— Я уже слышала твои доводы, не первый раз, — устало сказала Элва.

— Неужели я действительно такой зануда? — Он подошел сзади и положил руку ей на плечо. — Извини, простоя не привык беседовать с женщинами.

— А я не привыкла сидеть взаперти, словно рыбка в аквариуме, и ждать, пока ты захочешь выставить меня напоказ, — сказала она.

Он поцеловал ее в шею.

— На Вэйнамо все будет иначе. Когда мы там обоснуемся, я стану правителем планеты и смогу делать все, что захочу. И ты тоже…

— Сомневаюсь. Почему, интересно, я должна верить всем твоим словам? Когда я сказала тебе, что заставила Ивало заговорить, пообе-, пщв обменять его, ты не сдержал своего слова.

Она попыталась высвободиться, но он крепко придерживал ее своими мощными руками. Она смирилась, однако лицо ее стало суровым и хмурым;

— А теперь, Коре, когда я говорю тебе о том, что с пленными надо обращаться по-человечески, ты начинаешь петь про свой проклятый Директорат.

— Но Директорат руководит нами, он делает политику.

— Да, адмирал, ты никогда не упускаешь возможности напоминать мне об этом. У тебя огромное влияние, и ты можешь настоять на том, чтобы жизнь пленных стала более сносной.

— Наверное, — ответил Коре, и его губы скользнули по ее щеке.

Она раздраженно отвернулась и продолжала:

— Ты можешь получить желаемое, ведь они твои пленники. И когда же наконец ты станешь уделять мне больше внимания?

— Я очень занят, Элва. Честно признаюсь, я был бы рад оставаться с тобой, однако у меня не хватает времени.

Я не хуже тебя. Коре, изучала структуру власти в Черткое, а возможно, и лучше… Если ты не знаешь, как использовать свое влияние, тогда сядь рядом и послушай.

— Хорошо, дорогая. Я не отрицаю — ты довольно часто давала мне весьма ценные советы.

— Итак, слушай. Для начала всех жителей Вэйнамо, которых ты держишь в плену, необходимо поселить в приличных домах и обеспечать им приемлемые условия жизни.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь! Зачем они…

— Я отличаю знаю, о чем говорю! Тебе наверняка понадобятся переводчики, посредники, проводники, лидеры правительства. Тебе будут необходимы сотни вэйнамцев, и они у тебя в руках.

— И смертельно меня ненавидят.

— Сделайте их жизнь нормальной, и ненависть исчезнет. К тому же, когда мы прилетим на Вэйнамо, пройдет жизнь целого поколения и все их друзья и близкие успеют либо состариться, либо умереть. Позволь мне поговорить с пленными, и у тебя появятся верные помощники среди них.

— Я подумаю лад этим.

— Ты обещаешь? — спросила Элва с надеждой в голосе и расслабившись прильнула к его широкойтруди. Она подняла к нему лицо и, слабо улыбаясь, прошептала:

— Тебе это удастся, Коре, я верю.

— О, Элва…

Спустя некоторое время Голиев произнес с чрезвычайной серьезностью и торжественностью:

— Ты знаешь, дорогая, как только я твердо встану на ноги, я хочу на тебе жениться официально. И пусть окружающие будут шокированы этим, меня не волнуют их чувства. Я хочу быть твоим мужем и отцом твоих детей. Представь, как торжественно будет звучать — Элва Голиева, супруга генерал-губернатора планеты Вэйнамо…

Когда армада военных кораблей Черткоя приближаласвк Вэйнамо, Коре Голиев вызвал Элву к себе.

Адмирал показал ей спасательную капсулу — бронированный цилиндр, снабженный реактивными двигателями, регенератором воздуха, запасом пищи и воды. Аппарат занимал почти веcь отсек.

Коре пристально взглянул ей в глаза и сказал:

— Я не думаю, что случится какая-нибудь неприятность, но в случае чего ты наверняка сможешь посадить капсулу на поверхность Вэйнамо. — Он замолчал, задумавшись, глядя на экран, ще виднелось изображение пульта управления крейсером. Офицеры, сидевшие в креслах за ним, деловито нажимали клавиши, щелкали тумблерами, а за иллюминатором светились размытые, едва различимые в агорическом пространстве звезды. Адмирал ощутил, как на лбу выступили капли холодного пота. Это не был страх, просто он чувствовал, что должен попрощаться с любимой женщиной.

— Ты знаешь, Элва, я люблю тебя, — закончил он и тотчас вышел.

