Стяг Штепке в этот момент стремительно вел своих храбрецов по пылающим улицам Борбурга, намереваясь зайти универсалистам в тыл и отрезать путь к отступлению.

Феррик устремил взор сперва на беспорядочную толпу оборванцев, а затем перевел взгляд на ровный строй своих славных Рыцарей и отважных героев-фанатиков из СС. Какой поразительный контраст с противостоящим им сбродом! Какой восхитительный спектакль будет продемонстрирован сегодня всем хелдонцам доброй воли, собравшимся у общественных телеприемников по всей стране!

Феррик выпрямился во весь свой могучий рост в открытой кабине газомобиля. Держась левой рукой за спинку сиденья Беста, правую он выбросил вперед, уставив сияющий металлический кулак Стального Командира к небесам.

— Хайль Хелдон! — проревел он. Могучий голос Феррика перекрыл шум. Смерть доминаторам и их рабам — универсалистам!

Он взмахнул Стальным Командиром — и с ревом «Хайль Яггер!», от которого содрогнулась земля, войска Свастики двинулись вперед.

Моторциклы врезались в передние ряды противника. Рев моторов слился с треском эсэсовских автоматов. С истошными воплями сотни оборванцев падали оземь, захлебываясь собственной кровью, в то время как стальные булавы раскалывали черепа, а колеса дробили кости упавших. Сквозь бреши в передних рядах универсалистов, проложенные моторциклистами, устремилась рыцарская пехота; неотвратимо, как сама Судьба, Рыцари шли вперед, размахивая булавами и вращая цепями, круша кости и разбивая черепа. Водитель ферриковской машины бросил флагманский газомобиль в самую гущу боя. В то время как Бест и Ремлер длинными очередями косили охваченный паникой сброд, Феррик самозабвенно крушил врагов Стальным Командиром, разнося вдребезги дюжины голов, дробя десятки костей, перерубая торсы врагов надвое; каждый его удар наносил врагу громадный урон. Ах, до чего захватывающее зрелище представало сейчас глазам истинных патриотов Хелдона! И какой воодушевляющий пример подавал сейчас командир своим людям!

Несколько минут неистовой атаки — и ряды универсалистов дрогнули и смешались. Страх перед стальной лавиной штурмовых отрядов Свастики оказался настолько силен, что даже аура власти доминаторов не смогла восстановить порядок. В панике универсалисты затоптали насмерть почти столько же своих товарищей, сколько пало от карающей длани Сынов Свастики. Передние ряды, спасаясь от идущей по пятам смерти, столкнулись с задними, в которых доминаторам еще кое-как удавалось сохранять нелепое желание сопротивляться. Универсалисты схватились между собой и гибли во множестве.

Когда машина Феррика углубилась в Парк, она была внезапно атакована примерно двумя десятками универсалистов, вооруженных дубинками и длинными ножами. На лицах застыла жажда крови и готовность жертвовать собой. Несомненно, эти чувства подогревал в них находящийся неподалеку доминатор. Половина нападавших легла под яростным автоматным огнем Ремлера и Беста. Ещё пятерых Феррик уложил одним взмахом Стального Командира. Тут его взгляд упал на серое невзрачное существо с глазами, горящими мрачным огнем, притаившееся за спинами атакующих.

Феррик перегнулся через край кабины и дотянулся металлическим кулаком Стального Командира до черепа трусливого и коварного доминатора. Взметнулся фонтан серых мозгов. Атакующие машину универсалисты, которые минуту назад жаждали крови и лезли на автоматы, пустились наутек кто куда, визжа от ужаса.

Увидев это, люди из Светозарной Свастики сосредоточили свое внимание на доминаторах, которые паслись за спинами атакующих. В присутствии доминаторов универсалисты бились со звериной яростью; как только властелин воли погибал, они утрачивали всякую волю к сопротивлению и пускались в беспорядочное бегство. Оставшиеся в живых доминаторы прикладывали титанические усилия, чтобы с помощью ауры власти сохранять хоть какое-то подобие боевого строя среди универсалистов.

