Следуя указаниям стражников, охранявших южные ворота, Дзирт и Вульфгар вскоре вышли на длинную извилистую улицу Пристаней, огибавшую гавань Глубоководья в южной части города. Соленый морской воздух был пропитан запахом свежей рыбы. Над водой с громкими криками носились чайки, а по улицам и переулкам портового района слонялось множество моряков и воинов-наемников. Некоторые из них были заняты делом, но большинство сходило на берег для того, чтобы как следует отдохнуть и поразвлечься перед тем, как выйти в море.

Улица Пристаней была отлично приспособлена для такого рода времяпрепровождения – таверны и постоялые дворы располагались здесь буквально на каждом шагу. Но в отличие от гавани Лускана, где отцы города отдали портовый район на откуп разбойникам и бандитам, улицу Пристаней в Глубоководье нельзя было назвать злачным местом. В этом городе уважали закон – здесь воины городской стражи попадались на каждом шагу.

В тавернах на улице Пристаней отдыхали бывалые искатели приключений. Эти закаленные в сотнях боев странники многое повидали на своем веку и носили оружие с привычной небрежностью. И все-таки, шагая по портовому району, Дзирт и Вульфгар нет-нет да и ловили на себе удивленные взгляды. Поначалу Дзирт решил было, что волшебная маска не вполне скрывает его истинный облик. Однако, взглянув на свои руки, он успокоился – кожа на руках, а значит, и на лице была золотистой, совсем как у живших на поверхности эльфов.

Решив спросить у Вульфгара, по-прежнему ли маска скрывает его лицо, Дзирт повернулся к молодому варвару и чуть было не расхохотался, поняв, что вовсе не он, темный эльф, привлекает внимание публики. Зная варвара уже несколько лет, Дзирт привык к внешнему виду юноши и давно перестал обращать внимание на его громадные размеры. Вульфгар, в котором было добрых семь футов роста, поигрывая литыми мышцами, шагал по улице Пристаней, излучая саму уверенность.

По тому, как небрежно молодой варвар нес на плече тяжелый молот, было видно, что он вполне достоин занять место среди наиболее доблестных воинов королевств.

– Похоже, что сегодня, впервые за все время, что я себя помню, зеваки глазеют не на меня, – сказал Дзирт.

– Так сними маску, эльф, и посмотрим, на кого уставятся зеваки! – прорычал Вульфгар, побагровев от смущения. – И прошу тебя, хоть ты-то не глазей на меня.

– Я бы снял маску, если бы нам не надо было догонять Реджиса, – подмигнув другу, ответил Дзирт.

Таверна «Объятия русалки» мало чем отличалась от множества таких же заведений, в изобилии разбросанных по портовому району. Из ее окон и дверей доносились громкие крики, приветствия и тосты, которыми обменивались посетители. На улице вокруг таверны стоял крепкий запах дешевого эля и вина. У самого входа, толкаясь, громко ругаясь и то и дело осыпая проклятиями тех, кого они еще мгновение назад называли друзьями, топталась пестрая толпа гуляк.

Дзирт озабоченно покосился на Вульфгара. Когда варвар впервые в своей жизни посетил таверну, а было это в Лускане, он учинил там настоящий разгром, изрядно потрепав при этом ее завсегдатаев. И нечему было удивляться: воспитанный отважным воином, он твердо следовал усвоенным с детства законам чести, о которых посетители подобных заведений не имели ни малейшего представления.

Не успели они подойти к дверям, как из таверны выскользнул Олпар и, проходя мимо друзей так, словно он их знать не знает, еле слышно прошептал:

– Дюдермонт стоит у стойки бара. Высокий, в синей куртке, с бородой соломенного цвета…

Вульфгар открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Дзирт, сразу сообразив, что Олпар предпочитает держать их знакомство в тайне, подтолкнул друга, и они прошли внутрь таверны.

Подвыпившие гуляки, с восхищением взирая на Вульфгара, расступились.

– Спорим, что Бундо разделается с ним, – прошептал один из них, провожая друзей оценивающим взглядом.

– Да… пожалуй, стоит пойти посмотреть, – усмехнулся другой.

Эти слова не ускользнули от чутких ушей Дзирта, и он, вновь взглянув на своего огромного приятеля, в который уже раз подумал, что Вульфгару, видимо, на роду написано одним своим видом давать забиякам повод для подобных мыслей. Обстановка внутри «Объятий русалки» полностью соответствовала назначению заведения. Зал был окутан клубами табачного дыма, к запаху которого примешивался терпкий аромат крепкого эля. Несколько мертвецки пьяных мореходов уже лежали, уткнувшись лицом в стол, в то время как остальные, размахивая кружками, вели задушевные беседы, впрочем то и дело расплескивая содержимое кружек на соседей, которые, если еще могли что-то соображать, тут же сбивали обидчиков на пол. Глядя на завсегдатаев таверны, Вульфгар мысленно прикидывал, сколько из них уже опоздало на свои корабли. Неужели они так и будут болтаться здесь до тех пор, пока не пропьют все деньги? И что потом? Останутся на улице, не имея крыши над головой?

– Я второй раз вижу жизнь большого города, – прошептал он Дзирту. – И меня уже тянет прочь, навстречу опасностям, которыми полны дороги!

– Ты хочешь сказать, что тебе гораздо приятней встречаться с драконами и гоблинами? – как ни в чем не бывало спросил Дзирт, подталкивая Вульфгара в сторону пустого стола, расположенного у стойки бара.

– Да, пожалуй что так, – ответил Вульфгар. Подавальщица подошла к ним еще до того, как они успели сесть за стол.

– Что вы хотите? – с безразличным видом спросила она. Судя по всему, эта женщина уже давным-давно потеряла всякий интерес к посетителям.

– Воды, – угрюмо буркнул Вульфгар.

– И вина, – быстро добавил Дзирт, протягивая женщине золотой.

– По-моему, это тот самый Дюдермонт, – сказал Вульфгар, не дав Дзирту отчитать себя за то, что он заказал столь неуместный в стенах таверны напиток, и ткнул пальцем в сторону рослого мужчины у стойки.

Дзирт, решив поскорее переговорить с капитаном и уносить ноги отсюда, тут же вскочил.

– Не выходи из-за стола, – мимоходом бросил он Вульфгару.

Капитан Дюдермонт явно не был завсегдатаем «Объятий русалки». По горделивой осанке этого высокого, статного морехода было ясно, что он привык обедать в обществе влиятельных, всеми уважаемых горожан. Но сейчас он, как, впрочем, и все капитаны, приводившие корабли в гавань Глубоководья, внимательно наблюдал за своими матросами, стараясь сделать все возможное, чтобы они, загуляв, не оказались в одной из и без того переполненных темниц города в последний вечер перед отплытием.