Пророческая миссия Магомета началась как следствие экстатических переживаний, послуживших некоей «прелюдией» откровения. В суре 53:1-18 он вспоминает о своем первом, среди прочих, опыте:
"6(6). Обладатель могущества; вот он стал прямо
7(7). На высшем горизонте,
8(8). потом приблизился и спустился
9(9). и был на расстоянии двух луков или ближе,
10(10). и открыл Своему рабу то, что открыл".
Во второй раз Магомет имел экстатический опыт возле дерева (13–18):
"18(18). он действительно видел из знамений своего Господа величайшее" (13–18).
В суре 81:22–23 Магомет возвращается к этому видению:
"22(22). И ваш товарищ не одержимый:
23(23). он ведь видел Его на ясном горизонте".[164]
Очевидно, что видения сопровождались слуховыми откровениями. Лишь за такими знамениями Коран признает божественное происхождение.[165] Первый мистический опыт Магомета, определивший в дальнейшем пути его пророчества, отражен в преданиях, дошедших до нас благодаря Ибн Исхаку (ум. 767). Когда Магомет спал в пещере, где он ежегодно пребывал в уединении, к нему приблизился ангел Джибрил[166] с раскрытой книгой в руках и приказал: "Читай!". А так как Магомет читать отказался, ангел возложил ему книгу на уста и ноздри и прижал ее так сильно, что Магомет чуть не задохнулся. Когда ангел повторил ему в четвертый раз: "Читай!" — Магомет спросил у него: "Что мне читать?" Тогда ангел ответил:
"1(1). Читай [т. е. "проповедуй"] во имя Господа твоего, который сотворил —
2(2). сотворил человека из сгустка.
3(3). Читай! И Господь твой щедрейший,
4(4). который научил каламом,
5(5). научил человека тому, чего он не знал" (96: 1–5).
Магомет стал читать, и ангел отошел от него. "Я проснулся, и это было подобно тому, как если бы в моем сердце уже было вписано нечто". Магомет оставил пещеру и, едва спустясь до середины горы, услышал голос с небес: "О Магомет, ты апостол Аллаха, я же — Джибрил". "Я поднял голову вверх, чтобы увидеть, с кем я говорю, и вот, сидит Джибрил на горизонте в образе человека, поджавшего под себя ноги". Ангел снова повторил то же самое, а Магомет все смотрел на него, не в силах сдвинуться с места. "В какую бы сторону неба я ни посмотрел, я все время видел его перед собой".[167]
Подлинность этого опыта, кажется, находит подтверждение.[168] Изначальное сопротивление Магомета призыву ангела сходно с сомнением шаманов, а также многих мистиков и пророков — когда дело касается осознания их миссии. Возможно, Коран не упоминает об онирическом видении в пещере, чтобы избежать обвинения пророка в одержимости джинном. Но другие детали Корана подтверждают истинность этой инспирации.[169] «Диктовка» Корана часто сопровождалась сильными судорогами, приступами жара или озноба.
§ 260. Магомет, "Апостол Господа"
Первые три года Магомет сообщал божественные послания лишь Хадидже и нескольким близким друзьям (двоюродному брату Али, приемному сыну Зайду[170] и двум будущим халифам, Осману и Абу Бакру). Через некоторое время ангельские откровения прекратились, и для Магомета наступил период тревоги и уныния. Но новая божественная весть снова возвратила ему веру:
"3(3). Не покинул тебя твой Господь и не возненавидел (…)
5(5). Ведь даст тебе твой Господь, и ты будешь доволен" (93:3–5).
В результате видения, произошедшего в 612 г. и повелевшего Магомету обнародовать свои откровения, Пророк начинает свое апостольское служение. С самого начала он подчеркивает могущество и милость Бога, создавшего человека "из сгустка крови", (96:1; ср. 80:17–22; 87:1), научившего его Корану и умению "выражать себя", (55:1–4), сотворившего небо, землю, горы, верблюдов. Он славит милость Божию (ссылаясь на собственную жизнь):
"6(6). Разве не нашел Он тебя сиротой — и приютил?" и т. д. (93: 3–8).
Он противопоставляет эфемерный характер любого существования вечности Создателя:
"26(26). Всякий, кто на ней, исчезнет.
27(26). И останется лик твоего Господа со славой и достоинством" (55:26–27).
Поразительно то, что в своих первых проповедях Магомет нигде не упоминает о единственности Бога, за одним лишь исключением:
"51(51). И не устраивайте с Аллахом другого бога: я для вас от Него увещатель явный".
Но, возможно, речь идет о более поздних интерполяциях.[171]
Другая тема проповеди — неотвратимость Суда и воскресение мертвых:
"8(8). А когда затрубят в трубу,
9(9). то это — в день тот, день тяжелый,
10(10). для неверных нелегкий" (74:8-10).
