– Командир, когда я вытаскивал их из разбитого аппарата, то меньше всего на свете думал, откуда они взялись и какую опасность представляют.

– Это замечательно, Виктор, но всё-таки ты сделал большую глупость.

– Зато не сделал ещё большей – не бросил их на верную смерть.

– Возможно, они – наши враги! – Джой вспылила.

– А возможно, что и нет, – я встал, решив не затягивать бесполезный разговор. – Вот что, командир, раз такое дело, я вынужден напомнить об одной инструкции, которую мы с тобой получили перед вылетом. Согласно этой инструкции в случае контакта с внеземной цивилизацией я имею право…

– Я помню, – сдалась Джой. – И всё-таки лучше перестраховаться.

– В чём это будет выражаться? У нас нет оружия.

– Надо сообщить на Землю.

– Сообщай. А я пока займусь изучением языка хисаан. Может быть, наша гостья что-то натворила у себя дома, но… Должен же я выяснить, откуда у неё человеческий ребёнок?

Виктор появился в тесном лазарете – мрачный, как грозовая туча. Или как мой папа, когда его протаскивают в министерстве. Присел на свободную кровать-полку и стал наблюдать за поведением Даги. Та покосилась на него и придвинулась поближе к девочке.

– Как они? – спросил Виктор.

– Даги почти в порядке, насколько я могу судить, – я вздохнула. – Обследовать себя она не дала. А у девочки сотрясение. До сих пор не пришла в сознание.

Только я это сказала, как девочка зашевелилась, тихонечко застонала, открывая глаза. Даги встрепенулась. Она вела себя в точности как мать у постели больного ребёнка – ни больше, ни меньше. Защебетала на своём языке, судя по тону, что-то ласковое. Девочка слабо улыбнулась и ответила – на том же языке. Виктор ловил каждый звук. Вся команда знала, что он поразительно легко учит языки любой сложности, но здесь особый случай. Язык-то инопланетный, не имеющий ничего общего с нашей культурой и историей.

– Две недели – и я смогу свободно с ними разговаривать, – сказал Виктор, послушав болтовню Даги. – Начнём с общих понятий… Даги, имэ техина.

Даги вздрогнула и обернулась.

– Тамэ хисаан гри, хаэ Виктор?

– Тамэ, – кивнул Виктор, добыв из кармана блокнот и фломастер. Набросал схему Солнечной системы, ткнул в третью планету. – Земля, – чётко произнёс он. По-русски, чёрт его возьми.

– Зем-ля, – раздельно выговорила Даги, следя за кончиком фломастера. Её зрачки расширились. – Хатанна.

– Красиво они нашу планету назвали, – усмехнулся Виктор, продолжая урок. – Солнце.

Пока бортмеханик отвлёк Даги, я потихоньку придвинулась к девочке и протянула руку, чтобы пощупать её лоб. Девчонка вся сжалась, будто я её сейчас укушу. Испугалась, бедная… Глаза у неё оказались серо-голубыми, как у меня. Волосы острижены просто безобразно, будто из инфекционной больницы сбежала. Одета в точно такой же тёмный комбинезон, что и Даги. На щеке – свежая царапина… Она быстро сообразила, что я ничего плохого ей не сделаю, и расслабилась. Приложила ручонку к груди.

– Хиати, – тихо сказала она.

– Как тебя зовут, я уже знаю, – я улыбнулась ей. – А я – Лу.

– Лу, – повторила девочка.

Даги, услышав её голос, обернулась и что-то мне сказала… Никогда бы не подумала, что у неё голова может вертеться, как у совы.

– Виктор, ты её понял? – я перевела взгляд на русского.

– Извини, эпитеты ещё не проходили, – Виктор, как обычно, ёрничает. – А если кроме шуток, то она хочет, чтобы ты вылечила девочку как можно скорее.

– Всего-то два часа прошло, а ты уже настолько знаешь этот головоломный язык?

– Лу, она – мать. А матери везде одинаковы.

– Что-то дочка не сильно на неё похожа, тебе не показалось?

– Погоди, подучу язык, и выясню, что тут к чему… Меня другое волнует: что наша подруга успела натворить, если в неё свои же стреляли?

– Как это – свои?

– Сходи к Джой, она тебе одну интересную запись покажет.

