В это время в Москве проходили эстонско-советские переговоры по поводу заключения соглашения о расширении советских военных баз. 13 мая эстонский посол в СССР А. Рей сообщил из Москвы: “После того, как на протяжении некоторого времени (примерно между 1-10 мая) русские, похоже, не особенно спешили, но с окончанием наших переговоров нас внезапно позавчера вечером (в субботу 11 мая) вызвали в Кремль, где в ходе полуторачасовой беседы обсуждались нерешенные вопросы… Молотов сказал, подытоживая вкратце: все эти вопросы сравнительно мелкие, и мы напрасно тратим на них время в тот момент, когда на Западе развиваются очень большие и важные события; мы не можем больше тянуть, а должны незамедлительно завершить переговоры. Он потребовал, чтобы к 13 мая соглашение было готово так, чтобы его можно было подписать. Мы не сомневаемся, что под влиянием событий в Голландии и Бельгии Кремль решил незамедлительно завершить переговоры с нами”.

Ускорение темпов переговоров свидетельствовало о том, что Советское правительство прекрасно понимало временность “отдаления войны” от советских границ. Исходя из первых сообщений о новых успехах Германии, Советское правительство стремилось подготовиться к тому часу, когда Германия, покончив с военными действиями на Западе, повернет на Восток.

Один из тогдашних руководителей Компартии Эстонии X. Аллик так характеризовал настроения правящих кругов Прибалтики в начале июня: “Англичане после катастрофы под Дюнкерком эвакуировались на свои острова, а Франция стояла перед капитуляцией. Если до сих пор часть прибалтийской и особенно эстонской буржуазии была ориентирована на победу Англии и Франции в идущей борьбе, то теперь решительно победила прогерманская ориентация. Буржуазия не без оснований ждала, что после победы на Западе Гитлер обратит оружие на Восток — против Советского Союза, и начала подготовку к созданию подходящего для него плацдарма”.

В конце мая произошло похищение двух солдат советского гарнизона в Литве. 25 и 30 мая правительство СССР выразило свой протест. Обсуждение этого инцидента привело к поездке в Москву министра иностранных дел Литвы Юозаза Урбшиса, а затем и премьер-министра Антанаса Меркиса. В ходе переговоров с последним В. М. Молотов обвинил министра внутренних дел и директора отдела безопасности МВД Литвы в антисоветской политике. Кроме того, премьер-министру было сказано, что он превратил Балтийскую Антанту в военный союз, направленный против СССР.

Тревожная информация поступала и из других Прибалтийских республик. Имелись сведения о том, что “под видом проведения “балтийской недели” и “праздника спорта” фашистские организации Эстонии, Латвии и Литвы при попустительстве правительств готовились захватить власть и обратиться к Германии с просьбой ввести войска в эти страны. Решающее выступление было назначено на 15 июня — день открытия праздников. К этому времени приурочивалась и кровавая расправа… над активными участниками антифашистских народных фронтов”.

14 июня 1940 года, в самый разгар германского блицкрига во Франции, Советское правительство предъявило правительству Литвы следующие требования:

“1. Чтобы немедленно были преданы суду министр внутренних дел г. Скучас и начальник департамента политической полиции г. Повагайтис как прямые виновники провокационных действий против советского гарнизона в Литве.

2. Чтобы немедленно было сформировано такое правительство, которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско-литовского Договора о взаимопомощи и решительное обуздание врагов Договора.

3. Чтобы немедленно был обеспечен свободный пропуск на территорию Литвы советских воинских частей для размещения их в важнейших центрах Литвы в количестве, достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско-литовского Договора о взаимопомощи и предотвратить провокационные действия, направленные против советского гарнизона в Литве”.

Хотя президент Сметона призывал оказать военное сопротивление СССР, а всех членов правительства покинуть страну, он остался в меньшинстве. Правительство Литвы приняло решение удовлетворить требования СССР. Меркис подал в отставку, а Сметона поручил бывшему главнокомандующему генералу Стасису Раштикису сформировать новое правительство. Через несколько часов министр иностранных дел, который всё еще находился в Москве, сообщил правительству, что Раштикис также неприемлем для Кремля и что заместитель наркома иностранных дел Владимир Деканозов будет послан в Литву как особый эмиссар. Он будет наблюдать за формированием нового кабинета. Сметона в сопровождении нескольких высокопоставленных членов правительства покинул страну.

15 июня советские войска вступили на литовскую территорию. Латвийский посол в Литве писал в официальном сообщении в Ригу: “Войска передвигаются в отличном порядке, соблюдая очень хорошую дисциплину, никого не трогая. По отношению к населению они корректны и приветливы”.

Тем временем 16 июня В. М. Молотов сделал представление латвийскому посланнику г. Коциньшу, в котором говорилось: “На основании имеющихся у Советского правительства фактических материалов, а также на основании происходившего в Москве в последнее время обмена мнений между Председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым и председателем Литовского Совета министров г. Меркисом Советское правительство считает установленным, что правительство Латвии не только не ликвидировало созданный еще до заключения советско-латвийского Пакта взаимопомощи военный союз с Эстонией, направленный против СССР, но и расширило его, привлекши в этот союз Литву, и старается вовлечь в него также Финляндию”. В ноте утверждалось, что “Латвия вместе с другими прибалтийскими государствами занялась оживлением и расширением упомянутого выше военного союза”.

В ноте напоминалось про два совещания стран Балтийской Антанты, приводились факты сотрудничества генштабов трех стран, создание печатного органа Антанты — “Ревю Балтик”. “Все эти факты, — утверждалось в ноте, — говорят о том, что латвийское правительство грубо нарушило советско-латвийский Пакт о взаимопомощи, который запрещает обеим сторонам “заключать какие-либо союзы или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся сторон”.

На этом основании Советское правительство требовало:

“1) Чтобы немедленно было сформировано в Латвии такое правительство, которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско-латвийского Пакта о взаимопомощи;

2) чтобы немедленно был обеспечен свободный пропуск на территорию Латвии советских воинских частей для размещения их в важнейших центрах Латвии в количестве, достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско-латвийского Пакта о взаимопомощи и предотвратить возможные провокационные действия против советского гарнизона в Латвии”.

Аналогичное представление было сделано 16 июня эстонскому посланнику Рею для передачи правительству Эстонии, которое вскоре подало в отставку. Президент К. Пятс поручил формирование нового правительства генералу И. Лайдонеру. Создавалось впечатление, что Пятс и Лайдонер собирались усидеть в правительственных креслах по крайней мере до осени 1940 года, когда, по их расчетам, в Прибалтику должны были прийти немцы. Подобные же усилия предпринимали в Риге К. Ульманис и его окружение.

Требования обеспечить безопасность на территории республики в период ввода советских войск были удовлетворены эстонским правительством. Одновременно Лайдонер решил воспользоваться этими мерами для укрепления репрессивного аппарата и предотвращения выступлений против правительства. 17 июня И. Лайдонер опубликовал постановление, которое запрещало до 1 июля 1940 года “любые публичные и закрытые собрания, скопления народа, сходки, шествия и манифестации, а также обсуждение и принятие на них различных решений и резолюций”. Запрещалась и подготовка к подобным собраниям, шествиям и манифестациям.

Такие же меры приняли и латвийские власти. 17 июня по распоряжению правительства Латвии было введено осадное положение в Риге. Было запрещено покидать квартиры с 10 часов вечера до 4 часов утра. Собрания были запрещены. 19 июня осадное положение было распространено на всю Латвию.