Вот там, у камина, любил сидеть Ремус Люпин, попивая яичный коктейль. Вот в этом углу когда-то стояла елка, на верхушке которой, засунутый в пачку, сидел садовый гном. Его заколдовали Фред и Джордж. А если подняться по лестнице, то можно найти комнату, где Джинни поздравляла его с семнадцатилетием.

— Дядя Гарри! Дядя Гарри! — Его вырвали из воспоминаний крики окруживших его рыжих племянников и племянниц. — Дядя Гарри, пойдем учиться летать на метле!

Гарри сокрушенно вздохнул — это был его крест в этом семействе. Он даже не пытался отнекиваться, как делал раньше. Бесполезно. Он согласно кивнул, снимая мантию, и дети радостно кинулись в сад, где стоял сарай с метлами.

Слава Мерлину, вскоре был накрыт обед, и за детьми пришла Флер. Гарри убрал метлы, закрыл сарай и присоединился к остальным членам семьи.

— Привет, Гарри, — Гермиона на мгновение обняла друга, с легким беспокойством глядя на него. — Как ты?

Жена Рона и сама выглядела утомленно, ведь Отдел магического правопорядка тоже был втянут в дело оборотней по самые уши. Гарри лишь был рад тому, что все самое тяжелое выпадает на долю его отдела, и Гермионе не приходится каждый день видеть кровь и смерть.

Не время для подобных размышлений, подумал Гарри и постарался искренне улыбнуться подруге:

— Все нормально. Джеймс сегодня прислал письмо, просил у всех прощения.

Гермиона хмыкнула:

— Я и не сомневалась. Он хороший мальчик. Думаю, на него плохо влияет Малфой.

— Уверена? — рассмеялся Гарри. — Мне кажется, что они оба друг на друга плохо влияют. Я все жду, когда на моем пороге появится разгневанный Драко Малфой с требованием, чтобы я оградил его милого сыночка от пагубного влияния очередного Поттера.

Теперь они рассмеялись уже вместе и пошли к столу, где дети старательно протягивали мамам тарелки с криками, что им лучше положить. Альбус, как обычно, отказывался от супа, а мистер Уизли уговаривал Мюриэль, младшую дочь Билла, не брать за стол своего щенка.

Это был обычный обед в семье Уизли, который повторялся каждую субботу. Конечно, редко они собирались все, ведь Чарли с семьей жил в Румынии, Билл часто отлучался по делам банка, а большинство внуков Артура Уизли много месяцев в году проводили в Хогвартсе. Но всегда за этим столом было шумно, весело, всегда здесь звучал смех, особенно детский, что очень нравилось Гарри.

Вечером, когда дети играли в саду — кто дальше закинет гнома — вместе с Биллом, Роном и Джорджем, а женщины пили чай, обсуждая свои семейные проблемы, Гарри и мистер Уизли сидели у дома на скамейке с бутылками сливочного пива.

— Трясет сейчас ваш отдел, да? — тихо спросил Артур, исподлобья посмотрев на зятя. Гарри кивнул, делая большой глоток. Он знал, что и в Отделе по связям с магглами сейчас полно проблем, — ведь по всей стране вот уже почти неделю пропадали дети. Их находили уже мертвыми. Мистер Уизли, возглавлявший отдел, навряд ли знал много, но придумывать легенды, сотрудничать со свидетелями, успокаивать магглов — все это выпало на долю именно его сотрудников. — Они приближаются к Лондону?

Гарри снова кивнул. Действительно, кровавый след за шестерыми оборотнями подбирался все ближе к центру жизни магического общества Англии. Каждый день Гарри и его группы выезжали на места, где были обнаружены тела детей-магглов.

Опять детей, опять магглов. Эти чудовища не изменили себе даже через пять лет заточения. Их было невозможно отследить — у них не было палочек, они практически не пользовались магией. Никто не знал, как точно выглядят шестеро сбежавших подростков, ведь пять лет с ними никто не контактировал, а фотографии пятилетней давности, скорее всего, были сейчас довольно далеки от реальности. Сколько изменений происходит с ребенком между тринадцатью и восемнадцатью. Да еще если этот ребенок жил без света и свежего воздуха. Так что расклеенные по стране фотографии сбежавших из Азкабана вряд ли могли помочь опознать оборотней.

