Особые безусловные визуальные сигналы выработались у животных для регуляции поведения во время стычек, дуэлей и драк. Чтобы спасти свою жизнь, побежденному нужно признать свое поражение и своевременно заявить о своей капитуляции. Когда-то на войне выбрасывали белый флаг, что означало: «сдаюсь!». У животных флагов нет, их заменяет особое ритуальное поведение, которое, как белый флаг, показывает врагу, что побежденный капитулирует и сдается на милость победителя.

У каждого вида животных свои правила капитуляции, свои «белые флаги». Одни, признав свое положение, спасаются бегством, другие, хотя и не убегают, но вполне ясно показывают, что не имеют желания продолжать поединок. Самец чайки в таком случае поворачивает голову от своего противника на 180° или зарывается клювом в нагрудное оперение. Петух, потерпев поражение, обычна покидает поле боя, обращаясь в позорное бегство. Ну, а если соперники находятся в одной клетке, откуда не убежишь и не спрячешься, — бой продолжается до тех пор, пока один не заклюет другого.

Особые правила поведения для побежденных и победителей выработались и у хищников. У них побежденный подставляет победителю наиболее уязвимую часть своего тела и всецело отдает себя в его власть. Происходит это по разному.

…Большая собака накинулась на выскочившую из-под ворот маленькую дворняжку. Та было гавкнула, но, завидев, с кем имеет дело, сразу капитулировала: упала на спину, выставив светлый мягкий живот. Собака подошла, понюхала, царапнула рядом землю, отвернулась и пошла дальше. Сильный слабого не бьет, да еще лежачего.

Ожесточенные поединки бывают у волков. Два тела сливаются в один серый, кружащийся клубок. Рычание, брызги крови, клочья шерсти! Более сильный мертвой хваткой за горло решает исход поединка.

Бывает и иной финал. Волк, признавший себя побежденным, останавливается, отворачивает голову в сторону и подставляет победителю незащищенную шею и наиболее уязвимое место — горло. Победителю стоит только рвануть клыками и перервать у него яремные вены. Но этого не происходит. Конрад Лоренц, наблюдавший такие сражения у волков, говорит, что если побежденный принял позу подчинения, — он в безопасности. Победителю, видно, хотелось бы напасть на сдавшегося врага, но правила волчьих дуэлей не велят ему так поступать. Постояв немного, победитель удаляется, даровав жизнь побежденному. Называть это великодушием, подобным человеческому, нельзя. Здесь действует врожденный рефлекс, управляющий поведением более сильного. Поза побежденного как бы автоматически накладывает тормоза на него, сдерживая его агрессивность. Такое правило — запрещение нападать — действует лишь до тех пор, пока побежденный стоит в позе покорности. Если же он пытается убежать, победитель вновь набрасывается на него, и ему снова приходится застыть в первоначальном положении. Только это и спасает его от гибели. Отказ от капитуляции поведет к продолжению кровавой битвы, которая может закончиться гибелью побежденного.

Наличие таких «сдерживателей» у сражающихся волков, по словам К. Лоренца, развилось в процессе эволюции и является необходимым условием для всех сильных животных. В противном случае волки давно истребили бы друг друга и их род закончил бы свое существование. Подобные сдерживатели существуют и у многих других зверей и птиц.

Сохранение жизни побежденному имеет большое биологическое значение. Оставшись жить, он в дальнейшем сможет побеждать других, завоюет право на территорию, самку, оставит потомство. В конечном итоге от бескровавого исхода дуэлей будет в выигрыше биологический вид.

Знание правил дуэли и порядка капитуляции у животных, подчеркивает натуралист В. Дрешер, очень важно для людей, которые содержат животных в клетках. Находясь в одной клетке, самцы одного и того же вида животных нередко дерутся. По правилам дуэлей побежденный должен убегать. Так делают крысы, хомяки, обезьяны и некоторые другие животные. Но если они находятся в тесной клетке, без дополнительных убежищ, бежать им некуда. И тогда драки у них продолжаются до тех пор, пока один не истребит другого. Особенно часты такие случаи при дальних перевозках животных в клетках.

