Король был стар, но сохранил гостеприимный нрав.

Тут отвели покои для отдыха гостей,

И челядь у приезжих взяла их лошадей.

Затем послов позвали в большой приемный зал,

Где Зигфрид близ жены своей на троне восседал.

Они учтиво встали, когда вошли гонцы.

Тепло был принят Гере, а с ним и все бойцы,

Которым Гунтер ехать в посольство повелел.

Маркграфу предложили сесть, но он не захотел.

"Хотя с дороги дальней немудрено устать,

Нам, государь, пред вами дозвольте постоять,

Пока мы не расскажем, как надлежит гонцам,

С чем Гунтер и Брюнхильда нас сюда прислали к вам.

Садиться нам не время: мы передать должны

Привет, что шлют вам Ута, а с ней ее сыны

Млад Гизельхер и Гернот, родные и друзья,

И все, кого, сбираясь в путь, успел увидеть я".

"Пусть бог, - промолвил Зигфрид, - воздаст шурьям моим,

А я люблю их нежно и доверяю им.

Моя супруга - также. Теперь сказать должны вы,

По-прежнему ль мои друзья здоровы и счастливы.

Давно я их не видел. Быть может, кто-нибудь

Дерзнул за это время на честь их посягнуть?

Коль так, приду на помощь я им, как в дни былые,

И недруг их поплатится за умышленья злые".

Отважный витязь Гере сказал ему в ответ:

"Живут мои владыки без горестей и бед.

Они на пир веселый вас, государь, зовут.

Ведь Зигфрида, поверьте мне, глубока в Вормсе чтут.

Они супругу вашу приехать просят с вами,

Как только снова минет зима с ее снегами.

До дня солнцеворота вас будут дожидаться".

Король ему: "Едва ль смогу с родней я повидаться".

Тогда посол бургундский заговорил опять:

"На Рейн зовет вас Ута, супруги вашей мать,

И Гизельхер, и Гернот. Грех им не дать согласья:

Сестру и зятя вновь обнять почтут они за счастье.

Брюнхильда, королева и госпожа моя,

Со свитою вас просит о том же, что и я.

Она б безмерно рада увидеть вас была".

Пришлась Кримхильде по сердцу такая речь посла.

В родстве был с нею Гере. На радостях она

Маркграфа усадила и всем дала вина.

Тут старый Зигмунд тоже пришел в приемный зал

И там, бургундов увидав, приветливо сказал:

"Вам, Гунтеровы люди, вам, витязи, привет!

Что ж вы не появлялись здесь целых десять лет,

С тех пор как сын мой Зигфрид Кримхильде стал супругом?

Не подобает своякам пренебрегать друг другом".

Посланцев ободрило радушие такое.

Усталость и заботы с них сняло как рукою.

За стол их усадили, и пир пошел честной.

Не обделили яствами гонцов король с женой.

Шло девять дней веселье у Зигфрида с посольством,

Но, наконец, пресытясь хозяйским хлебосольством,

Бургунды намекнули, что время ехать им.

Тогда король прийти к нему велел друзьям своим.

В таких словах совета у них он попросил:

"Меня мой шурин Гунтер на праздник пригласил.

Мне самому в охоту увидеть свояка,

Да больно до Бургундии дорога далека.

Зовут со мной Кримхильду на Рейн мои шурья,

Но утомить в дороге боюсь супругу я

И сам не знаю - ехать или не ехать мне,

Хоть тридевять земель пройду, чтоб услужить родне".

Ответили вассалы: "Езжайте в добрый час,

Коль погостить на Рейне охота есть у вас,

Но пусть сопровождает вас тысяча бойцов,

Чтоб с честью были приняты вы у своих шурьев".

Тут Зигмунд Нидерландский вошел и слово взял:

"Что ж, сын мой, об отъезде отцу ты не сказал?

Рад, если ты не против, я буду к вам примкнуть

И сотню добрых витязей возьму с собою в путь".

"Коль ехать вам угодно, любезный мой отец,

Я буду только счастлив, - ответил удалец.

Мы выступим отсюда через двенадцать дней".

Дал Зигфрид спутникам своим одежду и коней.

Когда сказали Гере и остальным гонцам,

Что Зигфрид согласился прибыть на пир к шурьям,

Уехали бургунды к владыке своему

С известьем, что на празднество прибудет зять к нему.

Король и королева, как говорят сказанья,

Подарков столько дали посланцам на прощанье,

Что не смогли их кони подобный груз поднять

И вьючных лошадей на Рейн с собой пришлось им гнать.

С отцом совместно Зигфрид дружинников одел,

А Эккеварт на совесть о дамах порадел:

Маркграф велел, чтоб были для них привезены

Наряды наилучшие со всех концов страны.

Щиты и седла стали готовить удальцы.

Все, кто на Рейн сбирались, - и дамы и бойцы

В избытке получили, что нужно было им.

Вез Зигфрид свиту пышную с собой к друзьям своим.

Меж тем гонцы скакали дорогою знакомой,

И через три недели посольство было дома,

И Гере спрыгнул наземь с седла перед дворцом,

Где он тепло и радостно был встречен всем двором.

С расспросами пристали и стар и млад к гонцу,

Но он ответил вормсцам, как витязю к лицу:

"Все Гунтер сам расскажет, увидевшись со мной",

И в зал пошел, где ожидал послов король с родней.

Вскочил он им навстречу. Затем его жена

Сказала, как посланцам признательна она

За службу и усердье. Потом король спросил:

"Маркграф, как принял вас мой зять, который мне так ли

"Зарделся, - молвил Гере, - от радости он весь,

Когда ему с супругой от вас привез я весть.

Вам с госпожой Брюнхильдой его отец и он

Шлют самый искренний привет и дружеский поклон".

Тогда вопрос маркграфу Брюнхильда задала:

"Все так же ли Кримхильда учтива и мила,

И вправду ли приедет она к нам с мужем в гости?"

Ответил Гере доблестный: "Сомненья в том отбросьте".

Посла к себе и Ута велела пригласить,

Чтоб о здоровье дочки его порасспросить,

И радостью исполнил он королеву-мать,

Сказав, что вскорости она обнимет дочь опять.

Поведали посланцы, как щедр был Зигфрид к ним,

Их одарив казною и платьем дорогим.

Пленили всех вассалов трех братьев-королей

Подарки эти пышностью и красотой своей.

"Нетрудно, - молвил Хаген, - казаться тороватым,

Когда владеешь кладом, у нибелунгов взятым.

До самой смерти Зигфрид не расточит тот клад.

Заполучить в Бургундию его я был бы рад".

Весь Вормс нетерпеливо гостей высоких ждал.

Их поскорей увидеть мечтал любой вассал,