Во-первых, сам Факт Внушения, пусть даже в форме деликатнейшего предложения или намека.

Ребенок не знает слова «внушение», но его подсознание моментально раскручивает, в чем дело. Моментально и очень рано, а именно с первого же замеченного повторения: слова, интонации, жеста, выражения глаз…

«Ага, от меня опять что-то требуется…»

Сработает антивнушаемость.

(Особенно если дело происходит в один из периодов упрямства, когда и наша воспитательская наивность достигает своего апогея.)

Во-вторых, то, что внушение производим мы - именно мы - именно вы - именно я. Персональная аллергия.

Вы, наверное, как и я, не раз замечали такую обидную странность: даришь книжку, отличную, редкую, крайне интересную, крайне полезную:

- Это интересно, обязательно прочитай.

- Ага, спасибо. Прочту.

Не читает.

- Ну как, прочел?

- Нет еще. Не успел. Прочту. Обязательно.

Не читает. Собирается, честно собирается. Но вот поди ж ты… Любую мусолит ерунду, только не это.

И всего обидней, пожалуй, что та же книжка, небрежно рекомендованная каким-нибудь Генкой как «ничего», будет вылистана от корки до корки!…

Никуда не денешься: для своего ребенка я есть по факту Главный Внушатель. Более чем вероятно, что именно на меня у него уже выработалась обостренная антивнушаемость, родственная аллергии…

Вовсе не обязательно в виде открытого сопротивления, нет, со всем соглашается, понимает, честно старается - и… Честно забывает, честно срывается, честно преодолевает тошноту…

Наконец, в-третьих, важнейшее: как мы внушаем.

Контекст - скрытое содержание.

Мы наивно убеждены, что слова, говоримые ребенку (великовозрастному включительно), воспринимаются им в том значении, которое имеют для нас.

Но мы не слышим песни своего подсознания, музыки, далеко не всегда сладкозвучной, в которую преобразует наши слова подсознание ребенка.

АХ, как ты слаб и незрел, мал и глуп!

ОХ, как же ты ленив и неаккуратен, забывчив, безответствен и непорядочен!

УХ, ничего ты собою не представляешь!

ЭХ, до полноценного человека тебе далеко!

ЭЙ, ты зависим от меня, у тебя не может быть своего мнения и своих решений, я тобой управляю, безвольная ты скотинка!

ФУ, какой же ты непроходимый чудак!

ТРАМ-ТАРАРАМ…

- Что за ерунда, что за чушь? - скажете вы. Ничего подобного нет и в мыслях!…

Правильно, ничего подобного. (Допустим, что ничего подобного.) Но так получается при нашем безвариантном поведении. Так выходит, когда мы не слушаем себя слухом Ребенка. Когда не смотрим его глазами, не чувствуем его чувствами…

Так самое необходимое - и высокое, и прекрасное! - мы связываем для ребенка с адом: с чувством собственной неполноценности и вины, с тревогой и злостью, со скукой и безлюбовностью.

Так в зародыше убиваем и страсть к истине, и потребность в самоусовершенствовании.

Почему я продолжаю делать все ту же ошибку?

По меньшей мере пять раз в день я продолжаю ловить себя в своих общениях все на том же «трам-тарарам». И даже в только что сказанном.

А сколько раз не ловлю?…

Инерция стереотипов. Инерция подражания, в том числе и себе самому. Инерция душевной тупости и нетворческого состояния, чему способствует, в свою очередь, немало причин…

Допустим, я не взволнован ничуть, не устал и не раздражен, у меня отличное настроение, олимпийски спокоен (бывает же), и я говорю своему десятилетнему сыну:

- Уже поздно, тебе пора спать.