У жителя американских лесов — скунса можно наблюдать проявление особой угрожающей позы, своего рода врожденной защитной реакции, которая выражается в том, что при встрече с врагами он сердито топает ногами, как бы предупреждая о том, что себя в обиду не даст. В том случае, если враг не уходит, скунс поворачивается к нему задом, поднимает пушистый хвост и распускает его — дает сигнал, что сейчас будет произведен «скунсовый выстрел», при котором из особых прианальных желез выбрызгивается чрезвычайно вонючая и ядовитая жидкость, действия которой не выносит ни один зверь. Если животное, встретившее скунса, знакомо с этими сигналами, то оно при виде его останавливается или скорее уходит — иначе быть ему обстрелянным. Даже медведи, встретив на лесной тропинке этого небольшого, весом в три килограмма, зверька, предупредительно уступают ему дорогу.

У многих птиц и зверей визуальными сигналами служат их окраска и рисунок. У самок оленей вокруг хвоста есть участки с белой или желтоватой шерстью. Такие белые пятна — «зеркальца» — помогают оленятам издали узнавать мать и следовать за ней даже в сумраке густого леса. Подобные «зеркальца» есть и у самок ланей и косуль.

Белые участки кожи над веками есть у самцов обезьян гамадрилов. Когда вожак резко приподнимает брови, участки становятся заметными издалека и это служит визуальным сигналом для «нарушителей порядка».

Беседуя с кем-либо, смотрят в глаза. Так принято в современном человеческом обществе. Прямой, открытый взгляд у человека считается выражением доброжелательства и дружеского внимания. И наоборот, если человек не смотрит собеседнику в глаза, это может означать или дурные намерения, неискренность, нечестность, страх перед собеседником, или, в лучшем случае, невоспитанность.

В противоположность этому у птиц и млекопитающих взгляд в пространство — норма, а пристальный взгляд расценивается как проявление страха или угрозы. Этологи объясняют это особенностями зрения животных.

Особенности сетчатки глаз человека позволяют ему видеть предметы резкими, четкими. Центральный участок сетчатки глаз человека дает отчетливое изображение, а периферический — расплывчатое, поэтому человек все время переводит глаза с одной точки на другую, фиксируя по очереди на каждой из них центральную часть сетчатки (центральную ямку). При рассматривании деталей на больших предметах человек должен сфокусировать на них взгляд. У большинства же млекопитающих функции центрального и периферического участков сетчатки не разграничены так резко: первый из них дает менее четкое изображение, а второй — более четкое. Этим и объясняется, почему животные реже, чем человек, сосредоточивают взгляд на одной точке. Собака, например, прогуливаясь с хозяином, очень редко смотрит на него прямо — она прекрасно видит его периферическим зрением.

Если же животное остановит взгляд на чем-то, это означает либо страх, либо определенные намерения, как правило, не сулящие ничего хорошего объекту его внимания.

Животные, ведущие стадный образ жизни, где господствует система иерархии и подчинения, знают силу взгляда вожака. У собакоголовых обезьян павианов-гамадрилов, например, вожак далеко не всегда прибегает к применению силы. Достаточно ему строго взглянуть на драчунов или ослушников, и те сразу успокоятся. Вот он заметил, что молодой самец пялит глаза на его самок. Непорядок! Вожак остановился, взглянул на нахала, сердито авкнул, и тот сразу скрылся. То же самое отмечается у горилл и макак-резусов.

Американский зоолог Д. Шаллер почти два года провел в Африке, изучая повадки горных горилл — самых крупных человекообразных обезьян. Как выяснилось, пристальный, упорный взгляд у горилл является своеобразной формой угрозы. И наоборот, отведение взгляда в сторону выражает у них доброжелательность. Более того, чтобы показать друг другу свои добрые намерения, гориллы трясут головой — это равносильно у них отведению взгляда и выражению миролюбия. Д. Шаллер, общаясь с гориллами, часто прибегал к этому приему и за многие месяцы, проведенные им среди горилл, ни одна из них не нападала на него. Наблюдая за гориллами с некоторого расстояния, ученый старался также не глядеть на них слишком долго и время от времени отворачивался, чтобы не беспокоить животных. Обезьяны считали угрозой даже наведенный на них длительное время бинокль или фотоаппарат, поэтому Д. Шаллер пользовался ими лишь изредка.