Прошло совсем немного времени, и все это разношерстное воинство потеряло всякую надежду на победу. Даже доминаторы не помышляли ни о чем другом, кроме как о бегстве.

Сброд бежал, охваченный паникой. Толпа универсалистов вырвалась из парка и кинулась вдоль Помойной улицы, что ограничивала парк с севера. Несчастные недоумки! Они думали уйти. Рыцари и воины СС преследовали их по пятам, на ходу убивая этот людской скот.

И впереди неслась флагманская машина Феррика. Автоматы Ремлера и Беста косили чернь. Благородное оружие Феррика поднималось и опускалось, каждый раз обрывая по нескольку бесполезных жизней, с каждым ударом делая мир чище. В этот момент бегущее человеческое стадо столкнулось с Рыцарями Штепке. Универсалисты оказались между молотом и наковальней. Машина Феррика, а вслед за ней эсэсовцы и Рыцари-пехотинцы врезались сзади в ряды остановленного врага, громоздя горы окровавленных и изувеченных трупов.

Разрозненные отряды врагов разбегались во всех направлениях. Тех, кому посчастливилось выбраться из Дубового парка, не преследовали. Но вся универсалистская сволочь в пределах четырех улиц, ограничивающих парк, рассекалась на все меньшие и меньшие группы и беспощадно истреблялась.

К тому моменту как универсалисты усеяли своими телами весь Дубовый парк и его окрестности и последний из них лег под ударом стальной булавы, у Феррика еще оставалось в запасе несколько минут телевизионного времени, отведенного сегодня на его предвыборную агитацию. Поэтому Феррик направил свой черный газомобиль в самый центр Дубового парка, где и приказал водителю остановиться. Вокруг образовали почетное кольцо моторциклисты из Светозарной Свастики. Двигатели их машин ревели, черные кожанки покрывала кровь врагов и пыль битвы. Перед этими доблестными воителями в напряженном внимании замерли пять сотен эсэсовских пехотинцев. Непосредственно за этой элитной гвардией неподвижно застыли на своих стальных конях ряды моторизованных Рыцарей, а за их спинами плечом к плечу несокрушимой фалангой высились могучие богатыри — тысячи пеших Рыцарей Свастики в коричневых кожанках, потемневших от крови врага.

Поле брани вокруг этой доблестной армии было усеяно доказательствами ее боеспособности, непреклонного фанатизма и величавой победоносности. Повсюду, куда ни ладан взор, лежали тела универсалистов и доминаторов. Лежали отдельно, по двое, по трое; местами громоздились кровавые кучи. За парком полыхало пламя, пожиравшее последние остатки гнусных трущоб Борбурга.

Феррик, стоя в открытой кабине своего газомобиля, взял микрофон. Он обращался к своим победоносным войскам. Голос командира огласил окрестности эхом:

— Хелдонцы! Други мои! Я приветствую вас! Память об этой великой и славной победе, добытой нами сегодня, вечно будет жить в сердцах истинных людей во всем мире. Хайль Хелдон! Хайль беспримесный человеческий генотип! Хайль тотальная победа Свастики!

Раздавшийся в ответ рев тысяч и тысяч голосов «Хайль Яггер!» заставил весь Хелдон содрогнуться до самого своего основания. «Хайль Яггер!» выкрикивали люди снова и снова, и никакая сила не могла их остановить. И каждый выкрик сопровождался щелканьем сдвигаемых каблуков тысяч и тысяч сапог. И тысячи рук взлетали к небесам в партийном салюте. Когда буря неистовых оваций пошла наконец на убыль, последний предвыборный митинг завершился массовым исполнением нового партийного гимна — «Свастика навсегда», сочиненного Ферриком специально для этого случая. Нечто бесконечно величественное было в музыке и словах гимна, исполняемого победителями после кровавого сражения.

Сокрушительный успех на предвыборном митинге в Дубовом парке превратил оставшиеся три дня предвыборной кампании в сплошное победоносное шествие Сынов Свастики. Никто не сомневался, что Феррик Яггер будет избран в Верховный Совет. Ведь за него голосовал весь хелдонский народ.