Хан (ко второму просителю). Господин лекарь, как это могло быть еще хуже, если бы ты не пустил кровь?

Второй проситель. Милостивый хан! Его брат был поражен неизлечимой болезнью. Если бы я не пустил ему кровь, он, несомненно, умер бы, но через шесть месяцев. Пустив кровь, я избавил этого человека от шестимесячных бесполезных трудов и затрат на неизлечимого больного.

Хан. Так ты полагаешь, господин лекарь, что этот человек обязан как-то отблагодарить тебя?

Второй проситель. Да, хан, именно так, если только у него есть совесть.

Хан (обращаясь к бекам). Клянусь аллахом, я не знаю, как их рассудить. Мне не приходилось еще сталкиваться с таким трудным делом.

Один из беков. Милостивый хан, сословие лекарей заслуживает уважения, они приносят пользу народу. Прикажи этому человеку сделать лекарю подарок, по заслугам отблагодарить его. Тем более, что я знаю этого лекаря как искусного мастера своего дела.

Хан. Если он тебе знаком, пусть будет по твоему. (Обращаясь к первому просителю.) Ступай и подари лекарю еще чоху, чтобы он остался доволен тобой. Самед-бек, выдели одного стражника, пусть возьмет у этого человека чоху и передаст лекарю.

Самед-бек спускается вниз. В это время, тяжело дыша, входит везир, подходит к хану и кладет перед ним свой каламдан.

Везир. Да буду я жертвой твоей, хан! Довольно мне быть твоим везиром. Я уже награжден за мою службу. Теперь передай обязанности везира тому, кого ты посчитаешь более достойным. Я же покину этот край и пойду скитаться по свету.

Хан (удивленно). Что с тобой случилось, везир? Чем ты так расстроен?

Везир. Хан, по всей стране до сих пор только и говорят в народе о твоей справедливости. Страшась твоего гнева, ни один человек не осмеливается протянуть руку к собственности самого бедного из твоих подданных или посягнуть на честь его близких. А твой племянник Теймур-ara нисколько тебя не боится; средь бела дня врывается в дом такого человека, как я, и пытается посягнуть на честь его жены.

Xан (в гневе). Что ты говоришь, везир? Как может Теймур решиться на такую дерзость?

Везир. Пусть я буду проклят, если я сказал тебе неправду! Я видел своими глазами и даже схватил его, чтобы привести к тебе, но он вырвался и ушел.

Хан. Самед-бек, сейчас же ступай и позови Теймура сюда. Но не говори, зачем я его зову.

Самед-бек кланяется и уходит.

Везир, успокойся. Сейчас я учиню ему такой суд, который послужит назиданием для всех.

Везир. Да буду я жертвой твоей! В интересах справедливости падишахи никогда и прежде не щадили даже своих сыновей и близких. Великие халифы жестоко наказывали своих сыновей за посягательства на супружескую честь подданных. За подобное преступление султан Махмуд Газневи собственноручно отрубил одному из своих ближних голову. Потому-то и слава об их справедливости известна всему миру.

Хан. Ты сейчас убедишься, везир, что в этом отношении твой хан не уступает великим халифам и султану Махмуду Газневи.

Входят Самед-бек и Теймур-ага. Оба кланяются.

Разве я тебе не приказывал, чтобы ты никогда не являлся ко мне с кинжалом?

Теймур-ага. При мне нет кинжала.

Хан. Мне показалось. Хорошо. По какому делу ты был в гареме везира?

Теймур-ага опускает голову.

Ты хочешь, чтобы из-за такого недостойного племянника, как ты, я был опозорен на весь мир? Я отказываюсь от такого племянника. Подать веревку!

В ту же минуту появляются несколько фаррашей с кашемировой шалью в руках.

Набросьте шаль ему на шею! Тащите его!

Фарраши готовятся набросить шаль. На глазах у всех беков появляются слезы. (Голоса Селим-бека и всех беков: «Всемилостивейший хан, он молод!», «Прости его на этот раз!»)

Хан. Клянусь душой деда, не прощу его! (Поворачивается к фаррашам.) Накиньте шаль!

Фарраши делают нерешительное движение. (Беки, не в силах удержать слезы, начинают громко плакать, падают ниц перед ханом и умоляют: «Пощади, хан!» «Он один у матери!» «Помилуй его!» Плачут.)

Нельзя! Ни в коем случае! (Гневно кричит фаррашам.) Я что, не вам говорю, собачьи дети? Вяжите!

Фарраши с шалью приближаются к Теймур-аге. Тот быстро выхватывает заложенный сзади за пояс пистолет и направляет его на фаррашей. Фарраши разбегаются. Теймур-ага беспрепятственно уходит.

(Вслед ему.) Держите! Ловите!

Все приходят в движение, но никто не бросается за ним.

(Сердито обращается к бекам.) Ни один из вас не достоин моих милостей. Почему вы дали уйти этому негодяю?

Все молчат.

Самед-бек!

Самед-бек выступает вперед.

Сию же минуту возьми пятьдесят солдат, отыщи Теймура, где бы он ни был, задержи и со связанными руками приведи сюда. Пока я не казню его, в крае не будет спокойствия.

Самед-бек. Слушаюсь! (Выходит.)

Хан (бекам). Разойдитесь!

Беки выходят.

Азиз-ага!

Азиз-ага выступает вперед.

Лодка готова?

Азиз-ага. Готова.

Хан (встает). Везир, отправляйся домой и будь спокоен. Не расстраивайся. Я отомщу за тебя. Возьми этот перстень и передай Нисе-ханум. Я его сегодня велел взять у ювелира специально для нее. Займись приготовлениями к свадьбе. Через неделю надо ее отпраздновать.

Везир. Ваше приказание будет исполнено.

Кланяется и выходит. Хан вместе с Азиз-агой садится в лодку и отправляется кататься по морю.

Происходит в комнате Шоле-ханум. На сцене Шоле-ханум и Ниса-ханум. Они сильно обеспокоены.

Ниса-ханум. Что же там случилось? Хаджи-Масуд не вернулся, ничего нам не сообщил. У меня на душе очень тревожно.

Шоле-ханум. Что ты беспокоишься? Ты же сама говорила, что хан не может сделать ничего дурного Теймур-аге.

Ниса-ханум. Это верно, ничего дурного сделать ему он не может, но я боюсь, что он разлучит меня с Теймур-агой, ведь это хуже смерти.

Входит Хаджи-Масуд.

Шоле-ханум. Хаджи-Масуд, расскажи скорее, что там было?

Хаджи-Масуд. Что же там могло быть?.. Везир доложил хану. Хан велел привести Теймур-агу, хотел его удавить. Тот вытащил пистолет, разогнал фаррашей и ушел. Хан послал за ним пятьдесят солдат, велел найти его, где бы он ни был, и связанного привести к нему. Теперь его разыскивают по всему городу, во всех домах.

Ниса-ханум горестно вздыхает. В это время открывается дверь и входит Теймур-ага.

Шоле-ханум. Ой, батюшки, как ты решился прийти сюда? Или ты львиное сердце съел? Или ты за жизнь свою не боишься?