Элва, облачившись в скафандр, вошла в капсулу и уселась в тес. ное кресло, зажатое между металлическими перегородками. Начался отсчет времени, затем женщина почувствовала сильный толчок и тяжесть сковала ее тело — капсула отделилась от корабля, и в иллюминаторе появились звезды, которые вновь приобрели привычные очертания. На фоне карминно-черного неба они кололи глаза тысячами сверкающих игл. Вэйнамо, ее родная планета, была все еще на расстоянии в несколько тысяч километров и казалась крохотным голубоватым шариком.

Элва провела ладонью по стеклу гермошлема, ощутив, как пересохли губы.

«Человек не может не бояться, — подумала она. — Хотя бы немного». Она воскресила в памяти родную землю, Карлави, представив камыши, шепчущие на берегах озера Раваниэми, высокую траву, в которой заблудился игривый ветерок, прекрасную долину, всю в цветах и зелени. Словно в полусне она видела вершину Хай-Миккела, пронзившую небосвод сверкающим от снега острием.

«Я возвращаюсь, Карлави», — подумала она.

В иллюминатор она видела множество других спускающихся аппаратов, сверкающих, подобно игрушкам, мчавшихся в пустоте, навстречу неизвестности, а быть может, и гибели.

По радиосвязи Элва при желании могла слышать, что происходит на капитанском мостике, и получать оттуда сообщения личного характера.

Она надавила клавишу, но не услышала ничего особенного, обычные сообщения. «Вырос ли хоть немного диск Вэйнамо? — думала женщииа, глядяв иллюминатор. — Неужели я все это время заблуждалаеь, неужели мой соотечественники не смогли подготовиться к войне?» Сердце Элвы замерло.

Потом она услышала:

— Внимание, красный режим! Обнаружены объекты на орбите. — Нейтро излучение говорит о наличии у них ядерных реакторов.

— Внимание, желтый режим. Обнаружен неподвижный объект на стацйонарной орбите-планеты. Находится на расстоянии приблизительно семьдесят тысяч километров. Масса объекта намного преворходит массу крейсера. Уровень ядерной активности низкии. Имеет температуру окружающего космического пространства. Обнаруженные объекты имеют все признаки космичеcких кораблей. Они приближаются к эскадре. Средняя скорость двести пятьдесят километров в секунду. Их очень много. Приблизительно пять тысяч, масса небольшая, гораздо меньше массы наших разведывательных ракетопланов.

«Если меня взорвут, — думала женщина, — я надеюсь, мои останки упадут на Вэйнамо. Я приду к тебе, Карлави».

Армии сближались. С одной стороны тяжеловесные, неуклюжие на вид крейсеры дальнего действия, а с другой тонкие, словно иглы, ракетопланы, единственной защитой которых была скорость.

Электронные прицелы черткойских кораблей тщетно пытались поймать цель — ракетопланы противника маневрировали, резко и неожиданно меняя курс. Следовательно, схватка была неизбежной в ближнем бою.

Намостике флагманского крейсера «Аскол» воцарилась тишина, сквозь которую явно проскальзывала нерешительность. Элва напряженно вслушивалась в переговоры:

— Двигательный отсек — капитанскому мостику. Что происходит?

— Капитанский мостик — двигательному отсеку. Срочно увеличивайте скорость!

— Крейсер «Шариат» — «Асколу». Меня столкнуло с курса. Резко возросло ускорение. Что случилось?

— Крейсер «фодорэй» — «Зевоту». Осторожно, болваны, вы нас протараните!

— Берегись!

Силовое поле несколько смягчило громадное изменение скорости, но Элва все равно ощутила сильною тошноту и тяжесть. Элва вцепилась в подлокотники кресла, с ужасом наблюдая, как на стенах капсулы появляются вмятины, а пол под ногами покрылся сетью трещин. Аппарат трепала и рвала страшная сила.

Элва судорожно вдохнула и огляделась. Глазам ее предстала картина страшной катастрофы — «Аскол», находившийся в нескольких километров от капсулы Элвы, неожиданно сошел с курса, тогда корабль «Зевот», спасаясь от столкновения, резко принял в сторону и. врезался в крейсер «Фодорэй». Сверкнул огонь, и два гиганта, были смяты, они кружились в пустоте, словно раскаленные глыбы. Экипаж погиб мгновенно, когда третий корабль врезался в это месиво и раздался взрыв ужасной силы.