ГЛАВА 22

Фиона

Я прижалась спиной к стене, и мои штаны сползли окончательно. Дикон закрыл манжету на ключ и оставил меня одну. Он не закончил со мной, но все равно оставил. Меня охватила печаль. Земля ушла из-под ног, черное чувство становилось хуже из-за допамина, покидающего мой мозг.

Ему нужно было уйти. Я не могла мириться с этим все время. Это был последний трах. Дикона не было. Он ушел. Исчез.

Я хотела его, и он дал мне то, чего никто не мог, но он должен был убраться из моей жизни.

Проклятье. После всего я все еще хотела, чтобы он вернулся и трахнул меня.

Мой телефон завибрировал. Я пошевелилась и достала его из кармана свободной рукой.

Эллиот.

— Что случилось в день, когда ты покинула Вестонвуд? — Его слова звучали резко, но тон стал бальзамом для моих ран. Всякая настойчивость со стороны Дикона уходила благодаря гладкости его голоса.

— Вы остановили меня у двери и струсили.

— У меня были сеансы после того, как я увидел тебя вчера. Уоррен Чилтон косвенно выразил кое-что на своем групповом сеансе, что мне нужно было подтвердить ранее…

Кровь во мне свернулась, и я прервала его, пока она не стала булыжниками в моих венах.

— Что именно?

Я услышал тэп тэп в трубке. Стук ручки по столу? Пальца по столешнице?

— О том, что он взял что-то, что ты не хотела отдавать.

Из-за шока я не смогла ответить. Он взял то, что я не хотела отдавать. Какой хороший способ назвать изнасилование.

Эллиот продолжил, прежде чем я смогла ответить.

— И он улыбается как кот при воспоминании о тебе. И упоминает тебя слишком часто.

У меня возникло желание сломаться и просто рассказать ему, что Уоррен доставал для меня снотворное, и покончить с этим, но я не хотела открывать этот мешок с дерьмом, пока не смогу справиться с результатом.

— Может быть, он хочет трахнуть меня. — Я вытянулась, запястье по-прежнему было привязано к нижней части креста. Я говорила об Уоррене, но блокирование его мыслями о моем терапевте заставило меня мурлыкать.

— Я не сомневаюсь в этом, но есть что-то еще.

Он не понял, и это меня разозлило.

— Разве нет какого-то правила, запрещающего говорить о ваших пациентах?

— С тобой я нарушаю правила. Нарушил бы и больше. И нарушу их все.

— Доктор, — сказала я, — вы сам не свой.

— Он асоциальный психопат, сконцентрировавшийся на ком-то, о ком я забочусь.

— На ком-то, кого вы хотите. Это другое. Вы хотите меня.

Я слышала его дыхание. Я принизила все наши отношения после изящных унижений Дикона, что было неправильно. В конце дня свет над Лос-Анджелесом становился ровным и серым. Возможно, мы с Эллиотом были единственными не спавшими в этом мире душами.

Я подождала его ответа. Подождала, пока он придумает ложь о своей любви ко мне или какое-то дерьмо.

— Я хочу тебя, — сказал он. — И я беспокоюсь.

— Вы хотите меня?

— Ты знаешь, что хочу.

— Чего вы хотите? — спросила я.

— Тебя. Ту тебя, которая прячется от всех. Ты забралась мне под кожу. Я не могу жить с собой, пока не сделаю твой мир правильным и не разделю его с тобой.

Я понизила голос, чтобы он понял.

— Это не то, что я имела ввиду. Что вы хотите сделать со мной?

Еще одна пауза. На этот раз короткая.

— Ты хочешь это сделать? — бросил он мне.

— Да.

— Я хочу трахнуть тебя, — взревел он. Как король лев, который может стать королем джунглей.

— Как? — Я нажала на громкую связь и положила трубку. — Расскажите мне. Я здесь одна.

— Как? — Его голос изменился, как будто он принял решение участвовать в этой игре. — Нагнув тебя на кухонном столе. Держа тебя за горло и снимая нижнее белье. Раздвигая твои ноги так далеко друг от друга. Затем съедая твою киску. На вкус она как мед.

Я вздрогнула. Его язык на мне — как сладкая мягкость на моих складках. Я запустила пальцы под нижнее белье. Мокрая насквозь. Скользкая.

— Боже, да. Я хочу этого.

Смех облегчения вырвался из его горла. Он рисковал, ведя этот разговор, я знала это.

— Я не позволяю тебе кончить. Но ты близка. Я чувствую, как ты сжимаешься на моем языке.

— Трахни меня, — сказала я.

— Ты прикасаешься к себе?

— Да. Не останавливайся.

— Я потяну твои колени к столу. Увижу твою киску. Она прекрасна. Я скользну своим членом по ней. Ты такая влажная для него.

Я слышала, как он сглотнул.

— Трахни меня, Эллиот. Просто трахни меня.

— Ты такая тугая. И ты смотришь на меня. Ты чувствуешься настолько хорошо.

— Я собираюсь кончить.

— Да.

Я сжалась вокруг пальцев, натягивая манжет, держащий мое запястье. Это было хорошо. Теплая волна прошлась по моему телу. Как только я услышал его стон, телефон упал с ноги, когда моя стопа потеряла опору и выскользнула из-под меня.

Я оставалась на месте, тяжело дыша и глядя в потолок, пока он становился темно-серым.

— Фиона? — позвал Эллиот из телефона.

Я вывернулась, но не смогла дотянуться.

— Да.

— Где ты?

— У Дикона. Не могу дотянуться до телефона.

— Что значит не можешь дотянуться до телефона? — спросил он.