Говорю самым спокойным, самым благожелательным тоном. Уже действительно поздно. Ему вправду пора спать. Ему хочется уже спать, веки уже набухли, моргает… Однако же:

- Не поздно еще… Ну сейчас, ну еще немножко. Не хочу я спать, эти часы спешат… Сейчас доиграю только (досмотрю, дочитаю, дотяну резину, доваляю дурака до изнеможения)…

Что такое?… Опять не желает слушаться и понимать очевидное! Опять провоцирует меня на утомительные уговоры, на глубоко чуждое моему демократизму употребление власти!…

- Ты еще не дорос ложиться спать по собственному желанию. У тебя ограниченные права! Ты ничтожество!

Вот что слышит в моих словах его подсознание.

Вот контекст!

Несколько вариантов из «эн» возможных (по возрасту, по характеру, по опыту, по ситуации…).

- Ух ты, а времени-то уже сколько. Мне спать охота. (А тебе?)

- «Спят усталые игрушки… Баю-бай…»

- Вчера в это время ты уже видел второй интересный сон.

- Слушай, ты молодец. Сегодня тебе вовремя захотелось спать, гляди-ка, правый глаз уже закрывается…

- Опять забыл… Как будет по-английски «спокойной ночи»? А, гуд найт. Ви шел гоу ту слип - мы пойдем спать. Правильно?

- Отбой!

(Безличная краткая команда без употребления глаголов в повелительном наклонении - хорошая форма внушения, особенно для возбудимых подростков; спокойно, решительно, непринужденно - снимает подсознательную оскорбительность императива - подтекст давежки.)

И, наконец, просто:

- Спокойной ночи.

(Можно с улыбкой. Можно поцеловать.)

Дает ли какой-либо из вариантов гарантию?… Нет. Ни один! Но уже легче, что их много. Уже интересно, что они есть… Они всегда есть…

Одна мама, не очень молодая, педагог по образованию, обратилась ко мне с жалобой, что ее ребенок не стелет свою постель. «Как это не стелет?» - «Не убирает. Встает и уходит. Сколько ни уговаривай, ни стыди». Я поинтересовался, сколько малышу лет. «Двадцать восемь. Уже три года женат». - «Вот как… А жена как же?…» - «Ну, жена… Я в их дела не вмешиваюсь». - «Понятно». - «Как ни зайдешь к ним в комнату…» - «Ясно, ясно. И что же, он так за всю жизнь ни разу не застелил за собой постель?» - «Стелил, почему же. До восемнадцати лет. Был приучен. А как в институт поступил - все, ни в какую». - «А в армии отслужил?» - «Да, и заправлял койку как положено, а вернулся - опять все то же. Может быть, это какой-то симптом?…»

Выяснилось: мальчик рос послушным, с короткими вспышками упрямства, энергично гасившимися; был мечтателен, не без самолюбия - в общем, все довольно благополучно. Перестал убирать за собой постель после того, как поступил не в тот институт, в какой собирался, а в который уговорили и помогли…

- Не упрекал ли вас, что не дали встать на свой путь?

- Никогда. Наоборот, говорил, что нравится, что все хорошо, правильно.

- Ну, теперь все понятно.

- Как-как, доктор?!

- Ничего страшного. После того как он сдался вам, ему нужно было хоть чем-нибудь поддержать свою самость. Неубиранием постели его детское «я», или подсознание, это почти одно, и доказывает себе, что все-таки может не делать того, что надо.

Мамаша из упертых, понятно. А ребятеночек из удобных, из тех, у кого душа настежь, из зомбанутеньких…

Я узнаю их по глазам - и детей, и взрослых - по особому, чудному, милому и немножко собачьему выражению… Подчиняется без малейших трений, лепится как воск.

Угадывает твое желание с полуслова, настроение -с полужеста, почти телепат…

Любит слушаться, следовать указаниям, примеру, авторитету. Развивается как направляют, даже превосходя самые радужные ожидания…

У этих-то уже и во взрослом возрасте достижима самая глубокая степень гипноза - сомнамбулизм с перевоплощением, с абсолютным самозабвением.

Дыхание древних тайн…

У каждого свои пути и свои путы. Но у такого судьба особенно зависит от того, кому он поверит, кого полюбит, кому и чему отдаст душу.