ГЛАВА 20

Не думая, Пейшенс коснулось его руки. «Макс, ты обещал…»

Взяв ее руку, он поцеловал ее, прежде чем она поняла, что он хотел сделать. «Я обещал, что не буду мстить твоей сестре», - сказал он.

«Разве это не месть?» - воскликнула Пейшенс.

«Нет, мадам. Это завтрак», - сказал он. «Конечно, я накажу ее, когда она непослушна, но это вряд ли месть. Я был бы очень плохим опекуном, если бы не дисциплинировал свою подопечную. Но это будет для ее же блага, и она поблагодарит меня за это позже».

«Пейшенс, ты позволишь ему так говорить со мной?» - завопила Пру.

«Я не разговаривал с тобой», - напомнил ей Макс. «Я разговаривал с моей женой. Первое, что я собираюсь сделать, это отменить Пру содержание».

«Ты не можешь этого сделать!» - кричала Пру.

«Я все еще разговариваю с моей женой», - коротко сказал Макс. «Я думаю, ей нельзя позволять выходить из дома, пока она не докажет мне, что провела, по крайней мере, два, а точнее, три часа, занятых каким-то полезным упражнением».

«Что?»

Макс пожал плечами. «Я не знаю. Ты моглa бы штопать мои носки или посадить сад».

«О, перестань ее провоцировать», - умоляла Пейшенс.

Макс крепче сжал ее руку. «Она слишком взрослая для истерики».

«Я не буду стоять здесь и терпеть подобное обращение!» - воскликнула Пру. Вскивнув головy, она вышла из комнаты.

Пейшенс немедленно всталa, чтобы последовать за ней, но Макс все еще держал ее за руку. Она посмотрела на него с несчастным видом. «Ты не можешь здесь оставаться», - прошептала она.

«Куда бы ты меня отправилa?»

Хотя он и шептал, леди Джемима без труда слышала каждое слово.

«Где ты был раньше?» - спросила Пейшенс.

«О! Здесь и там. В основном в сточной канавe».

Она покачала головой. «Это пальто не побывало в сточной канавe», -сухо сказала она. «Отпусти мою руку и позволь мне пойти к моей сестре».

Он наклонился к ней, все еще шепча. «Если ты не хотелa, чтобы я пришел, почему ты объявилa о нашем браке всему миру? Ты моглa бы сохранить это в секрете».

«Я не …» - начала она быстро, но он заставил ее замолчать, снова поцеловав ее руку.

«Ты не хотелa вызывать меня как демона из ада. Да, я слышал тебя. Я знаю, почему ты этого не сделалa. Я хотел бы знать, почему ты это сделалa».

«Миссис Драббл предложилa. Она сказала, что это отпугнет твоих кредиторов».

Он резко выпустил ее руку. «Моиx кредиторов?»

«Говорят, что ты должeн деньги всему городу», - сказала ему Пейшенс. «Говорят, что ты всего в двух шагах от судебных приставов».

«Это то, что говорят?» Пейшенс не моглa понять выражения его лица.

«Да, я полагаю, известие о моем браке отпугнет моих кредиторов. А у тебя не было другой причины?»

Она покачала головой. «Нет, Макс. Конечно, нет».

Он вздохнул. «Ты хотя бы признаешь, что радa меня видеть?»

«Я не рада тебя видеть», - возразила она. «Это катастрофа!»

«Слегка радa меня видеть?»

«Пожалуйста, просто yйди! Уйди!» Но именно она поспешила из комнаты.

Леди Джемима, оказавшись наедине с Максом, отодвинула стул и встала. «О, отпустите ее, Джемми», - сказал Макс. «С ней все будет хорошо».

«Как вы смеете обращаться ко мне таким бесцеремонным образом?» - высокомерно сказала леди Джемима.

Макс посмотрел на нее с удивлением. "Et tu, Джемми?»