— Он приковал меня к стене.

— Что?

— Не принимайте это близко к сердцу. Это неважно, — ответила я.

— Что значит «неважно»?!

— Это изощренность, доктор Э. Как секс по телефону. Прекратите быть ханжой.

— Я приеду за тобой. — Где-то в этом мире захлопнулась дверь. Зазвенели ключи.

— Вы даже не знаете, где я, — возразила я.

— Ты недооцениваешь меня и то, что я хочу для тебя сделать.

— Я даже не знаю, что это значит.

— Он не мог просто взять и провести тебя за ворота, не сказав, куда тебя ведет. Ты остаешься амбулаторным пациентом.

— Пожалуйста, не приезжайте сюда, — сказала я. — Это не приведет к добру.

— Все будет хорошо. Это будет лучше, чем хорошо. Я даю тебе разрешение сделать все хорошо. И не могу больше так жить. Больше не могу соглашаться. Я всю жизнь сдерживался. Вот почему я почти принял сан. И я люблю Бога. Правда. Моя вера реальна, чего не скажешь о моем призвании. Я использовал его, чтобы иметь правила и следовать им, так как они могут держать меня в узде.

— Ты видишь, что происходит, когда нет правил, Эллиот? Ты закончишь как я. Ты не захочешь стать мной.

— Я не хочу вчерашнюю Фиону. Я хочу сегодняшнюю Фиону. Завтрашнюю Фиону. Мы можем разрушить правильные правила вместе. Я пережил этот сеанс вчера с тобой, и я мастурбировал как подросток. И когда я отправился в Вестонвуд и услышал, что они говорят, я захотел убить его.

— Ты сумасшедший.

— Да.

Я не ответила, но закрыла глаза. Я привыкла к тому, что меня разыскивают друзья и незнакомцы. Дикон защитил меня от тех, кто хотел меня, позволив моему миру вращаться вокруг него, отклоняя их желания и беря их под свой контроль.

Но Эллиот был другим. Мы встретились, когда защиты Дикона не было. Он говорил со мной так, как никто другой. Я поверила ему. Возможно, он не так понимал или ошибался, но он имел в виду то, что говорил.

— Я не знаю, как и что я чувствую, — наконец сказала я. Взяла на себя обязательство убрать Уоррена, и эта цель мешала мне приблизиться к Эллиоту, несмотря на секс по телефону.

— Я буду через пятнадцать минут.

Голос Дикона прорезал воздух в комнате.

— У вас будет отличное зрелище, доктор.

Он вошел в брюках и рубашке на пуговицах, неся деревянный паддл на плече.

Не медля ни секунды, Эллиот произнес:

— Отпусти ее.

— Увидимся позже. — Дикон подхватил телефон и нажал «отбой», затем сунул его в карман. — Что ж, котенок. Как провела здесь полдень?

Дикон был в прекрасной форме, свесил паддл вниз, постукивая им по колену. В паддле было три больших отверстия, чтобы уменьшить сопротивление воздуха.

— Прекрасно, Мастер.

Дикон зажал паддл под мышкой и открепил манжету. Я почувствовала запах его мыла. Он принял душ для меня.

— Ты прикасалась к себе, — сказал он, поворачивая ключ. Он не сказал, как он узнал, просто констатировал факт.

— Прости. Я не должна была.

— Ты никогда не прикасалась к себе прежде. То место принесло тебе больше пользы, чем я ожидал.

Я сидела на полу, а он возвышался надо мной. Я боялась, это был страх и ожидание боли, которая меня возбудила. Снова сделала влажной. Тем не менее, для паддла казалось слишком рано. Паддл был для меня концом, а для него началом.

— Повернись ко мне спиной. Руки над головой.

Я сделала это, одновременно держа в голове две мысли: что я достойна Эллиота, и что воплощала кусок мяса для Дикона.

— Мастер? — Странное чувство — сменить свою роль. Часть меня хотела проклясть его и сказать, чтобы он отвалил, что означало мое понимание его правоты. В его глазах мне снова нужно было стать разрушенной.

— Да? — Он потянул мои штаны чуть ниже задницы.

Я собиралась спросить у него о его намерениях, но это вышло бы за рамки. Я забыла об этом в полдень.

— Где ты хочешь меня?

Паддлом он указал на белую скамейку.

— Колени прямо. Руки на сиденье.

Я сделала, как он сказал, подняв задницу вверх, и подумала, несмотря на все свое согласие, могла ли я просто встать и уйти? Пока мой рот был свободен, и я могла бы назвать свое стоп-слово, он все равно сделает это?

— Чего хотел доктор? — спросил Дикон.

Он прижал дерево к моей заднице, слегка постукивая по мне, согревая меня.

— Трахнуть меня.

— Ты позволила ему?

— По телефону.

Паддл приземлился на заднюю часть моих бедер, и я не дала крику вырваться.

— Я мог бы сказать, что ты кончила, как только я вошел. Спасибо за честность. Но ты не спросила меня.

Дикон снова ударил меня. Очень быстро после предыдущего удара, без перерыва между ними, не дав возможности сделать вдох, отчего моя кожа загорелась. Я сомкнула челюсть и захрипела.

— Ты вышла из-под контроля, — сказал он после третьего удара.

Мои колени подогнулись, по щекам хлынули слезы.

— Да, сэр, — прохрипела я.

— Мы вернем его обратно. Ты и я. Считай до двадцати.

— Слишком много!

— Тогда до двадцати пяти. И делай это тихо. Здесь Виллем.

Паддл приземлился со взрывом боли. Мои колени подогнулись, и я начала считать.