Остановившись в десятке шагов от меня и наставив на меня копья, ватага замерла.

– Пошел в море! – прорычал в щелочку между щитом и шлемом самый крупный ватажник, занимавший почетное место посередине строя.

За спиной раздался дружный вздох облегчения. Подумав, я тоже вздохнул радостной новости – мы их понимали, и это вселяло надежду в то, что и они нас тоже поймут. Радостно улыбаясь, я сделал обиженных голос и буркнул:

– Да ты че, мужик, башкой о камни стукнулся?! Там же холодно и мокро!

Строй копейщиков, с ног до головы закованных в железо, дружно вздрогнул. Вожак, в пересчете на массу тела вздрогнувший меньше всех, неуверенно возразил:

– Ты, демон морской, язык не заговаривай, разумы не мешай! Иди обратно – на берег не пустим!

– Сам ты Демон Береговой! – еще обиженней заорал я, удерживаясь от рассказов, что его мама делала с берегом – Мы еле выгребли сквозь эту демонову водяну гулянку, корабль чуть не напополам разломали об камни, а потом нас чуть не растерло в щепки об это камень, а он видите ли, нас на берег не пустит!!!! Иди ты обратно!!!!

– А… М… – ответил здоровяк и покосился за спину. Раздвинув ряды копейщиков, вперед вышел чуть сгорбленный крепкий старикан в кожаном плаще.

– Ни жопы я их не чую! – буркнул он через плече и вытащил из-под плаща флягу. Выдернув пробку и хлебнув, он заткнул флягу и кинул ее мне на ногу.

– Хлебни! – требовательно сказал он, вонзая в меня суровый взгляд. Я скорчил ему очень наглую морду, пинком поднял фляжку и выдернул пробку. Из фляги вдарило вином.

– Не пей, Иванушка, козленочком станешь! – посоветовал я себе и сам же себе ответил: – Да уж куда козлее! – и отхлебнул.

Чуть сладковатое густое вино глотком райского блаженства растеклось по рту, согревая продрогшие на сыром ветру челюсти.

Запрокинув голову, я залпом заглотил содержимое фляжки и прислушавшись, как мягкое, но настойчивое тепло стекает по пищеводу в желудок, заглянул в пустую флягу. Состроив надеющеюся рожу, я посмотрел в распахнутый рот старика.

– Еще есть? – требовательно спросил я, вонзая в него суровый взгляд.

Копейщики грянули хохотом. Подняв копья, они уперли их в землю и повисли на них, чтобы не упасть.

– Выпивка в трактире есть… – рассеяно сообщил старик, протягивая руку. Пустая фляжка, которую я все хотел ему кинуть, да никак не мог выбрать момент, мягко выскользнула из моей руки и перелетела в его вытянутую руку.

– А зелья согревающего больше не дам. – сурово сообщил он.

– Да, пожалуй, хватит. – согласился я, чувствуя, как тепло, попав в желудок, начало растекаться по телу, добираясь до каждой замерзшей клеточки. – А то у меня кончики волос, и не только волос, вспотеют, а это противоестественно.

Старичок хихикнул и приглашающе махнув рукой, исчез в образовавшемся в строю копейщиков проходе.

Оглянувшись на отделение, я передал им от старика приглашающий взмах рукой и пошел к копейщикам, излучавшим веселую настороженность. Когда я подошел поближе, настороженности стало больше, поскольку половина их них была ниже меня на полголовы.

Я подумал про Хама и понял, что нашей конспирации гвоздец.

– Я – маг охраны Порога Моря и Земли Хаширапундик Вы кто? – прохрипел старик. Спросил он, надо отдать ему должное, после того, как нам дали нажраться, не портя аппетит вопросами типа «на какой грядке вас выращивали, кто вас заколдовывал и где Золушок». За все время, пока мы шли к таверне, рассаживались в зале и жрали, никто не произнес ни слова, поэтому я очень обрадовался возможности поболтать.

– Я – Харш. – сказал я, подумал и добавил: – Мы люди.

В ожидании ответа на это заявление я налил себе стаканчик кваса, чтобы запить очень вкусную ножку кого-то, зажаренного со специями.

– Ну да, ну да. – покивал Хаширапундик растрепанными волосами, тоже наливая себе стакан кваса. Только, в отличие от меня, эту операцию он проделал без помощи рук. Его стакан аккуратно стукнулся об мой и поплыл ему в руку.