— Кто они вообще такие? — спросил Артур, но потом понимающе добавил:- Особо секретная информация Министерства?

Гарри, как заводная игрушка, снова кивнул. Говорить об этом не хотелось, потому что если говорить — то привнести в этот дивный вечер в кругу семьи что-то страшное, пугающее, что вот-вот может ворваться сюда, в этот мир, через страницы газет, через радио и совиную почту. Что-то, что в эти дни жило в Гарри в виде воспоминаний. Кровь на детских телах, ужас в застывших глазах, слезы родителей, беспомощность Министерства, ведь оборотни совершенно не подчинялись лунному циклу. И страх — страх за то, что однажды эти чудовища, старшему из которых было девятнадцать, решат переключиться на волшебников.

— Гарри, — он вздрогнул и повернулся к мистеру Уизли, который внимательно следил за выражением лица зятя. — Ведь если бы нам грозила опасность, ты бы сказал?

— Если бы опасность грозила вам, — Гарри сделал ударение на последнем слове, — то непременно.

Артур Уизли кивнул.

— Гарри! — к нему стремительно подошла Гермиона и молча показала на свой браслет, который мерцал синим. Мужчина спохватился — оказывается, и его предупреждали об очередном происшествии, а он не заметил. Гарри поспешно поднялся, ища взглядом Джинни или Альбуса.

— Не волнуйся, я прослежу, чтобы они добрались до дома, — мистер Уизли положил руку на плечо Гарри. — Удачи. И будьте осторожны.

Гарри и Гермиона кивнули, потом стремительно пересекли двор и вышли за калитку, откуда сразу смогли трансгрессировать в Министерство.

Ждать и надеяться.

Эти слова, как думала Джинни, давно запечатлелись в ее душе невербальным заклинанием, полным любви и беспокойства Но никогда она так не цеплялась за них, как в последние дни. Ее чуткая женская натура четче разума фиксировала опасность, которой веяло от Гарри, когда тот возвращался с работы.

Джинни поставила на поднос чашки, вазу с печеньем и, подумав, добавила-таки пару конфет. Взяв поднос, она пошла в гостиную, где, сидя на полу, Рон и Альбус играли в шахматы. Черный кот с отгрызенным кем-то и когда-то ухом — за это Лили нарекла его Безух — внимательно следил за фигурами с дивана, на котором удобно устроился.

— Чай подан, господа, — Джинни опустила поднос возле Рона, который в этот момент делал ход. Он на мгновение поднял глаза на сестру, ободряюще улыбнувшись, а потом вернулся к игре. Альбус даже не отвлекся на конфеты — так его увлекла партия. Через мгновение его фигура потащила с доски упирающегося коня дяди Рона.

Джинни села рядом на пол, опершись спиной о диван и рассеянно следя за Альбусом и Роном. Потом уже привычно взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Рон привел их домой три часа назад. Джинни была благодарна брату за компанию, хотя знала, что он просто не хочет сидеть в пустом доме, без детей и Гермионы.

— Шах и мат! — ликующе воскликнул Альбус, вскакивая на ноги и хлопая в ладоши. Джинни рассмеялась, увидев ошарашенное лицо Рона, который таращился на доску и, видимо, пытался понять, как такое могло произойти. — Я выиграл!

— Молодец, я же говорила тебе, что ты талант, — Джинни подтянула к себе сына и поцеловала в щеку, заметив, какой хитрый взгляд у Альбуса. — Ты обыграл человека, который очень давно смог с блеском провести партию против шахмат великого профессора Хогвартса. Я горжусь тобой.

Рон скуксился, но промолчал, все еще глядя на свои поверженные фигуры.

— А теперь, мой чемпион, отправляйся в постель, уже поздно.

— Мам, можно, я подожду папу?

— Можно, но только в своей кровати, — строго сказала Джинни, подталкивая Ала к лестнице. — Как только он придет, я сразу пошлю его к тебе. Ладно?

Альбус кивнул, потом все-таки взял конфету с подноса и, кинув «Не расстраивайся, дядя Рон, в следующий раз выиграешь», скрылся на лестнице.

— Слушай, до сих пор не понимаю, как он это провернул, — пробормотал Рон, отгоняя Безуха от шахматной доски. Кот пытался стащить себе хоть одну фигуру. — Волшебство какое-то…