2. Мелкое хозяйство через капиталистическую кооперацию становится капиталистическим.

3. Мелкое хозяйство кооперируется неизвестным пока социалистическообразным путем, причем зародышем этого является с.-х. артель и коммуна.

Мы, прежде всего, с изумлением констатируем, что здесь нет места для ленинской кооперации, ведущей крестьянство к социализму. Здесь нет кооперации в обращении, через которую, при помощи наших командных высот, мы втаскиваем массу крестьянства в общесоциалистическую хозяйственную систему. Вместо этого тов.

Преображенский выставил второстепенные по своему значению и непосредственно производственные "с.-х. коммуны". Слона тов. Преображенский не приметил.

Далее, кого же государственное хозяйство будет "пожирать"?

Очевидно, не коммуны.

Капиталистически кооперированных крестьян?

Но таких будет лишь некоторое меньшинство.

Следующий главный метод настоящей хозяйственной "социализации" есть метод "пожирания" ("простое поглощение мелкого производства государственным хозяйством", как в этой связи выражается тов. Преображенский). И это есть метод по отношению к главной массе мелких производителей.

Нужно ли говорить, что это -- самая настоящая утопия? Тов. Преображенский и здесь не видит своеобразия тех путей, которые даны вместе с пролетарской диктатурой. Тов. Преображенский думает, что законы эволюции сельского хозяйства при власти пролетариата остались теми же, что и при капитализме. На самом же деле "некапиталистическая эволюция", которую проповедовали некоторые писатели при капитализме ("кооперативно-аграрный социализм"), становится реальностью при диктатуре пролетариата. Если в условиях буржуазной власти, буржуазных банков, капиталистического кредита, капиталистических организаторских кадров и гегемонии капиталистической идеологии в стране кооперативные организации крестьянской массы (даже массы) неизбежно "врастали" в капитализм, то совсем иное будет, совсем не туда будут "врастать" (и уже фактически "врастают") эти организации при пролетарских командных высотах, при пролетарской власти, банках, кредите, промышленности, кадрах, господствующей идеологии и т. д.

Этого не понял тов. Преображенский. Но и здесь у него есть своеобразная логика:

"эксплуатации", "колониям" и т. д. вполне соответствует и идея "пожирания". Это опять совсем не из той оперы, не из ленинской оперы, тов. Преображенский!

3. КЛАССОВОЕ ПОРАБОЩЕНИЕ ИЛИ КЛАССОВЫЙ СОЮЗ И КЛАССОВОЕ РУКОВОДСТВО?

Рассматривая соотношение сил в такой стране, как СССР, нужно понять, что диктатура пролетариата означает одно отношение между пролетариатом и буржуазией и другое отношение между пролетариатом и крестьянством. Пролетариат господствует над буржуазией. Но пролетариат руководит крестьянством, используя при этом и свою концентрированную власть. Рабочий класс "опирается" на крестьянство, и поэтому его диктатуру нельзя рассматривать в ее отношении к крестьянству по тому же типу, что диктатуру буржуазии над пролетариатом. А именно так, по сути вещей, рассматривает дело тов. Преображенский.

Государство у нас в точном смысле не "рабоче-крестьянское", а рабочее. Но рабочее государство опирается на крестьян -- отношение очень своеобразное, и в этом своеобразии его нужно "теоретически схватить".

Как раз этого своеобразия и не схватывает тов. Преображенский.

Весь его анализ построен на аналогии с периодом первоначального накопления капитала. Там был грабеж крестьян -- и здесь "эксплуатация". Там на основе этого грабежа утверждались предпосылки для расцвета нового порядка вещей -- и здесь закон социалистического накопления требует аналогичных предпосылок. Там было катастрофически-быстрое "пожирание" старых форм -- и здесь то же самое. И т. д.

Словом, совсем, как в самых порядочных семьях!

Но только на самом-то деле все обстоит не так просто и "мило", как изображает сие тов. Преображенский.

