На раздавшихся вширь плечах Урайна болтались две переметные сумы. Урайн шел через подмерзшее болото, на его непокрытую голову падали первые колючие снежинки, но он не чувствовал холода, ибо отныне в его жилах бушевало ледяное пламя.

А другое, яркое и горячее пламя, в это время возносилось к небесам над капищем Гаиллириса в Ласаре. Второй Звезднорожденный поклонился Старшему Жрецу и, приняв из его рук кубок, полный до краев Медом Поэзии, испил веселящий напиток до последней капли.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЛОН-МЕАР

ГЛАВА 20. ДЕНЬ ИЗМЕНИВШЕГОСЯ СОЛНЦА

562 г., Первый день месяца Вафар

Элиен пробудился очень рано от ощущения неотвратимости грозных событий, которые вот-вот обрушатся на них сокрушительным потоком. Выйдя на остатки балкона, под которым громоздились обломки греовердовых плит, Элиен был поражен переменам, происшедшим за ночь в Лон-Меаре. Вчера был холодно и неприютно == что, впрочем, никого не удивляло, ведь приближалась зима. Сегодня, казалось, стихии мира вывернулись наизнанку и явили свою полную противоположность: в Лон-Меаре стояла жара, по сравнению с которой Хеофор показался Элиену Северной Лезой. Солнце, вчера маленькое и едва проглядывающее сквозь ровную пелену серых туч, неподвижно висевших в стылом небе, сегодня ужасало. Сын Тремгора никогда не видел дневное светило таким. Оно было больше привычного по меньшей мере вдвое и заливало все потоками страшного бледно-фиолетового света, словно бы хотело сжечь пришельцев без остатка.

Начинался День Судеб Лон-Меара.

***

Начинался День Судеб Лон-Меара.

Октанг Урайн, Длань, Уста и Чресла Хуммера, сошел с коня и бросил поводья агналу из "позолоченной" девеги. В нескольких шагах перед ним Тракт Хуммера заканчивался, срезанный Кругом Чаши.

Дальше могли пройти только кутах и Звезднорожденные == простые смертные, переступив запретную черту, на миг превратились бы в огненный смерч, а через миг == в крохотную горсть пепла. Первый Звезднорожденный, он сам, был здесь. Второй, Шет окс Лагин, заточенный в вечном безмолвии, был сейчас ему безразличен. Третий, Элиен, находился в двух лигах к югу и его Урайн видел так же отчетливо, как отсутствующую линию жизни на своей руке. Багровая Печать Тайа-Ароан сияла на челе Элиена, как Зергвед на черном бархате небес, но со всех сторон ее окружал плотный белый мрак и это приводило Урайна в бешенство. Урайн даже не мог определить, сколько воинов привел с собой сын Тремгора == десять, тысячу или десять тысяч. С Элиеном пришел некогда могучий властелин стихий, ученик Лишенного Значений, которого его хозяин уже давно сбросил со счетов. Но, как видно, даже Хуммер не всеведущ и открыт заблуждениям == украдкой подумал Урайн. Ловкий спутник Элиена не сможет, конечно, устоять перед его мощью. Не сможет. Но сейчас придется быть осторожным.

Урайн быстро отдал распоряжения. Войска заняли позицию к востоку от Круга Чаши. Сдвоенной девеге личной охраны он приказал стать на левом фланге, двадцать пять тысяч копьеносцев заняли центр и правый фланг. Стрелки из самострельных луков == предмет его заслуженной гордости == были распределены вдоль всего фронта.

Шестьдесят тысяч герверитов, послушные каждому слову своего повелителя, перестроились из походной колонны в боевые порядки с быстротой и четкостью, которой позавидовал бы сам Эллат. И каждый был готов провести в ожидании под невиданным ослепительно-голубым солнцем целую вечность. Урайн умел приводить своих людей к абсолютному повиновению. Он знал, что даже если солнце выжжет их тела до костей, ни один из них не посмеет сойти с места, указанного ему своим лантатом и ни один лантат не покинет свою сотню до того момента, пока сам не превратится в груду обугленных костей. Впрочем, Урайн не сомневался в том, что ожидание их не продлится слишком долго и эта битва станет для них самой легкой победой в истории, ибо ни одному солдату не придется извлечь меч из ножен и ни одни стрелок не зарядит свой лук.

Потому что две лиги, которые отделяют его от неприятеля, пройдут кутах, и когда они через час вернутся назад, в руинах древнего дворца останутся одни лишь недвижные оболочки человеческих душ.

Колонну герверитской армии замыкали двести девяносто восемь крытых фур на больших цельнодеревянных колесах. Кони, впряженные в фуры, были, пожалуй, самыми несчастными бессловесными тварями Сармонтазары, потому что вот уже почти сутки они испытывали жуткую близость кутах.

Сегодня родится Кутах над Кутахами, который сам сможет водить Воинство Хуммера, повинуясь приказаниям Урайна. Но пока он только начал свое пробуждение, а Урайн уже не мог ждать. Ему не терпелось как можно скорее сокрушить последних безумцев, осмелившихся встать на его пути. С их смертью война с Сармонтазарой окончится, не успев толком начаться. Все народы присягнут на верность Хуммеру.

Урайн забрался в первую фуру. Там лежали, словно тихие покойники, двое кутах. Урайн одел на голову обруч из серебристого металла и спустя несколько мгновений его тело уже отдыхало от тяжелого бремени беспокойной души темного слуги Хуммера.

Из всех фур разом на землю спрыгнули кутах и их тела нестерпимо засияли под жгучими лучами бешеного солнца Дня Судеб.

***

Элиен и Леворго собрали всех в одной из боковых комнат дворца. Потолок в ней был относительно целым и несмотря на то, что в центре пола зиял бездонный провал, из которого время от времени раздавались надсадные стоны какой-то гиблой твари, эту комнату признали единственно подходящей для военного совета. Здесь была теневая сторона и жара была вполне умеренной.

== Итак, == начал Леворго, == первая часть моего плана удалась. Нам остается выстоять здесь и выманить Урайна к самой Чаше. Знак Разрушения почти описан. Чашу Хуммера отделяет от разрушения одна-единственная лига. Но как сделать так, чтобы Урайн прошел ее, я не знаю.

В комнату вбежал один из передовых наблюдателей. == Идут! Они идут! == Взволнованно сказал он и каждому было ясно, что Воинство Хуммера прошло мимо Чаши и движется прямо на них.

== Ну что же, == сказал Леворго. == Завязываем говорильню и по местам. Что делать каждый из вас знает.