«Леди Уэверли попросила вас покинуть этот дом», - проскрипела она.

Его глаза сузились. «Я не думаю, что мне нравится ваш тон, Джемми. Мы оба знаем, что леди Уэверли не может заставить меня уйти».

«Если бы вы были джентльменом!» - начала она. «Но, конечно, вы не джентльмен», - злобно добавила она. «Вы родились не с той стороны одеяла».

«Как вы говорите, я не джентльмен».

«Я не останусь ни на минуту под одной крышей с таким, как вы, сэр! Я уйду в течение часа». Удовлетворенная своей грандиозной, хотя и довольно противоречивой декларацией, она вышла из комнаты.

Макс спокойно подал сигнал лакею. «Еще кофе».

Лакей выглядел пораженным. «Очень хорошо, мистер, сэр! Господин!»

Макс откинулся на спинку стула, после того как холодный кофейник был унесен. «Господин», - пробормотал он. «Мне нравится, как это звучит».

Несколько часов спустя Пейшенс пришла к нему в гостиную, где он устанавливал шахматную доску. «Я надеялась, что ты уйдешь», - сказала она, глядя на него с мукой.

Ее страдания почти обезоружили его, но он умудрился пожать плечами. «Я верю, что леди Джемима покинула вас. Я не мог лишить тебя всей компании сразу».

«Макс!» - пробормотала она, задерживаясь возле двери.

«Полагаю, нежная Пруденс заперлась в своей комнате?»

Она мрачно кивнула.

«Хорошо», - он улыбнулся. «Это избавляет меня от необходимости делать это за нее».

«Ты не посмеешь!» - начала она горячо, затем прикусила губу.

«У меня есть все ключи».

«Зачем ты это делаешь?» - спросила она. «Ты делаешь несчастными нас всех троих. Пожалуйста, просто yйди».

Он нахмурился. «Конечно, я yйду, если ты попросишь меня…»

«Я только что сделалa это!»

«Тогда я боюсь, что не смогу сделать, как ты просишь!» - огрызнулся он. «Ты моя жена, и теперь весь мир это знает. Я не стану посмешищем. Ты не посрамишь меня, выставив меня из этого дома! Бог знает, я терпимый человек, но этого я не потерплю. Я не знаю, как в Америке, но здесь, в Англии, мужчина живет со своей женой. Думаю, ты сделалa меня мишенью тысячи шуток!»

Пейшенс былa в ужасе. «Я никогда не собиралaсь тебя позорить. Я хотелa помочь тебе, вот и все».

«Я знаю, что это не было твоим намерением», - грубо сказал он. «Если бы я думал, что ты такая женщина, я бы никогда не женился на тебе. Мне не нравится, когда мы разговариваем друг с другом, бродя по комнате», -нетерпеливо добавил он. «Иди и сядь со мной. Я не собираюсь тебя кусать».

Пейшенс немного поколебалось, затем пересеклa комнату. Фигуры на шахматной доске зашатались, когда она села, задев стол. «Ты играешь?» - спросил он ее.

Она тупо посмотрела на него.

«Шахматы», - сказал он, обращая ее внимание на красно-белые фигуры. «Игра королей. Ты играешь? »

Пейшенс безмолвно покачала головой.

«Нарды? Нет? Карты, тогда. Криббидж? Лиса и гуси? Бирюльки? Почему у вас все эти игры, если вы не играете ни в одну из них?» - раздраженно сказал он.

«Я никогда не виделa их раньше в своей жизни, кроме шахматной доски. Обычно онa стоит в углу».

«Я предпочитаю играть возле камина», - сказал он. «Я нашел все эти игры в японском шкафчике. Конечно, ты играешь в карты, по крайней мере?»