Мы до сих пор останавливались на этом вопросе с точки зрения анализа различных хозяйственных форм. А теперь мы поставим резко вопрос под углом зрения классовых соотношений.

Тов. Преображенский исходит из того, что он проводит аналогию между отношением рыцарей первоначального накопления к мелкому производителю и отношением к нему со стороны пролетариата.

Но разве это вообще не чудовищная аналогия? Опять-таки мы говорим это не из страха перед реальными фактами и их возможным "нехорошим" привкусом, а просто-напросто из желания хоть какой-нибудь близости к объективной действительности.

Мы кричим на все лады о рабоче-крестьянском союзе, блоке и т. д. Ведь до сих пор никто не говорил против этого блока. Ведь это как будто считается аксиомой в наших рядах. Не так ли?

А где и когда в эпоху первоначального накопления капитала была речь о блоке между рыцарями этого накопления и их жертвами? Пусть кто-нибудь укажет хоть что-либо подобное.

Никто не укажет. Ибо указать нельзя. Ибо само предположение такого блока есть абсурдное предположение.

А рабоче-крестьянский блок у нас был, есть и, мы надеемся, будет реальностью.

Как же можно делать такие аналогии? Как же можно на их основе строить целые теории, а потом -- мы увидим это ниже -- определять линию экономической политики пролетарского государства?

И опять: и эта "аналогия" тов. Преображенского "увязана" с его выше разобранными утверждениями. (Нетрудно видеть, что, если бы партия прониклась такой "Преображенской" идеологией, она разрушила бы основу своей собственной силы -- рабоче-крестьянский блок.)

Если уж искать аналогий в буржуазном обществе, аналогий с отношениями между рабочими и крестьянами, то нужно искать этих аналогий совсем не там, где их ищет тов. Преображенский. Постараемся найти их сами.

Сейчас у рабочего класса власть и промышленность; у крестьянина -фактически -- земля и сельское хозяйство ""3""; крестьянин -- продавец с.-х. продуктов и покупатель продуктов промышленности; рабочий, в общем,-наоборот.

Непосредственные интересы сталкиваются именно по этой линии. Крестьянин к тому же -- остаток старинного времени, хотя и громадный по своему удельному весу "остаток".

Это похоже вовсе не на отношение между рыцарями накопления и крестьянами. Это похоже на отношение между промышленной буржуазией и землевладельцами в определенный период развития их отношений, хотя, конечно, даже здесь аналогия крайне условна и идет далеко не по всем направлениям.

У буржуазии -- власть и фабрики. У землевладельцев -- земля. Противоречие интересов идет по линии цен. Отсюда их борьба, иногда, при определенных условиях, довольно острая. Но в то же время (мы говорим о периоде власти буржуазии) есть блок, союз капиталиста и помещика против рабочего класса.

Буржуазия руководит этим блоком, буржуазия опирается на землевладельцев и поддерживается ими.

Какова же была за последнее время эволюция этих классов? Она заключалась в том, что через процессы обращения, через банки, через форму акционерных компаний и т.

д. и те и другие (т. е. и промышленные капиталисты, и землевладельцы) в значительной мере стали превращаться в нечто единое, в получателей дивиденда.

Дивиденд стал, так сказать, синтезом прежде разнокалиберных видов дохода -- такова, по крайней мере, была (и есть) основная тенденция развития в разбираемой сфере отношений.

Нечто формально сходное будет происходить -- если брать широкие исторические масштабы -- и с рабоче-крестьянским блоком. По мере того как через процесс обращения крестьянское хозяйство будет все более и более втягиваться в социалистическую орбиту, будут стираться классовые грани, которые потонут в бесклассовом обществе.

Разумеется, это -- музыка будущего. Разумеется, на очереди дня стоят сейчас иные проблемы. Но нам нужно видеть перспективу, чтобы знать, куда мы хотим "гнуть"

свою линию. И та перспектива, из которой исходит тов. Преображенский, в корне неправильна.

4. РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКИЙ БЛОК И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ "ПОЛИТИКА" ТОВ. ПРЕОБРАЖЕНСКОГО