- Так, я поняла, что он тебе нравился, – торопливо перебила я его. Познаний лягушонка вполне хватало, судя по всему, на небольшую сексуальную энциклопедию, вот только изучать её времени не было. – А что насчёт госпожи?

Лягушонок тут же потупился и заморгал усиленно. Хм, и что же это значит?

- Сагите… сагите… была хорошая. Очень, – промямлил он, принимаясь терзать край простыни.

- Маугли, – с нажимом произнесла я, заставляя его смотреть себе в глаза, – что у тебя случилось с госпожой?

Лягушонок извернулся, но ухитрился уставиться вниз куда-то. И губы задрожали! Да что ж там за глобальная катастрофа-то произошла?! Ну, спускать на тормозах эту проблему никак нельзя… Мысленно извинившись, я велела:

- Маугли, я хочу, чтобы ты мне всё рассказал!

Ну, он и рассказал. Причитая, смущаясь, глотая слова, временами даже жмурясь. И всё было бы просто смешно, если бы не оказалось так грустно… Если говорить вкратце, то вся проблема упиралась в то, что моя дорогая подруга в первый раз Вайятху просто изнасиловала. Ну, она-то об этом, наверное, даже не догадывалась, но по факту это было именно так. Учитывая, что до этого у лягушонка секс был только с его хозяевами, которые все, как один, были мужчинами, внезапная смена пола партнёра и так-то его ошарашила, а уж то, каким образом Линн добилась от него соития, и вовсе не лезло ни в какие рамки…

Невольно напрашивался вывод, что Вайятху крайне губительно действовал на её серое вещество! Никогда раньше я не замечала за ней стремления к насилию, или желания переступить через партнёра, или… Или это была область, в которую она меня не пускала. Когда мы учились вместе, я была в курсе её любовных приключений, всегда знала, кто у неё на уме в каждый конкретный момент, но мне и в голову не приходило, что ей могут нравиться типы подросткового вида, и с детской же психологией!

Ладно, со своими проблемами Линн пусть разбирается сама, а вот что мне делать с Вайятху, которого она сломала? Именно сломала, чего уж там… как к этому не относись, но психика у него действительно очень хрупкая и ранимая. Он болезненно реагирует даже на грубые слова, что уж говорить о действиях… И, кроме того, в нём совершенно подавлена воля к сопротивлению. Он ни за что не стал бы противиться. Ему это даже в голову не приходило! Всё, что он мог сделать – это выполнить распоряжение медленнее, чем обычно, на этом его бунт и заканчивался. Неудивительно, что Линна просто не поняла, что же она сделала…

М-да, подумала я, как хорошо, что лягушонок не видел меня без одежды… Судя по ужасу в глазах, особенности строения женской фигуры пугали его просто до обморока. И… Всевидящий, а я его запрограммировала на сексуальные отношения только со мной! Вот это мы влипли, причём, оба! Хотя, с другой стороны, – где я ему привычного партнёра возьму?! Да ещё такого, который стал бы молчать?..

Нет, похоже, мне светит ещё и приучение лягушонка к традиционным отношениям… Кой чёрт понёс меня на эту планету?! Хоть и говорят, что сожаление об уже сделанном – самая бесполезная вещь на свете, я пожалела, что поехала, уже в сотый, наверное, раз. Жила же я до сих пор, не подозревая о красотах Мирассы, ну, не полюбовалась бы ими, ну и что? Зато как спокойно и безоблачно жила бы… а теперь что? Теперь у меня одна большая проблема, куда ни глянь.

Тяжело вздохнув, я погладила лягушонка по голове:

- Госпожа не хотела сделать тебе больно. Госпожа думала, что тебе будет приятно…

Из зелёных глаз покатились слёзы. Крупные, как капли из душа! Прямо, будто прорвало.

- С-сагите… я виноват… больше не буду… Я н-не хотел говорить… Лучше промолчать…

Ну, сейчас мы так загоним всё, как можно дальше и глубже. Не пойдёт…

- Маугли… посмотри на меня!

Я дождалась зрительного контакта и, как можно убедительнее, продолжила:

- Ты не виноват. Понимаешь? Не виноват! И госпожа Линна не виновата. Это просто было недоразумение, понимаешь?