– Вот как…

У меня промелькнула мысль: возможно, сородичи Даги, стрелявшие в её аппарат, видели и то, как мы её спасали. Если так, то они могут нагрянуть в любую минуту и потребовать её голову. Я, например, выдать Даги уже не смогу. Тем более, что у меня было странное подозрение, будто она спасала не свою жизнь. Мало ли, какая заварушка на её планете. Может, хисаан захотели убить девчонку как чужую. На Земле такого тоже можно насмотреться.

Через пару дней мы решили хоть по частям, но перетащить разбитый аппарат Даги в грузовой отсек "Атлантиса". Пусть наши яйцеголовые на Земле поколдуют над хисаанским двигателем. Может, что-то новенькое узнают… Гарри, покрутившись вокруг искорёженного аппарата, только руками развёл, зато Виктор вооружился инструментами и принялся ловко разбирать эту кучу металла на запчасти. Даже анекдот по этому поводу рассказал. Прилетают, значит, американцы на какую-то дальнюю планету. При посадке – авария. Полкорабля всмятку. Смотрят – а на той планете развитая цивилизация, гуманоиды. Американцы у них помощи попросили: мол, всё, движки разбиты, взлететь не можем. А гуманоиды им и говорят: тут до вас русские были, с теми же самыми проблемами. Так они с помощью ГАЕЧНОГО КЛЮЧА и КАКОЙ-ТО МАТЕРИ через полчаса уже улетели… Все просто легли. А главное, в тему попал, чёрт его возьми, этого русского.

Странно, но сородичи Даги за две последовавшие недели ни разу не объявились. То ли сочли её и ребёнка погибшими, то ли чего-то ждут. А с Земли нас огорошили очень "приятным" сообщением о высадке инопланетян. Да не просто каких-то гуманоидов, а наших прямых родичей. Мы в свою очередь выдали информацию о Даги. Наша киска за это время совсем освоилась на корабле, а из земных языков, несмотря на старания Виктора, упорно учила один русский. Почему – не знал даже Виктор… Девочка быстро приспособилась к нашей концентрированной пище, а вот Даги поначалу немного тошнило. Через пару дней это прошло, Даги совсем ожила, и даже начала понемногу вникать в суть нашей работы… Вообще-то, нам всем крупно повезло: у хисаанки был иммунитет к земным болезнетворным микроорганизмам, а от своих они давно избавились. За всё это мы должны благодарить Хиати: Даги, до недавнего времени занимавшая на своей планете большой пост, ради неё привила иммунитет всем своим сородичам… Вскоре Даги заговорила с командой на "приблизительно русском языке", как пошутил Гарри. Успехи её девочки, Хиати, оказались более впечатляющими. Впрочем, дети всегда и всему учатся лучше взрослых. Виктор же болтал на языке хисаан совершенно свободно, чем приводил Даги в благоговейный ужас. Кривить душой это милое существо не умело совершенно, потому весь экипаж с первого дня знал о её отношении ко всем "хаэ". По представлениям её сородичей, "хаэ", то есть, чужие – все до единого дикари и разбойники с большой дороги. Которых хлебом не корми, дай только кого-нибудь зарезать. Я не психолог, но вывод напросился сам собой: хисаан в древности очень крепко обидели какие-то пришельцы. Похожие на нас, людей. Поэтому Даги удивлялась, с чего это мы взялись спасать её вместо того, чтобы убить или просто бросить. Правда, прожив на "Атлантисе" две недели, Даги начала делать для нас исключение, называя "хаэ-лати". Виктор перевёл это слово как "чужие-друзья"… И на том спасибо.

Неприятности начались как обычно – с мелочей. Сначала у нас стала портиться радиосвязь, будто где-то поблизости поставили глушилку. Потом напрочь пропала связь с Землёй. Даги это взволновало настолько, что она решилась наконец рассказать о своих приключениях. Натасканная Виктором на более-менее сносное произношение, она выговаривала русские слова правильно, но предложения строила, как Бог на душу положит.

– Даги, ты уверена, что это для нас важно? – спросила у неё Джой, когда мы все собрались на совет.

– Важно очень, – защебетала Даги. – Хисаан скоро идут мстить.

– Кому? Нам?

– Всем хаэ. Давно-давно хаэ приходили к хисаан, убивали. Теперь хисаан должны совершить месть – убить хаэ.

– Вы вышли в космос только ради мести? – тонкие брови Джой поползли вверх.