Когда Брайан, взбежав по лестнице на четвертый этаж – ждать в очереди у лифта у него не хватило терпения, – остановился у двери номера, часовая стрелка уже подбиралась к восьми.

– Конни, – крикнул он с порога, – я жутко проголодался! Закажем обед в номер или спустимся в ресторан? Ответом была тишина. Он толкнул дверь ее комнаты – заперто. Оглядевшись, Брайан заметил на столе листок бумаги.

«Ушла за покупками. Буду к девяти». Он сел на диван. Невозможно, чтобы Констанс, с таким явным удовольствием занимаясь с ним любовью, встречалась с кем-то еще. И все же в руке у него было прямое доказательство обратного. Она не дождалась его, хотя за покупками можно было бы сходить и вдвоем. К тому же это исчезновение далеко не первое за неделю. Следовательно, у Констанс есть другая жизнь. Жизнь, в которой нет места для него, но, возможно, есть для кого-то другого. Простое логическое умозаключение.

Негромко, но от души выругавшись, Брайан достал ключ от своей комнаты. И в этот момент входная дверь открылась.

– Конни! – воскликнул он, оборачиваясь, и замер, потому, что через порог переступила не Констанс, а Андреа Уолшэм.

– Не ждал? – Она пересекла гостиную и, сбросив легкий красный плащ, опустилась, на диван.

Андреа знала, в чем сила женщины, и умело пользовалась оружием, которым наделила ее природа. Голубой пуловер из тонкой шерсти обтягивал высокую, не скованную бюстгальтером и словно рвущуюся вперед грудь. Короткая замшевая юбочка едва прикрывала бедра. Улыбка на тонких, ярким пятном выделяющихся на бледном лице губах обещала больше, чем любые слова.

Похоже, меня ждут большие неприятности, подумал Брайан.

– Что-то случилось? – спросил он внезапно охрипшим голосом, стараясь придать ему тот сердечный тон, которым всегда разговаривал с не вызывавшими у него интереса женщинами.

– Нет. Проезжала мимо и решила зайти. – Андреа обвела взглядом гостиную. – Вы здесь вдвоем?

– Да.

– Удобно. Хотя здесь есть номера получше.

– Мисс Уолшэм…

– Андреа.

Брайан вздохнул.

– Хорошо. Андреа, мы ведь обо всем уже поговорили и, как мне казалось, поняли друг друга. Извините, но мне надо идти. – Он шагнул к двери, но гостья оказалась проворнее и блокировала выход.

– Твоей подружки нет. – Она подалась вперед, прижимаясь к Брайану всем телом. – Ты знаешь, зачем я пришла. Давай не будем терять время.

Брайан отступил. Нужно было что-то придумать. Но что? Не выталкивать же ее силой! И полицию вызывать бессмысленно. В конце концов в номере не какая-нибудь мошенница, а дочь известного и уважаемого в городе человека. Он оглянулся. Прыгать в окно? Упав с четвертого этажа, можно подавать заявку на участие в олимпиаде инвалидов.

– Ну?

А если сейчас придет Констанс? Тогда уже не оправдаешься. Брайан скрипнул зубами.

– Здесь у нас ничего не получится. Вы на машине?

Андреа поднялась.

– Едем?

Он молча кивнул.

Шон позвонил в тот момент, когда Констанс только-только вошла в номер. Он сообщил, что они с Сибиллой уезжают на уикенд в Глазго, и спросил, не может ли она прийти сегодня. Констанс согласилась.

Встреча прошла прекрасно, они чудесно поболтали, посмеялись и даже выпили. Потом Констанс расплатилась с Сибиллой. Потом они еще немного выпили и распрощались.

Настроение испортилось, когда Констанс вернулась в отель и поняла, что Брайана в номере нет. Вместо него она обнаружила слабый аромат чужих духов и два длинных, явно женских волоса на спинке дивана. Папка с документами валялась на столе. Брайан так спешил, что даже не удосужился отнести ее в свою комнату. Наверное, гостья нагрянула неожиданно. А может быть… Нет, Констанс не хотелось верить в то, что Брайан мог заниматься любовью с другой здесь, на том самом диване, где…

Сердце словно сдавило железным обручем, но слез не было. Не было и той злости, которая всколыхнулась в Констанс в особняке. Она чувствовала себя обманутой и брошенной. Игрушкой, оставленной в песочнице рассеянным малышом.