Заморыш послушно кивнул, но, по глазам было видно, что ничего не понял. О, Вограны…

- Маугли, смотри сюда. Вот так тебе приятно? – провожу по его груди рукой.

Он кивает, чуть испуганно.

- А так? – провожу чуть сильнее.

Опять кивает.

- А вот так? – ещё усиливаю нажим.

Кивает… и не только.

- Понимаешь, – пускаюсь в объяснения, – ты знаешь наверняка, нравится тебе это или нет. Я могу только догадываться. Чтобы быть в этом уверенной, я спрашиваю о твоих ощущениях. А госпожа Линна, наверное, не спрашивала?

Отрицательно качает головой, после еле заметной паузы.

- Ну, вот! – продолжаю я. – А ты сам ей ничего не сказал, верно?

Опять качает головой. Побочный эффект усиливается, вот, незадача… Это недоразумение вообще, похоже, руками трогать нельзя! Так, о чём это я?..

- Поэтому она продолжала делать то, что тебя пугало. Если бы ты объяснил, что тебе плохо, она, скорее всего, прекратила бы так делать! Понятно?

Опять кивает. И сиреневеет, паразит!

- Поэтому я прошу: если тебе будет неприятно, или больно, или ещё как-то не так, – обязательно скажи мне об этом! Хорошо?

Кивает, с самым несчастным видом, и выдаёт:

- Мне нравится, сагите… мне очень-очень нравится… Сделайте ещё…

О, Вограны… И как с ним разговаривать-то?!.

К воспитательному процессу мы смогли вернуться только через час, – и лягушонок был ещё слабенький, и я не торопилась… В этот раз у меня всё получилось куда нежнее и чувственнее. Думая о том, что нужно исправлять то, что натворила Линна, я старалась изо всех сил, чтобы доверие лягушонка не поколебалось, и не закралось даже мысли о том, что мне не важны его чувства. Мои старания были вознаграждены таким фейерверком, что я просто рот открыла! Мне всегда казалось, что игра цветов на его теле – процесс бесконтрольный, но тут поняла, что, при желании, он может им управлять.

Когда я, не сдержавшись, ахнула от особенно волшебного сочетания, Маугли как-то напрягся, и краски словно примёрзли к его телу, то разгораясь, то бледнея, но, не меняясь больше. Он держался почти до конца, – только когда уже застонал, выгибаясь, по его телу вновь побежали волны, в одном ритме с биением сердца… И я опять подумала, что ласкать его – это сродни творческому экстазу. Пожалуй, ничего подобного мне испытывать раньше не приходилось!

Дождавшись, пока его дыхание выровняется, я наклонилась и очень осторожно прикоснулась губами к его лбу. Реакция была совершенно неожиданная, – он вздрогнул всем телом, как будто его кольнули, и приоткрыл губы. Вот, чем хотите, поклянусь, но заморыш ждал поцелуя! А я вот не буду. Даже не подумаю. Учись терпеть, земноводное, – это тебе пригодится…

Приведя его в порядок, и снова накрыв простынёй, я некоторое время любовалась ошалелыми глазами кикиморыша, которые он даже сфокусировать не мог толком, а потом ушла, заявив, что ему надо отдохнуть. Ну, и мне не помешало бы… Нелегко иметь, знаете ли, дело с субъектом, который заводится от любого прикосновения! Я ведь тоже не железная, между прочим…

В рубке я попросила Деону вывести на экран в каюте какие-нибудь древние сказки. Для малышей эдак лет от двух до четырёх. Более сложные, он, наверное, сейчас не осилил бы. Еще попросила докладывать о его самочувствии и переключилась на поиски флайера.

Минут через двадцать пять кибер-ассистент проинформировала меня, что все сказки для самых маленьких просмотрены по три раза, Маугли зовёт меня и хочет в туалет. Ну, просто не корабль, а детский сад…

Я пришла, лягушонка препроводила в санузел, в приказном порядке усадила на стульчак и похвалила, когда он им – наконец-то! – воспользовался. Кажется, призрак «питона» потихоньку уползает, шипя, в прошлое…

Не успела я уложить заморыша обратно в постель и пристроить над ним медицинский модуль, из которого его всё время снабжали физиологическим раствором, как Вайятху завёл потрясающий по своей глубине разговор:

- Сагите, здесь на экране показывали такие истории!..

- Я знаю, это я попросила Деону.