Книгочей опять внутренне похолодел.

- Не бойся, - тихо вздохнул Шедув. - Это не твой друг. Легкую жизнь в лапах зорзов я ему не обещаю, но, думаю, что сюда их твой толстый друид не приведет. У него изначально не тот цвет, и он скорее умрет, чем будет его изменять. Хотя, наверное, может...

- Цвет? Какой цвет может быть у Казимира?

- Позже ты это узнаешь. Повторю, нам нужно спешить. Зорзы могут попытаться вернуть твою душу - она-то им как раз вполне подходит, и то, что ты здесь, - тому лишнее подтверждение. Хотя... Я многое бы дал, чтобы увидеть, кто это может сделать - вернуть душу из Посмертия, чтобы обрести над ней власть. Но со мной ты вне опасности. А все остальное - в руках провидения и Привратников.

- Нас могут опередить? - на этот раз взгляд друида был проницателен.

- Во всяком случае, попытаются, - согласился отпущенник. - Но мы поторопимся.

- Путь далек?

- Обычно он занимает пять недель и ещё пять дней - самых трудных, после чего душа должна пересечь Реку. Знаю, что это удается не каждому. Но у нас с тобой - свои тропы в этой стране, и мы будем у цели быстрее.

- Что же бывает с душой, которая не может переправиться через Реку без Имени? - искренне удивился Патрик.

- А что бывает с человеком, которому отказывают силы в бушующих волнах жизни? - спросил в ответ Шедув, надвигая на глаза капюшон. - То же - и с душой. Она тонет.

ГЛАВА 5.

ХИЖИНЫ В ГОРАХ, КРЕПОСТИ В ДОЛИНАХ.

"Кой черт!", - раздраженно думал Гвинпин, отчаянно пытаясь поспеть за широко шагающей старухой и Лисовином, который почтительно шествовал сбоку от своей повелительницы. Гвинпин уже провалился, по меньшей мере, в десяток кротовых нор и основательно перемазался рыхлой свежевырытой землей, липкой после очередного дождя. "Как они только умудряются оставаться там такими чистенькими, аж лоснятся" - размышляла кукла о хозяевах норок, напряженно глядя себе под ноги и нет-нет да спотыкаясь о торчащий из земли корень или предательскую кочку, засыпанную старой хвоей. Вдобавок он был уверен, что кусты шиповника и ветки малины, во множестве встречающиеся у них на пути, чуть ли не сами расступались перед Властительницей Круга, верховной друидессой полян и балтов, как торжественно провозгласил Лисовин. Но на Гвинпина ни титул, ни суровый вид старухи особого впечатления не произвели - натуры он был свободолюбивой и независимой. Вот колдовство - это другое дело, рассуждала деревянная кукла, силясь понять, как это друидессе удается не только себя, но и других делать невидимыми. "Наверное, набрасывает какую-нибудь магическую шаль" - решил Гвиннеус и тут же получил крепкого леща по голове незамеченной им из-за философствований толстой веткой орешника. Почесав ушибленный авторитет, кукла погрозила колышущейся ветке и чуть ли не вприпрыжку бросилась догонять друидов.

Как бы то ни было, несмотря на его неоднократные заявления Лисовину, что дерево не может уставать никогда, Гвинпин основательно запыхался. Поэтому когда они, наконец, выбрались из леса, деревянный философ вздохнул с облегчением. Бородач покосился на куклу, а друидесса поджала губы и на мгновение застыла, словно прислушиваясь и одновременно размышляя о чем-то. Затем она повернулась к Гвинпину и указала на него рыжему друиду длинным и тонким пальцем.

- Боюсь, твой деревянный приятель несколько хлипковат для лесных прогулок, - прокаркала она. - Природа экипировала его для иных надобностей, и скороход из него вряд ли получится.

- Мы разве ещё не пришли? - мрачно спросил, больше себе под нос, чем обращаясь к Лисовину, Гвинпин.

- Смотря куда ты собирался! - назидательно ответила за друида старуха. Лисовин же молчал, всем своим видом выражая глубочайшую почтительность. "Покорен судьбе" - сардонически хмыкнул, на всякий случай, опять же себе под нос Гвиннеус. Проницательная старуха, однако, тут же прочитала его деревянную мысль.

- Когда нечего сказать, лучше молчать, сударь. А задавать пустые и бессмысленные вопросы - ещё хуже! Поэтому приготовься к тому, что сейчас станет ещё тяжелее. А ты, друид, будь готов к тому, что тебе, может быть, придется тащить на закорках этот дубовый шар с глазами, носом и большим самомнением!

И друидесса, прищурившись, посмотрела куда-то вдаль и вверх. Гвинпин невольно проследил её взгляд, и в мгновение ока полностью, от кончика носа до хвоста, пал духом.

Сразу за опушкой начиналась гряда огромных валунов, словно когда-то сюда скатились обломки скал, вздымающихся неподалеку и обрамлявших лесистые холмы. Туда, вверх и смотрела старуха, явно примериваясь взбираться на эти горы скал, камня и деревьев.

- Я отведу вас в свой дом, - сухо сказала друидесса. - Вернее, в мой нынешний дом. Он теперь более чем скромен. Но вижу, что тебя это не удивляет, Лисовин?

Некоторое время друид почтительно молчал, после чего осторожно заметил:

- Госпожа и прежде не отличалась стремлением к особой роскоши. Это знают все в Круге.

- Попал в точку! - хохотнула довольная старуха. - За исключением одной детали. Этакой мелочи.

И друидесса поучительно воздела в небо указательный палец.

- В Круге все это знали. Там ведь всегда было немало интересующихся, особенно сейчас. Хотя даже эти умники ещё не ведают того, что погибшая старуха Ралина, которая многим насолила в этом подлунном мире и которой ещё больше народа сами пытались наперчить под солнцем, что эта древняя старуха вовсе не покоится на дне ущелья в глухой полянской деревне! Она вовсе не нашла там свое успокоение, а по-прежнему топчет камни и землю, да ещё и в такой странной, прямо скажем, компании.

И друидесса неожиданно весело, чуть ли не с заговорщицким видом, подмигнула мрачно сопящему Гвинпину.

- Впрочем, - добавила она, - странные компании - это верная примета нынешнего времени.

Ралина пристально взглянула на Лисовина.

- Времени боя после победы. Ты должен это понимать, друид,

Лисовин наклонил голову.

- Ну, ладно, хватит болтать, - кивнув, решительно заявила старуха. Вперед, господа заединщики, иначе мы до полуночи так и не обретем крыши над головой. Какая бы она ветхая ни была. Скоро окончательно стемнеет, а под луной тут бродить никому не след, между прочим, и мне тоже.