Констанс подошла к бару. Нашла бутылку виски. Плеснула на два пальца в стакан. Выпила.

Обруч, сдавливавший грудь, немного ослабел.

Так-то лучше. Ничего страшного не случилось. Просто роман оказался слишком коротким. Такое случается везде, повсюду и со всеми. Констанс налила еще виски, но не успела выпить – в гостиной зазвонил телефон. Он звонил и звонил, пока Констанс не взяла трубку.

– Да?

– Мисс Эллингтон? Констанс? Это Джастин Бродерик. Извините, если помешал, но мне нужно поговорить с Брайаном. Он рядом?

Меньше всего Констанс хотелось сейчас лгать. Хватит лжи. Хватит обманывать Брайана, себя, других.

– Нет, Джастин. Честно говоря, я понятия не имею, где он может быть. Мы расстались часа два назад…

Бродерик рассмеялся.

– Не беспокойтесь. Ничего страшного не случилось. Думаю, я знаю, где он.

– Где? Пауза.

– Где Брайан?

– Ладно. Раз уж вы настаиваете. Не хотелось бы ставить Брайана в неловкое положение, но… Полагаю, Брайан сейчас с Андреа Уолшэм.

Значит, ее подозрения были верны.

– Понимаете, отчасти в этом виноват я, – продолжал мерзкий голос в трубке. – Когда мы с ним разговаривали, я упомянул об Андреа… о том, что он ей нравится. – Бродерик хихикнул, а Констанс подумала, что задушила бы негодяя, окажись он сейчас в пределах досягаемости.

– И что?

– Ну я намекнул, что он мог бы заняться ею. Проявить внимание. Так сказать, в интересах дела.

Констанс почувствовала, как холодеют пальцы.

– Когда он вернется, я передам, что вы звонили.

Она не знала, сколько времени просидела с трубкой в руке, глядя прямо перед собой и ничего не видя, неподвижная, как статуя, и такая же бесчувственная. Душа ее словно съёжилась и спряталась от стыда и отчаяния.

Потом Констанс положила трубку, села в кресло и стала ждать. Не для того, чтобы поругаться с Брайаном. Не для того, чтобы потребовать от него объяснений. Не для того, чтобы отомстить ему за унижение.

Она просто хотела посмотреть Брайану в глаза.

Ехали молча.

Андреа думала о чем-то своем и, наверное, не очень приятном, потому что та улыбка, с которой она вышла из номера, превратилась в сухую безрадостную гримасу, как превращается в жалкий сморщенный комочек провисевшее всю зиму на ветке яблоко.

Брайан думал о своем, то и дело поглядывая на часы. Перебрав и отбросив все варианты бегства, он вдруг представил, как будет чувствовать себя Джереми Уолшэм, когда узнает о намерении дочери обокрасть его.

«Ауди» приближалась к мостку через реку, когда Брайан положил руку на плечо Андреа.

– Остановите машину.

Она удивленно взглянула на него.

– Зачем?

– Мне нужно сказать вам кое-что.

– Только недолго, ладно?

Он кивнул.

– Хорошо. Слушайте меня внимательно, Андреа. С сегодняшнего вечера особняк вашего отца находится под охраной.

– Что? Кто…

– Не задавайте вопросов.

– Но…

– Помолчите, – жестко оборвал ее Брайан. – Итак, особняк охраняется. Каждый, кто попытается вынести из него что-либо или внести, будет задержан. Вы меня поняли?

Ей хватило минуты, чтобы осмыслить услышанное. – Зачем вы это мне сказали?

Брайан пожал плечами, но не ответил.

Андреа покачала головой.

– Похоже, у нас с вами действительно ничего не получится, Брайан. По крайней мере, сейчас. Вас подвезти до отеля?

– Доберусь сам. – Он вышел и захлопнул дверцу.

Андреа опустила стекло.

– Эй. Я все-таки не ошиблась – вы хороший парень.

Малкольм Кёнвуд мало походил на вора – в сером костюме, с незаметным галстуком и с черным портфелем в руке, он скорее смахивал на клерка, которым, собственно, и был.

Самым трудным для него было принять решение. Дальше он делал то, что делал всю свою жизнь: исполнял намеченную программу, переходя от пункта А к пункту Б, от Б к В и так далее. Свернуть копию. Положить ее в портфель. Положить туда же завернутые в полотенце инструменты и клей. Ключи. Фонарик. Резиновые перчатки.