– Да вот людей с троллей я не видел, да и этих, как их… луков и вцело метательных убивателей люди не пользуют с Шестой магической, это годков двести. Можешь сказать, твой отряд угораздился под двенадцатый уровень заморозки времени и вы родились до Шестой. Но суть чуждости не в том.

– А в чем? – спросил я, глядя на стоящий посреди зала стол, за которым «человек размером с тролля» не спеша глодал чью-то спину. Остальные столы, прижавшиеся к стенам квадратного каменного сарая таверны, были заняты сохнущими патрульными. Вернув внимание на мага, я напоролся на серьезный колючий взгляд.

– В том, воин из пустоты, что вы, воины из пустоты, умеете убивать магию.

Я замер, пытаясь по его лицу понять – уже пора доставать мечи или пока еще можно обойтись языками. Он ждал, что я ему скажу. Я отхлебнул кваску и спросил:

– Это как?

Он вздохнул, посмотрел на Зару, сидящую напротив Хама в обнимку с гигантской кружкой, улыбнулся кончиком крючковатого носа, торчащего из зарослей на лице, и тихо сказал:

– Тут все маги, и простые, знают – снаружи пустота, из нее приходят существа, что не верят в магию – тоже магия, но наоборот. Сейчас я чую – стоит мне что-нибудь против тебя, и нить Силе порвется прежде чем наврежу. Ты очень сильный маг, Харш. Но ты не веришь в магию, а соглашаться можешь пока не вредит.

Магов много – девятнадцатый. Они охотятся людей из пустоты. Чтобы сохранить мир с чудесами. Еще знаю – воины из пустоты возвращаются, сделав зачем пришли. Я спросил зачем пришел.

Я вздохнул, хлебнул кваску и понял, что конспирация накрылась. Смирившись с этим открытием, я быстро нашел в нем как минимум один положительный момент и полез за трубочкой, чтобы под дымок быстрее привыкнуть к тому, как местные обкастрировали язык.

– Хаширапундик, – начал я и замолк, обнаружив, что взгляд его расширившихся от удивления глаз застыл на моей трубке и кисете. Он, не отрываясь от них, медленно вытащил свои. Положив их на стол, он поднял на меня глаза.

– Меняемся? – с надеждой в голосе спросил он.

Я посмотрел на его толстый кисет, проверил, есть ли в космолингве, то есть в магомирском, слово «табак» и толкнул к нему свой кисет.

Растянув завязки своего кисета, он набил трубочку и затянул завязки. Кисет скользнул по столу и замер передо мной.

– Спасибо. – поблагодарил я. – А то я… не знал, где взять.

– Этот? – спросил Хашираппундик, осторожно трогая мой кисет.

– Из дома, когда забрали в пустоту. – ответил я, набивая трубочку душистым табачком из своего нового кисета. Развязав мой кисет, маг осторожно принюхался.

– Смесь шести табаков. – сообщил я и не углубляясь в дальнейшие объяснения, чиркнул зажигалкой. Щелчок зажигалки погасил все звуки, кроме треска пламени в камине и шума шторма за спиной

Игнорируя воцарившееся гробовое молчание, я закурил.

– Эй, старшой, а ты уверен, что они умеют делать зажигалки? – осторожно спросила Шнырк, наблюдая выпускаемую мной струйку дыма.

Я довольно вздохнул и кивнул Хаширапундику на его трубку. Он щелкнул пальцам и втянул в трубку вспыхнувший в воздухе огонек.

– А на кой им зажигалки? – ответил я Шнырк и повернулся посмотреть на отделение.

Хам, оторвавшийся от еды посмотреть на прикуривание, тихо прогудел «Могут» и вернулся к глоданию чьей-то спины. Зара и Хват поспешили утопить хохот в кружках. Шнырк, вздохнув, вернулась к тарелке с салатиком.

– Я курю лучше расслабиться перед хорошенько поколдовать. – десятком колечек дыма сообщил Хаширапундик. Я посмотрел, как колечки пустились в облет комнаты, хмыкнул и ответил:

– Я тоже, но, ты заметил, не осознавал.

Я пыхнул колечком и задумался, как получше сформулировать пограничному контролю в лице Хаширапундика цель прибытия. Мое колечко, помедлив, перекрутилось в восьмерку. Восьмерка описала круг почета вокруг моей головы и устремилась в догонку за десятью колечками. Оценвающе скривив губы вслед восьмерке, я глянул на мага и сообщил: