Я не могла не признать, что это было очень разумно и дальновидно. Как именно поведёт себя лягушонок в будущем, знали только Вограны, так что…

- Спасибо, Эдор! Мне как-то в голову не пришло…

- Да пожалуйста, – ответил он, снова воззрившись на Вайятху.

Я продолжила просматривать документы.

Так, что тут ещё… Бумажный же вариант истории болезни… Где он только достал такой раритет?! И что тут у нас? Ого! Раз… два… три… четыре… семь! Семь коррекций за три года!! Ничего себе! И что же тут меняли?.. Таак, глаза… Нос… О, кожа!.. Руки… Ай да Эдор, ай да хитрюга! Ну, всё предусмотрел!.. А ведь и вправду, – почему я раньше не подумала об этом? Коррекция – этим можно многое объяснить! Конечно, не каждый день встречаются ненормальные, которые хотят себя изуродовать, но всё-таки… Кажется, даже есть такое неформальное течение, – что-то там про бунт против красоты…

Отложив, наконец, бумажки, я от души поаплодировала Эдору.

- Гениально! Замечательно! Для любого человека с улицы – готовое объяснение! Спасибо, спасибо, спасибо!

В порыве восхищения, я вскочила с места и чмокнула гостя куда-то в щёку.

- Потрясающе! Ну, теперь можно не бояться расспросов и замечаний… Кстати, а родственников обнаружиться не может?

- Нет, – улыбаясь, как довольный кот, ответил криминальный тип. – Сирота он, это твоё чудо-юдо…

- Отлично! – возрадовалась я ещё больше. – Значит, вообще можно жить спокойно…

Я взяла свою сумку, вынула кредит-карту и вопросительно посмотрела на Эдора.

- Напомни, пожалуйста, номер, на который нужно переводить деньги!

Продиктовав мне требуемое, гость вдруг спросил ненавязчиво:

- А что ты с ним дальше делать собираешься?

- Ну, социализировать… Помочь адаптироваться в нашей жизни… Что же ещё?

- Хм, думаешь, получится? – критически вопросил Эдор.

- Надеюсь, – осторожно ответила я.

- Это с Мирассы ты привезла такой… сувенирчик? – небрежно спросил криминальный тип.

- Узнавал? – так же ненавязчиво парировала я.

- Ой, тоже мне, тайна… – отмахнулся гость. – И откуда же ты там его вырыла?

- Эдор, – вкрадчиво начала я, собравшись с духом, – зачем тебе? Ты тоже хочешь получить себе проблему? Не стоит, честное слово.

- Конечно, как скажешь, – блеснул он идеальными зубами. – Просто интересно… Он хоть говорить умеет?

- Умеет.

- Ну и хорошо… А то я уж засомневался. Ещё вопрос, можно?

- Ну, давай, – с сомнением согласилась я.

- Тебе же теперь наверняка костоломы понадобятся…

- Кто?!

- Ну, доктора, врачи… Не сама же ты будешь эту неведому зверушку исследовать и дрессировать. Так вот, у меня есть связи, если будет нужно, – обращайся.

- С-спасибо, – удивлённо отозвалась я.

С чего это вдруг такая щедрость?

- Не люблю, когда так издеваются над кем-то, – поморщившись, пояснил «мачо», – особенно, над мужиками… Короче, обращайся!

Я кивнула, а про себя подумала, что вряд ли воспользуюсь этим любезным приглашением. Хватит и фальшивых документов для Маугли.

- Ну, дело сделано, можно бежать, – Эдор обманчиво-медлительно встал. – Ты тут жить останешься?

Я уклончиво пожала плечами.

- Как дела пойдут. Я же только вчера вернулась, пока не знаю. Там решу…

- Угу, угу, – согласился гость и переместился к двери. – Ну, всего тебе, Жужелица… Не пропадай!

- Спасибо, Эдор! – ответила я, старательно скрывая облегчение. Уж лучше я как раз пропаду из твоего поля зрения… Конечно, деньги – достаточный повод для заинтересованности, но, чем я буду дальше, тем лучше.

Нажав на кнопку «Запереть», я вернулась в комнату. Заморыш метнулся ко мне из угла и обхватил колени руками. От неожиданности я пошатнулась и чуть не упала.

- Маугли, ты что? Что с тобой? – я пыталась устоять перед этим неистовым напором и сохранить самообладание. Какого Вограна опять стряслось? Неужели кикиморыш так испугался Эдора? – Эй, да что случилось?!

Лягушонок поднял ко мне бледно-палевое лицо и прерывающимся голосом попросил:

- С-сагите, пожалуйста… Не продавайте меня этому сагату!

Я, натурально, опешила. Какая продажа?!

- Маугли, с чего ты решил, что я тебя продавать буду? Всё в порядке, я никому ничего не собиралась продавать!

Но он продолжал лепетать, уткнувшись в мои колени:

- Не продавайте… Только не ему, сагите! Пожалуйста!..

Я, наконец, потеряла терпение, отодрала его от своих ног и строго сказала:

- Маугли! Разве я не говорила, что не буду тебя продавать? Вообще никому! Ни этому сагату, ни какому-то другому! Я не буду тебя продавать вообще никому! Понимаешь? Ни-ко-му!

Лягушонок, напряжённо смотревший на меня, непроизвольно всхлипнул.

- У меня и в мыслях не было тебя продавать, и этот… сагат вовсе не просил об этом!

- Сагите… но, если он попросит?..

- Не беспокойся! – я наклонилась и погладила лягушонка по щеке. – Даже если он будет меня умолять об этом, я не продам! Доволен?

- Спасибо, сагите, – прошептал кикиморыш и начал потихоньку зеленеть.

Уф! Вот ещё трепетное создание, явно страдающее паранойей! Удружила мне, Линн, вот уж удружила! Чтоб ею Плорад завтракал, обедал и ужинал!! Мало того, что я с криминалом вынуждена была опять связаться, так теперь, чуть что, приходится откачивать её впечатлительного садовника…

Я гладила замершего заморыша, пока он не перестал вздрагивать. Потом осторожно потянула вверх, заставляя встать и… столкнулась с проблемой, о которой опять уже успела забыть. Ох, Вограны всё побери, завтрак снова откладывается…

- Маугли, пойдём со мной, – смиряясь, позвала я и направилась к ванной.

Дальше – всё, как обычно. Душ, осторожные прикосновения к горячему, мокрому (для разнообразия) телу, радуга, скользящая по его лицу, груди, животу… Напряжение, которое нарастает, нарастает, нарастает, заставляя лягушонка уже не стонать, а вскрикивать… Невольно увлекаюсь, как всегда, – перестаю торопиться, мучаю кикиморыша, дразню его, отвлекаю. Любуюсь на всполохи красок, пробегающие по телу, которое я так ловко обманываю, обещая разрядку, но не давая её… Его глаза: лихорадочно-умоляющие, затуманенные… И, в первый раз за всё время, вырывающийся хриплый шёпот: «Сагите… Са-гиии-те… пожаа-луйста…» Ну уж нет! Я продолжаю ласки, старательно обходя те места, прикосновение к которым заставит его содрогнуться от так долго ожидаемого оргазма. Ещё не сейчас, не сейчас… Лягушонок, обессилев, сползает вниз, уже молча, но смотрит так, что я невольно начинаю чувствовать себя виноватой. Ну, ещё чуть-чуть, совсем немножко… О, Всевидящий, как это красиво!.. Пожар затухает, последние искры пробегают по вздрагивающему телу, и его словно засыпает пеплом. Белесо-серым, всего лишь воспоминанием об отгоревшем пламени страсти.

Вайятху с трудом садится, потом пытается встать, но его качает. Вот же изнеженное создание… Но я всё равно горжусь тем, что довела его почти до полного изнеможения. Да, это смешно, и даже как-то по-детски, но я всё равно очень довольна. Мне ещё никого никогда не нравилось так ласкать, как это недоразумение, которое я теперь пытаюсь извлечь из душевой кабинки, но не получается. Может, оставить его пока здесь? Пусть посидит, наберётся сил.

Предупредив лягушонка о том, чтобы он ещё какое-то время побыл тут, пока не придёт в себя, я пошла готовить завтрак, улыбаясь и напевая что-то под нос. Странно, но настроение поднялось, и всё теперь казалось просто замечательным: и небо, и город, и даже Эдор… Наложив еду в тарелки, совсем уже было собралась позвать заморыша, как вспомнила, что едим мы по отдельности, и села сама. Не смогла отказать себе в удовольствии – запила всё ещё одной чашечкой кофе, убрала посуду и пошла посмотреть, как там кикиморыш.

Он обнаружился сидящим всё там же, в душевой кабинке, в накинутом на плечи полотенце. Голова опущена на колени. Сначала я встревожилась, но, наклонившись, обнаружила, что это недоразумение опять спит! Хотела разбудить, но раздумала: небось, промучился всю ночь, то плакал, то скучал, то ещё что-то… А секс на него всегда действовал, как лучший транквилизатор. Так что, пусть спит.