Памятник брату, покоящийся на массивном фундаменте точных расчетов, с годами становился все тяжелее и тяжелее. Он подавлял безрассудные вспышки мятежа против матери-природы, искры которого вечно тлеют в умах ее дерзких и неблагодарных детей. О великолепную ажурную решетку ограды, созданную из доказательств и насмешек, разбивался ветер вольномыслия.
Старый Скептик умер в зените своей славы. Нет, его не похоронили под тем же памятником, что и брата. Он сумел поставить для себя новый нерукотворный памятник. И сделал это он своим завещанием...
Учитель прервал свой рассказ, ожидая, не вспомнит ли кто-нибудь из ребят слова знаменитого завещания. Он на секунду забыл, что его ученики еще не проходили этого материала по физике.
- В его завещании было всего лишь три слова, - сказал Учитель. - Вот они...
Он щелкнул тумблером телеэкрана, взял ручку и световым пером написал: "ПРОВЕРЬТЕ МОИ РАСЧЕТЫ".
- Запомните эти слова, - продолжал Учитель. - Ведь благодаря им сегодня каждый первоклассник может построить вечный двигатель.
Урок третий
ПЛАНЕТУ НАЗВАЛИ БЛАГОДАТНОЙ
- Не знаю, кто из космонавтов дал ей такое название, - начал свой новый рассказ Учитель. - Но оно родилось сразу, как только они увидели ее - с прозрачными озерами, в которых ходили косяки рыбы, с невероятно доверчивыми животными, с деревьями и кустами, ветки которых сгибались под тяжестью вкусных плодов. Воздух там был ароматным и живительным, и люди совсем не чувствовали усталости... * * *
Следы цивилизации космонавты заметили, еще подлетая к планете. Искусственные спутники роями кружились вокруг нее.
- Передадим наши позывные, - предложил Командир.
Космолингвист дал Радисту таблицы кода, и с антенн корабля полетели сигналы.
Ответа не было.
Корабль делал виток за витком вокруг планеты, то приближаясь к ней, то отдаляясь. Радисты принимали фрагменты радио- и телепередач. Язык благодатян неожиданно оказался близким к латыни. Космолингвисты составили программу и передали ее в эфир.
Результат был тот же.
Тем временем телеэкраны показывали города, подобные земным, четкую, похожую на волейбольную, сетку дорог. Жители Благодатной продолжали работать и веселиться, но не желали замечать братьев по разуму.
Космонавты выбрали пустынную местность вдали от селений и посадили корабль.
Пять человек сели в вездеход и поехали в направлении ближайшего города.
Он оказался очень похожим на земной. Только здания были однообразней, всего лишь несколько типов, без украшений. Все улицы - идеально прямые сходились к круглой площади, на которой возвышалось квадратное здание. В него входили благодатяне, почти неотличимые от людей Земли.
Вездеход остановился у тротуара. Первым вышел Философ, за ним - Кибернетик и Командир.
- Что находится в этом здании? - спросил Командир у одного из благодатян на местном языке, который земляне выучили еще в звездолете.
- Это известно всем, - ответил благодатянин и, не останавливаясь, прошел мимо.
Следующий разговор затеял Философ. Приветствуя аборигена, он как бы случайно преградил ему дорогу к зданию:
- Добрый день.
Благодатянин поклонился в ответ:
- Добрый день, рад видеть вас здоровым и не обремененным ничем лишним.
- Простите, - поспешно сказал Философ, видя, что и этот хочет обогнуть его и пойти своей дорогой, - задержитесь на минутку.
- Пожалуйста, - приветливо улыбнулся благодатянин. - Но помните, что из минуток складываются часы, а из часов - сутки и что каждую минуту надо отдать на благо всей планеты.
Философ заверил его:
- Наша беседа несомненно послужит благу планеты. Ведь мы прилетели из другой звездной системы и хотим обменяться с вами знаниями, положить начало дружбе.
- Самое главное - заповеди, остальное - лишнее, - торжественно молвил благодатянин, все так же приветливо улыбаясь.
- А новая информация? - спросил Кибернетик.
- Память не бесконечна. Ее нельзя перегружать. Важно получить только то, что нужно для довольства собой. Это - первая заповедь.
- Какова же вторая? - насупив брови, поинтересовался Кибернетик.
- Начальников, как и родителей, не выбирают, - без запинки отрапортовал благодатянин. - Третья: приказы не обсуждают, а выполняют.
И он пошел дальше.
Философ несколько мгновений задумчиво смотрел ему вслед, бормоча:
- А ведь я мог бы об этом подумать и раньше! Он сорвался с места, перегнал благодатянина, круто повернулся и пошел ему навстречу. Затем поздоровался с ним, будто видел впервые:
- Добрый день.
- Добрый день, рад видеть вас здоровым и не обремененным ничем лишним.
- Простите, вы ничего не слышали о прилете гостей с другой планеты?
- Нет, не слышал, - как ни в чем не бывало ответил благодатянин. С его лица не сходила заученная улыбка.
Командир спросил у Философа:
- Ты что-нибудь понял?
- Мы все поймем больше, когда побываем вон в том здании...
Вместе с непрерывным потоком благодатян земляне вошли в огромный вестибюль. Он был идеально четырехугольным, как здание. На всех стенах висели многочисленные портреты одного и того же человека с квадратным бульдожьим лицом и застывшей на нем заботливой улыбкой. Надписи под портретами гласили: "Великий Им-пульсатор". Под надписями висели таблички с цитатами. И все они говорили о Великим Им-пульсаторе, который принес процветание.
Командир внимательно всмотрелся в портрет, будто кого-то узнавал.
- Обратите внимание на эту цитату, - Философ, приподнявшись на цыпочки, дотронулся пальцем до одной из табличек:
"Важнее достигнуть, чем достигать. Остановись, путник, и оглянись: не слишком ли далеко ты ушел? Не осталось ли сзади то, что ищешь впереди?
- А вот еще одна, - указал Философ и прочел: "Побеждает не тот, кто быстро бежит, а тот, кто твердо стоит на ногах".
Из вестибюля земляне попали в просторный зал с мерцающими стенами. Навстречу, радушно разводя руками и заученно улыбаясь, шел благодатянин, оказавшийся экскурсоводом. Как и его сородичи, с которыми космонавты уже встречались, он нисколько не удивился, узнав, что перед ним - инопланетяне.
- Мы бы хотели подробно узнать о Великом Импульсаторе, - попросил Командир.