Разумеется, такое могло случиться только во сне.

Опыт последних двух-трех лет, когда он едва ли не ежемесячно отправлялся в тот или иной конец Великобритании или даже Европы, научил Брайана обходиться минимумом вещей. Исключение делалось только для рубашек, носков и белья, которые менялись каждый день. Вот и сейчас он положил в сумку всего лишь деловой костюм и туфли. Если у человека есть деньги, он избавлен от необходимости таскать с собой галстуки, носовые платки и прочую ерунду, которую можно при необходимости купить на месте.

Застегнув «молнию» на сумке, Брайан разогрел пиццу и устроился на диване перед телевизором, не забыв прихватить стаканчик своего любимого виски «Клан Макгрегор». Мать, конечно, выбранила бы его за такое неподобающее джентльмену поведение, но он не считал себя джентльменом. После пиццы во рту остался сильный привкус, а так, как вставать и идти в ванную чистить зубы было лень, Брайан прополоскал рот еще одной порцией ячменного напитка, находя оправдание в том, что если уж и нести в страну горцев какой-то запах, то пусть лучше это будет запах «Клана Макгрегора», чем острой итальянской колбасы.

Он еще попытался – разумеется, мысленно – составить список знакомых, которых можно было бы посетить в Эдинбурге, но растекшееся внутри приятное тепло достигло мозга, и Брайан едва успел выключить телевизор перед тем, сон окончательно и бесповоротно отправил его в мир грёз.

Окончательно Брайан пришел в себя в аэропорту. Время вылета неумолимо приближалось, а Констанс все не было.

С женщинами, черт возьми, всегда так.

Сам он прибыл в Хитроу достаточно рано, хотя, конечно, и не так рано, как того требовали совершенно идиотские правила авиакомпаний.

Брайан огляделся. Может быть, Констанс уже здесь, но не подходит намеренно, игнорируя его точно так же, как делала это всегда на корпоративных вечеринках?

Сердце ёкнуло, когда взгляд наткнулся на стройную женщину в элегантном черном костюме, стоявшую спиной к нему и, похоже, выискивавшую кого-то в толпе. Констанс!

Посадку на рейс Лондон – Эдинбург уже объявили, так что стоило поторопиться. Пока Брайан, списывая учащенное сердцебиение на чрезмерное насыщение крови алкоголем, пробивался к Констанс, она уже попала в сферу внимания некоего прилично одетого господина с «дипломатом».

– Привет.

Полные, слегка подкрашенные губы разжались лишь на мгновение, но звук, глубокий, грудной, задел потаенную струну, и она завибрировала в Брайане, отзываясь странным, давно забытым ощущением. Повинуясь внезапному импульсу и испытывая необоснованную ревность к господину с «дипломатом», взгляда, которого продолжал изучать фигуру Констанс, Брайан положил руку на плечо Констанс и, наклонившись, прикоснулся губами к бархатистой коже щеки. Уже в следующее мгновение жест показался ему нелепо-абсурдным.

– Конни, почему так поздно?

– Поздно? Нет, это ты приехал слишком рано. Не люблю аэропорты, в них всегда или слишком шумно, или ужасно пустынно.

Мужчина с «дипломатом» едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Извини, приятель, я же не знал», – и отвернулся к табло, а Брайан еще раз напомнил себе, почему никогда не предпринимал попыток штурмовать крепость, называемую Констанс Эллингтон. Давным-давно, три года назад, она ясно дала понять, что не питает к нему абсолютно никаких чувств. Вот и сейчас, хотя голос ее дрогнул – наверное, она просто запыхалась, – все остальное, как будто предупреждало: «Не прикасайся!»

Брайан откашлялся и выжал из себя улыбку.

– Вообще-то я и сам только-только приехал. Ты уже сдала багаж?

– Нет. – Ее взгляд упал на стоящий на тележке средних размеров чемодан.

– И это все? – удивленно спросил он.

– Да, – простодушно ответила она.

Брайан задумчиво посмотрел на чемодан. Интересно бы заглянуть туда и узнать, что же взяла с собой женщина, уезжающая в двухнедельную командировку в другой город. В прошлом месяце он вырвался на уикенд с Марсией, и та, захватив с собой два огромных баула, долго жаловалась, что оставила дома все самое нужное. Уикенд оказался безнадежно испорченным.

