Плачь, сердце, плачь... Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
7 июня 1908
2
Мы, сам-друг, над степью в полночь стали: Не вернуться, не взглянуть назад. За Непрядвой лебеди кричали, И опять, опять они кричат...
На пути - горючий белый камень. За рекой - поганая орда. Светлый стяг над нашими полками Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою, Говорит мне друг: "Остри свой меч, Чтоб недаром биться с татарвою, За святое дело мертвым лечь!"
Я - не первый воин, не последний, Долго будет родина больна. Помяни ж за раннею обедней Мила друга, светлая жена!
8 июня 1908
3
В ночь, когда Мамай залег с ордою
Степи и мосты, В темном поле были мы с Тобою,
Разве знала Ты?
Перед Доном темным и зловещим,
Средь ночных полей, Слышал я Твой голос сердцем вещим
В криках лебедей.
С полуно'чи тучей возносилась
Княжеская рать, И вдали, вдали о стремя билась,
Голосила мать.
И, чертя круги, ночные птицы
Реяли вдали. А над Русью тихие зарницы
Князя стерегли.
Орлий клёкот над татарским станом
Угрожал бедой, А Непрядва убралась туманом,
Что княжна фатой.
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече, Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда, Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
14 июня 1908
4
Опять с вековою тоскою Пригнулись к земле ковыли. Опять за туманной рекою Ты кличешь меня издали'...
Умчались, пропали без вести Степных кобылиц табуны, Развязаны дикие страсти Под игом ущербной луны.
И я с вековою тоскою, Как волк под ущербной луной, Не знаю, что делать с собою, Куда мне лететь за тобой!
Я слушаю рокоты сечи И трубные крики татар, Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар.
Объятый тоскою могучей, Я рыщу на белом коне... Встречаются вольные тучи Во мглистой ночной вышине.
Вздымаются светлые мысли В растерзанном сердце моем, И падают светлые мысли, Сожженные темным огнем...
"Явись, мое дивное диво! Быть светлым меня научи!" Вздымается конская грива... За ветром взывают мечи...
31 июля 1908
5
И мглою бед неотразимых
Грядущий день заволокло.
Вл. Соловьев
Опять над полем Куликовым Взошла и расточилась мгла, И, словно облаком суровым, Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной, За разливающейся мглой Не слышно грома битвы чудной, Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало Высоких и мятежных дней! Над вражьим станом, как бывало, И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем, Недаром тучи собрались. Доспех тяжел, как перед боем. Теперь твой час настал. - Молись!
23 декабря 1908
РОССИЯ
Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи...
Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые Как слезы первые любви!
Тебя жалеть я не умею И крест свой бережно несу... Какому хочешь чародею Отдай разбойную красу!
Пускай заманит и обманет, Не пропадешь, не сгинешь ты, И лишь забота затуманит Твои прекрасные черты...
Ну что ж? Одной заботой боле Одной слезой река шумней, А ты всё та же - лес, да поле, Да плат узорный до бровей...
И невозможное возможно, Дорога долгая легка, Когда блеснет в дали дорожной Мгновенный взор из-под платка, Когда звенит тоской острожной Глухая песня ямщика!..
18 октября 1908
* * *
Вот он - ветер, Звенящий тоскою острожной, Над бескрайною топью Огонь невозможный, Распростершийся призрак Ветлы придорожной...
Вот - что ты мне сулила:
Могила.
4 ноября 1908
ОСЕННИЙ ДЕНЬ
Идем по жнивью, не спеша, С тобою, друг мой скромный, И изливается душа, Как в сельской церкви темной.
Осенний день высок и тих, Лишь слышно - ворон глухо Зовет товарищей своих, Да кашляет старуха.
Овин расстелет низкий дым, И долго под овином Мы взором пристальным следим За лётом журавлиным...
Летят, летят косым углом, Вожак звенит и плачет... О чем звенит, о чем, о чем? Что' плач осенний значит?
И низких нищих деревень Не счесть, не смерить оком, И светит в потемневший день Костер в лугу далеком...
О, нищая моя страна, Что' ты для сердца значишь? О, бедная моя жена, О чем ты горько плачешь?
1 января 1909
* * *
Не уходи. Побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Дым от костра струею сизой Струится в сумрак, в сумрак дня. Лишь бархат алый алой ризой, Лишь свет зари - покрыл меня.
Всё, всё обман, седым туманом Ползет печаль угрюмых мест. И ель крестом, крестом багряным Кладет на даль воздушный крест...
Подруга, на вечернем пире, Помедли здесь, побудь со мной. Забудь, забудь о страшном мире, Вздохни небесной глубиной.
Смотри с печальною усладой, Как в свет зари вползает дым. Я огражу тебя оградой Кольцом из рук, кольцом стальным.
Я огражу тебя оградой Кольцом живым, кольцом из рук. И нам, как дым, струиться надо Седым туманом - в алый круг.
Август 1909
* * *
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма! Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться... Вольному сердцу на что твоя тьма?
Знала ли что? Или в бога ты верила? Что' там услышишь из песен твоих? Чудь начудила, да Меря намерила Гатей, дорог да столбов верстовых...
Лодки да грады по рекам рубила ты, Но до Царьградских святынь не дошла... Соколов, лебедей в степь распустила ты Кинулась и'з степи черная мгла...
За' море Черное, за' море Белое В черные ночи и в белые дни Дико глядится лицо онемелое, Очи татарские мечут огни...
Тихое, долгое, красное зарево Каждую ночь над становьем твоим... Что' же маячишь ты, сонное марево? Вольным играешься духом моим?
28 февраля 1910
НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною На шум и свист за ближним лесом. Всю обойдя платформу длинную, Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих Нежней румянец, круче локон: Быть может, кто из проезжающих Посмотрит пристальней из окон...