Куда более неловко, чем он его покидал, Редер забрался обратно на сиденье и пристегнулся.

Затем он с предельной аккуратностью заново соотнес себя с мишенью, отмечая, что теперь пират уже хорошо виден. Это был иссиня-черный треугольник, формой очень похожий на те бумажные самолетики, которые Редер мастерил в детстве. Из его гладкой, почти оплавленной наружности можно было понять, что он задумывался как челнок для атмосферных транзитов. Судя по всему, у этих пиратов где-то болтался корабль-носитель, который также перевозил их к наземным целям. Борта пиратского истребителя были открыты, демонстрируя солидную щетину всевозможных датчиков и антенн, однако наступательное оружие там имелось только одно. Насколько понял Питер, направляющие змеевики, заметные вокруг носовой решетки вражеского корабля, выглядели совсем как у фазированной плазменной пушки на семь гигаватт – обычного орудия истребителя конвоев. Снаряжение более чем достаточное, чтобы принудить сопротивляющийся грузовой корабль к сдаче. Кроме того, там была легкая оборонительная батарея, стальные четырехгранники с направленной картечью, которая выпускалась навстречу налетающим ракетам, а также обычные лазеры.

– Капитан, – сказал Питер в микрофон скафандра голосом самым что ни на есть непринужденным. – Я расположился. Стрелять?

– Сейчас будем готовы, коммандер, – отозвалась Бетаб. Теперь громада «Квебека» уже практически заслонила звезды и полностью скрыла пиратскую «сурдинку», которая к ней подкрадывалась. Бандит явно извлекал преимущество из облака частиц большой энергии, оставшегося в кильватере конвоя, чтобы как можно дольше прятаться.

«Пока его тактика играет мне на руку, – подумал Питер, – дай Бог ему здоровья».

– Огонь по моей команде, коммандер. Огонь.

Питер привел в действие грейфер, и тот стрельнул с такой силой, что вся тележка затряслась. Дальше он стал смотреть, как паутина расходится во все стороны, а затем стремительно падает к корпусу «Квебека». Ощутив рывок, когда механизм взял захват, Питер широко ухмыльнулся.

И тут же увидел, как пират, точно наконечник черной стрелы, поднимается над горбом «Провинции Квебек» и устремляется вперед, к той секции корабля, где находилась команда.

Питер наблюдал, как «сурдинка» зависает над «Квебеком» подобно бронированному кулаку. Пират легко сравнялся по скорости с большим кораблем, но больше пока делать ничего не стал.

«Сейчас они, надо полагать, свои требования выдвигают», – подумал Питер. Затем он опять огляделся; никаких других пиратов в округе по-прежнему не наблюдалось. А этого, вопреки надеждам Редера, присутствие «Африки» совершенно не напугало.

«Основные их силы должны быть впереди», – размышлял он. Имело смысл отрезать последние два корабля в цепочке, пока самое ее начало уже было озабочено транзитом в гиперпространство. И кто знал, как сильно растянулась эта цепочка, пытаясь предоставить «Квебеку» хоть видимость защиты.

Питер старался считать, что его действия на такое развитие событий никак не повлияли. Ну, разве что самую малость. Отсюда вытекало то, что он должен был попытаться чуть-чуть склонить чаши весов в пользу грузового корабля. «Иначе, – подумал он, – получится так, будто я этим ублюдкам чуть ли не помог».

Редер направил тележку к «Квебеку», ведя ее по кабелю на малой, абсолютно безопасной скорости. Добравшись до тупого носа грузового корабля, он заглушил ракетные движки, потянулся вперед и отцепил тележку от кабеля. Дальше, задействуя широкие магнитные колеса у нее внизу, он повел тележку вверх по корпусу корабля, пока не оказался под крыльями «сурдинки».

«Теперь самое заковыристое», – подумал Питер, поднимая взгляд. Широкое и плоское брюхо вражеского корабля заслоняло звезды; казалось, до него можно рукой дотянуться. К несчастью, это была только иллюзия. На самом деле «сурдинка» была и крупней, и дальше, чем казалось, паря там точно стервятник, ожидающий, когда его добыча сама ляжет и подохнет.

Редер прицелился в пирата собственным грейфером тележки. «Если я смогу ему датчики раскурочить, он сразу из боя выйдет», – рассуждал он. Затем он попытался припомнить, случалось ли кому-нибудь в прошлом военный звездолет при помощи подручных инструментов атаковать.

Наконец он выстрелил, и грейфер ударил точно в центр его мишени. Питер включил магнитную лебедку и покрепче ухватился за руль своего шестиколесного велосипеда, стараясь не думать о том, что будет, если по какой-то причине грейфер отцепится. Случись такая неприятность, его бы отбросило по непредсказуемой траектории и он бы мелкой искоркой промелькнул на экранах у тех, кто был в настоящее время озабочен материями куда более важными. Затем Питер все же задумался о том, кончится ли у него вначале воздух или рециркулятор здесь такой эффективный, что ему придется от голода подохнуть.

Внезапно пилот «сурдинки», судя по всему, решил, что небольшой впечатляющий полет станет таким зубодробительно пугающим, что «Квебек» сдастся без единого выстрела, и привел свой корабль в движение. Тележка Редера тут же оторвалась от грузового судна и свободно повисла на конце привязи. «Черт побери» лихорадочно подумал Питер. – Вид у меня сейчас, наверно, как у самой амбициозной лягушки во вселенной, которая пытается Матерью Всех Мух овладеть».

К сожалению, грейферные тележки не могли создавать полей инерционной компенсации; скафандры тоже. А потому свирепое ускорение и сила Кориолиса крутили внутреннее ухо Питера, как хотели, и он отчаянно сосредоточился на том, чтобы не дать тошноте себя пересилить. О последствиях выбрасывания съеденного в собственный шлем даже думать было невыносимо. Яркие звезды сумасшедшими дугами носились у Питера перед глазами, и он изо всех сил цеплялся за руль. Твердые края тележки немилосердно продавливали его мясо.

Пират был хорошим пилотом и обладал впечатляющим набором опасных трюков. Питер не раз благодарил небо за то, что он надежно притянут к сиденью тележки. Дважды его отрывало от руля и отбрасывало назад. Тогда он беспомощно болтал ногами и силился привести себя в прежнее положение, пока «сурдинка» не выделывала какой-то фортель, который по случайности ему помогал.