Вот и окончена повести нить.

Я чистую песню не смог сочинить.

И в душу крадется извечная грусть.

Завтра получка.

Опять надерусь.

от автора

Поскольку либеральней стал родной советский строй,

Был не посажен, а на Запад выброшен герой.

На том я потерял его из вида.

Недавно встретил я, для рифмы скажем, индивида,

Пути которого пересеклись с путями моего Поэта.

Но лучше пусть он сам расскажет вам про это.

Естественно, сперва он познакомит вас с своей судьбою.

Таков закон: о ком-то говоря, мы занимаемся собою.

Его рассказ на веру можете всецело брать.

Как старый коммунист он не умеет даже толком врать.

А если веры нет к рассказчикам такого рода,

Я ни при чем.

За что купил, за то и продал.

Если кто-то год назад

Мне сказал бы невпопад,

Что я буду эмигранец,

И считай, что иностранец,

Я бы плюнул ему в морду.

Я сказал бы ему гордо:

Впредь без глупых шуток чтоб!

Из России - только в гроб!

Но что следует тебе,

Знает Бог да КаГеБе.

Впрочем, в Бога, господа,

Я не верил никогда.

КаГеБе сравнивши с Богом,

Всуе сделал это я.

Я узнал поздней немного:

Бог - доходная статья.

А с начала и до се

Жил я, в общем, как и все.

Жрал со всеми, что дают.

Вместе дрался за уют.

Вместе - против, вместе - за.

То - в глаза, то - за глаза.

Когда курс менял народ,

С ним и я наоборот.

Как и все, изрядно пил.

Как и все, семью сменил.

В аморальности виня,

Жена бросила меня.

Лет пяток покобелился.

В бабу тертую влюбился.

И зажил в любви и мире

В однокомнатной квартире.

Откровенно признаюся:

Был партийным трепачом.

И упреков не боюся:

Быть случалось стукачом.

Вы не верьте тем, кто скажет,

Что у нас почти что каждый

Рвется Органам служить,

Жаждет ближних заложить.

И тому наплюйте в рожу,

Кто такое скажет тоже,

Будто этот самый срам

Совершаем мы без драм.

Я неделю колебался.

Но, обдумав все, поддался.

Поболтал с глазу на глаз

Кое с кем с десяток раз.

В чем, скажите мне, беда,

Если людям нет вреда ?

Почему я низко пал ?

Я же в Партию вступал!

Моя Нюшка, между прочим, отрубила

Им сплеча,

Что решительно не хочет быть у

Них за стукача.

А на деле Им служила.

И не мало заложила.

А взгляните ей в глаза!

Совесть чиста, как слеза.

И, конечно, мы мечтали за границею пожить,

Потому что за границей есть что есть и есть что пить,

Потому что за границей есть на тело что одеть,

Потому что за границей есть красоты, что глядеть,

Потому что за границей кто попало может всласть

Крыть последними словами ими выбранную власть.

Потому что за границей, если хочешь, смело крой

Недостатки, что рождает их насквозь прогнивший строй.

Даже ихняя погода нашей русской не чета.

Заграница, заграница, нашей юности мечта!

Но немыслимо укрыться

В однокомнатной квартире

От кошмара, что творится

В потерявшем разум мире.

Стоит вам в кровать забраться,

Телефон задребезжит.

Иванов, - слыхали, братцы ? -

На поверку вышел жид!

Круг друзей собрался узкий.

Можно слушать "Голоса".

Слышишь: мрачная для русских

Наступает полоса.

В учрежденьи еще хуже.

Не идет на ум работа.

Сослуживцы тему ту же

Обсуждают до хрипоты.

Слышал, Эн в Израиль собрался!

Он давно уже смотался!

И во Франции живет.

Дом, машина и почет.

А Поэт подался в Штаты.

Там гребет деньгу лопатой.

На весь мир орет-шумит

Цереусовский наймит.

Одним словом, в эту пору

Начался такой шабаш,

Что не выдержал напору,

Помутнел рассудок наш.

Мозг сверлит одна идея:

С каждым днем Москва пустее.

Нет, не зря бегут они!

Зазевались мы одни.

Глупо тут просвета ждать.

Как бы нам не опоздать!

Мы знакомых провожали.

Слезы лили. Пили.

Жрали.

Был потом нам путь прямой

Опостылевший домой.

В небе - месяца краюшка.

Сзади что-то хнычет Нюшка.

По мозгам "сучок" струится.

Все вокруг в глазах троится.

В глубине желудка где-то

Словно пес, ворчит котлета.

Ноги движут наобум.

Тут приходит вдруг на ум

Мысль, как луч слепящий света:

Книжку, дурень, настрочи,

На весь мир разоблачи,

Как живут в стране советов

Рядовые стукачи.

Обличительная лава

Нас в объятия взяла.

Соблазнительная слава

Иссушила-извела.

Целый месяц я не спал.

Книжку тайную кропал.

Да, настало, - думал, - время недостатки обнажать.

Врут.

Сажают.

Зажимают.

И картошки нету жрать.

То была мрачнее ночи, признаюся, полоса.

На макушке временами шевелились волоса.

Наконец, настал момент.

Был закончен документ.

Спрятал я его в сортире.

Места лучше, нет в квартире.

Ты попробуй, догадайся, взгромоздяся на толчок,

Что под рваною газеткой…

Но об этом, тес, молчок!

Для чего свобода слова, -

Вы спросите у него, -

Если скажет что - не ново

Иль не значит ничего ?!

Для чего свобода дела, -

Вы спросите у него, -

Если может он умело

Лишь не делать ничего ?!

Если б кто-нибудь вопросы

Эти мне тогда задал,

Я б в советские отбросы

За границу не попал.

ТАЙНЫЕ ПЛАНЫ

За окном глухая ночь.

Сон меня покинул прочь.

Пасть раскрыв во всю подушку,

Безмятежно дрыхнет Нюшка.

Кошка греется в ногах.

Мысли вертятся в мозгах.

В бок толкаю я жену:

Хватит спать, проснись же, ну!

Вспомни, дура-простофиля,

Говорю с надеждой ей,

Может кто из Израиля

Спал с прабабкою твоей ?!

Одно место почесав

И в носу поковыряв,

Нюшка речь такую жарит,

Как доклад на семинаре.

- В нашем древнем русском роде

Три столетья кряду вроде

Спали бабы чередой

С чингисхановой ордой.

Были ляхи.

Были шведы.

Турки.

Половцы.

Венеды.

И французы не дремали,

Прапрабабок зажимали.

Не блюли и немцы тут

Нашей расы чистоту.

Но доселе, вот беда,

Не видали в нем жида.

И оставь меня в покое.

Ты свой род повороши.

Может,было в нем такое,

Может, в нем кто согрешил?

Я вздыхаю грустно: мы

Уроженцы Чухломы.

Засмеют, сказать кому,

Чтобы жид - да в Чухлому!

Тут меня вдруг осенило.

Прочь истории бедлам!

Я кричу, что было силы:

Ну, а Ева?!

А Адам?!