Имеются и другие ссылки и аллюзии в более древних сурах, но самое полное описание находится в начале суры позднего происхождения:
"1(1). Когда небо раскололось (…)
3(3). и когда земля растянулась
4(4). и извергла то, что в ней, и опустела (=тела умерших; ср. 99:2),
6(6). о человек! Ты стремишься к своему Господу устремлением и встретишь Его!
7(7). И кому будет принесена его книга в правую руку,
8(8). тот будет рассчитан расчетом легким
(…)
10(10). А кому будет принесена его книга из-за спины,
11(11). тот будет звать гибель
12(12). и гореть в огне". (84:1-12).
В большинстве сур, надиктованных позже, Магомет развертывает апокалиптические картины: горы сдвинутся и, расплавившись, станут прахом и пеплом, небесный свод даст трещину, а луна и звезды погаснут и осыплются. Пророк говорит также о космическом пожаре и о реках огня и расплавленной меди, которые накроют людей (55:35).
Когда труба вострубит во второй раз, мертвые восстанут и покинут свои гробницы. Воскресение произойдет в мгновение ока. За обрушившимся небом возникнет окруженный небесным воинством престол Божий, его будут поддерживать восемь ангелов. Людей соберут перед престолом: праведных справа, нечестивых — слева. Начнется Суд — на основе того, что записано о каждом в Книге Деяний. Древние пророки будут призваны свидетельствовать о том, что они проповедовали единобожие и предостерегали своих современников. Неверные будут осуждены на адские муки.[172] Однако Магомет более склонен описывать блаженства, ожидающие правоверных в раю, — блаженства, по большей части, материального свойства: прохладные реки, деревья с гнущимися под тяжестью "плодов обильных" ветвями, мясное на любой вкус, юноши, красота которых подобна "жемчугу хранимому", разносящие изысканные напитки, гурии, девственные и целомудренные, созданные самим Аллахом (56:26–43 и т. д.). Магомет не говорит о «душах» или «духах», страждущих в аду или ликующих в раю. Воскресение во плоти — это, по сути, новое Творение. Поскольку временной интервал между смертью и Судом — это бессознательное состояние, у воскрешенного будет впечатление, что Суд совершается сразу же после его смерти.[173]
Провозглашая: "Нет Бога, кроме Аллаха", — Магомет не предполагал создание новой религии. Он лишь стремился «пробудить» своих сограждан, убедить их почитать одного Аллаха, тем более что они уже признали Его создателем неба и земли и гарантом плодородия (ср. 29:61–63); они взывали к Нему в случае потрясений и великих бедствий (29:65; 31:31; 17:69). "И поклялись они Аллахом, величайшей клятвой" (35:42; 16:38). Аллах к тому же был Господином Каабы. В одной из самых древних сур Магомет просит членов собственного племени курейшитов:
164
Если не указано иного, мы приводим цитаты из Корана в переводе (с арабского на французский) D. Masson. [Здесь: перевод И.Ю. Крачковского. — прим. ред.].
165
Коран буквально означает "чтение вслух, наизусть", хадисы — "известие, рассказ" (см. о терминологии — Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991.
166
Джибрил — библейский Гавриил, небесный посланник.
167
Ибн Исхак в переводе: Tor Andrae. Mohammed, pp. 43–44. См. другой перевод: Blachère. Le problème de Mahomet, pp. 39–40.
168
Некоторые современные историки полагают, что две фазы — онирическое видение в пещере и видение ангела Джибрила, возникшее на горизонте, не являются одним и тем же религиозным опытом; ср.: Tor Andrae. Mohammed, p. 45 sq. Однако это возражение неубедительно.
169
«16(16). Не шевели свой язык с этим, чтобы ускорить его [откровение]. 17(17). Поистине, на Нас лежит собирание и чтение его [Корана].18(18). И когда Мы читаем его, то следуй за его чтением» (75:16–18). Иначе говоря, правоверному запрещена какая бы то ни было собственная «импровизация».
170
Зайд б. Сабит (ок. 615–655) — секретарь-писец Магомета, составитель письменного текста Корана.
171
См.: Bell. The Qur'ân, ad loc; W. Montgomery Watt. Muhammad at Mecca, p. 64. Вначале суры запоминались наизусть, но в дальнейшем, по мере ужесточения сопротивления многобожников, тексты сур были доверены письму. Ср.: Blachère. Le problème de Mahomet, p. 52 sq.
172
Отметим, что описания ада. тем не менее, не так ужасны, как буддийские и христианские. Важно также уточнить, что типичная мусульманская эсхатология содержит множество отсутствующих в Коране мотивов, (например, наказание в могиле, мост над адом, огненное озеро и т. п.).
173
Грешники предстанут перед судилищем так, «как будто бы они не пробыли [в гробах] и одного часа дня»; ср. 10:46 и сл. 46:34 и сл. и т. д.