– Собираешься пробежаться по эдинбургским магазинам? Имей в виду, это не Париж.

Констанс посмотрела на него так, словно он предложил ей «косячок» с марихуаной.

– Конечно нет. Я еду в Эдинбург работать, а не болтаться по магазинам.

Боже, неужели она всегда и со всеми такая? Или только с ним? Если да, то ей самое место в каком-нибудь музее. Все женщины, с которыми Брайан когда-либо имел дело, вели себя абсолютно по-другому.

Стоя в очереди на регистрацию, Брайан задумчиво покусывал нижнюю губу. Отношения с Констанс не складывались, и он догадывался, почему. Тогда, в Солсбери, она спасла его от очень больших неприятностей, а он так и не отблагодарил ее. Перспектива провести две недели рядом с человеком, который воротит от тебя нос, не очень приятна, но, с другой стороны, работа есть работа, а женщин в мире хватает и без Констанс Эллингтон. К черту!

Кресло в салоне первого класса оказалось куда комфортнее того, в котором она сидела, возвращаясь домой из Афин. Единственное неудобство заключалось в том, что Брайан Дорретти был рядом и ей приходилось дышать одним с ним воздухом, чувствовать исходящий от него волнующий запах, слышать его дыхание.

Небрежный поцелуй и мимолетное объятие в зале аэропорта ровным счетом ничего не значили, но как Констанс ни убеждала себя в этом, пробудившиеся желания заявляли о себе во весь голос, не обращая внимания на доводы рассудка.

Его глаза, заключавшие в себе всю страсть души и тела, сводили ее с ума. Глаза и густые, выразительные, словно изломанные брови над ними были ключом к его гипнотической силе. Без них Брайан Дорретти оставался бы обычным смертным, несомненно привлекательным, даже красивым, с волнистыми волосами и…

Она отвернулась к иллюминатору.

– Не хотите ли выпить что-нибудь, сэр, пока мы ждем разрешения на взлет? – спросила стюардесса, и Констанс, даже не оглядываясь, поняла: блондинка.

– С удовольствием. Если можно, апельсиновый сок.

– Конечно, сэр, я сейчас принесу.

– Минутку. – Он повернулся к Констанс. – Ты выпьешь что-нибудь?

– Чаю с лимоном.

– Лимона нет, – отрезала стюардесса.

– Тогда кофе. Без сахара и сливок.

– А вы не передумали, сэр? Апельсиновый сок?

Странно, но Брайан не улыбнулся в ответ на явный флирт, а только нахмурился. Что это с ним? Устал от легких побед? Или, может, у него просто болит голова?

– Сколько продлится полет? – поинтересовалась Констанс, когда самолет вырулил на взлетную полосу.

– Понятия не имею, но думаю, не более часа. – Может быть, поговорим о нашей проблеме?

– Конечно, чем раньше возьмемся за дело, тем лучше, – в тон ей ответил Брайан.

Легко сказать. Полет начался гладко, но у Брайана было такое чувство, что его захватило мощным течением и несет к водовороту. Оставалось только надеяться, что рано или поздно поток схлынет, а он останется на берегу.

Брайан искоса взглянул на свою соседку. Сегодня в ней появилось что-то новое, и, приглядевшись повнимательнее, он понял: брючный костюм. Никогда раньше Констанс не приходила на работу в брючном костюме, пусть даже и в таком, совершенно строгом. Вслед за первым открытием последовало второе: другим был и макияж. Брови стали темнее и, похоже, тоньше, ресницы странным образом удлинились, а губы сделались ярче.

Интересно, в чем причина такого преображения? Конечно, легче всего было бы предположить, что Констанс расстаралась ради него. Но тогда к чему неприкрытая сдержанность и холодность? Если делаешь шаг вперед, глупо одновременно пятиться назад.

– Или ты считаешь, что такой подход в данном случае неоправданно рискован?

Какой подход? О чем, черт возьми, идет речь?

– Э-э-э… думаю, здесь еще не все вполне ясно, – пробормотал Брайан, отводя взгляд от соблазнительно пухлых губ своей соседки. – Полагаю, нам придется определять стратегию уже по прибытии на место.