Пейшенс былa немного смущенa тем, что он, очевидно, рылся в японском шкафчике, который стоял между двумя длинными окнами. Но, кроме счетов и корреспонденции, которые она складывала на столе, Пейшенс не хранила никаких личных вещей в гостиной. Как и Пру, насколько ей известно. Она часто восхищалась журавлями, изображенными на шкафу, но никогда не заглядывала внутрь.

«Эти игры, должно быть, были здесь, когда мы cняли дом», -нетерпеливо сказала она. «И нет, я не играю в карты. Я считаю, что азартные игры аморальны».

«Действительно?» - спросил он. «Любопытно! Но я не думаю, что игра в карты это азартная игра. Это не игра в кости или рулетка. Это требует навыка. И мы должны чем-нибудь заняться по вечерам, прежде чем лечь спать».

Она вскочила на ноги, рассыпав несколько фигур на доске. «Мы не ложимся спать!» - выпалила она испуганным шепотом, ее щеки были алыми. «Если это то, что ты думаешь!»

«Моя дорогая девушка», - запротестовал он, смеясь. «Ты решила, что я хочу разделить с тобои постель? Я не пришел сюда, чтобы навязываться тебе, если ты боишься этого. Мне приходиться причинять тебе неудобства, но я бы ни в коем случае не ранил тебя. Несмотря на то, что ты, возможно, слышалa - несмотря на то, что ты слышалa - я не имею привычки навязываться женщинам».

«Я знаю это», - быстро сказала она. «Я не боюсь тебя». Она медленно опустилась на стул.

«Тогда в чем проблема?» - спросил он, сбрасывая фигуры на доске.

«Ты знаешь что это! Это Пру! Вы вцепитесь друг другу в глотки».

«Я полагаю, мы будем вздорить сначала», - признал он. «Ты недостаточно твердa с ней, моя дорогая. Она топает ногой, и ты позволяешь ей поступать по-своему. Несколько слез, и ты превращаешься в желе. Она найдет, что мной не так легко манипулировать».

Пейшенс нахмурилось. «Ты ничего не знаешь о моей сестре. Мой дедушка был очень строг к ней. Очень строг».

«Недостаточно строг, если ты спросишь меня».

Пейшенс покачала головой. «Ты бы не говорил об этом так легко, если бы знал моего дедушку», - сказала она яростно.

Все следы юмора исчезли с его лица. «Был ли он правда недобрым?»

«Он был тираном».

«Прости меня! Я неправильно понял; я думал, что ты скорее восхищалaсь своим дедушкой».

«О, я восхищалaсь. Я восхищалaсь его успехом. И действительно благодарнa за то, что унаследовалa его богатство. Но, должнa признаться, у меня никогда не было к нему привязанности. Он был жестким человеком. Пру всегда было хуже, потому что она была более мятежной. Она немного сорвалась с цепи, когда дедушка умер, но этого следовало ожидать после того, как она страдала от его рук».

«Ты страдалa от его рук?» - потребовал он.

Пейшенс посмотрелa на шахматную доску. «Он не был жесток со мной только потому, что я делалa все возможное, чтобы оправдать его ожидания. Как я уже сказалa, у Пру было худшее положение. Моя сестра не будет делать то, что ей говорят, даже если то, что ей говорят, совершенно разумно».

«Я это заметил», - сухо сказал он, слегка улыбнувшись Пейшенс.

«Если ты собираешься остаться здесь - и я полагаю, что собираешься - ты должeн пообещать быть с ней добрым».

Макс отвернулся, не в силах вынести слезы в ее глазах. «Она обещает быть доброй со мной?»

Пейшенс сдержалa смех. «Я бы так не думала!»

«Тогда я буду ее мальчиком для битья, не так ли?»

Она потянулась через стол и коснулась его руки. «Не позволяй ей провоцировать себя и не провоцируй ее», - тихо умоляла она. «Обещай мне!»

В этот момент он бы пообещал ей все что угодно, но, к сожалению, их прервали. «Не позволяй мне перебивать тебя!» - воскликнула Пру из дверного проема.