В Советском союзе начали готовить новое венгерское правительство. После разговора с Андроповым первый секретарь Венгерской компартии Янош Кадар согласился на роль премьер-министра будущего правительства.

Официально новое правительство было объявлено на рассвете 4 ноября, когда советские войска вошли в венгерскую столицу, где накануне было образовано коалиционное правительство во главе с Имре Надем; в правительство также вошел беспартийный генерал Пал Малетер.

К исходу дня 3 ноября венгерская военная делегация во главе с министром обороны Палом Малетером явилась для продолжения переговоров о выводе советских войск в штаб-квартиру, где была арестована председателем КГБ генералом Серовым.

Имре Надь и его сотрудники нашли убежище в югославском посольстве. После двухнедельных переговоров Кадар дал письменную гарантию, что Надь и его сотрудники не будут преследоваться за их деятельность, что они могут покинуть югославское посольство и вернуться с семьями домой. Однако автобус, в котором ехал Надь был перехвачен советскими офицерами, которые арестовали Надя и увезли его в Румынию. Позднее Надь, не пожелавший принести покаяние, был судим закрытым судом и расстрелян. Сообщение об этом было опубликовано 16 июня 1958 года. Та же участь постигла генерала Пала Малетера.

На улице еще пахло гарью, она была усыпана битым стеклом и какими-то обломками. Стрельбы на улицах уже не было, но напряжение висело над городом подобно пелене тумана. С обеих сторон улица была перекрыта советскими танками, ворота посольства закрыты наглухо. На верхнем этаже посольства некоторые окна были открыты, в них виднелись люди с оружием.

Все знали, что в югославском посольстве укрылся опальный премьер-министр Венгрии Имре Надь, которому президент Югославии Иосип Броз Тито пообещал поддержку и политическое убежище в своей стране. С некоторых пор Тито доставляло какое-то садистское удовольствие щелкать по носу советское руководство, да побольнее. Несмотря на то, что местоположение Надя было хорошо известно, штурмовать посольство Югославии никто не собирался — воевать еще и с Югославией, это было бы слишком.

Примерно в 11.00 по местному времени танк с одной стороны улицы, выбросив клуб сизого дыма, отъезжает в сторону, открывая проезд. Ворота посольства медленно открываются из него осторожно, на небольшой скорости выезжает большой автобус. Все окна, кроме лобового, завешены кусками черной плотной ткани. Автобус медленно берет курс на дорогу, ведущую из города.

В двух домах от посольства, в одной из полупустых комнат на третьем этаже здания молодой человек в штатском быстро набирает номер

— Товарищ посол, ворота открываются! Кажется, вижу автобус!

Выслушав ответ, четко бросает в трубку: "Есть!" и резко поворачивается через плечо. На него смотрят несколько советских солдат.

— По машинам быстро!

Подъезд наполняется слитным топотом, около двадцати человек, вооруженные ППШ и автоматами Калашникова быстро рассаживаются по стоящим у подъезда в ряд машинам. Одна за другой они выезжают из двора и как стая гончих устремляются в погоню за автобусом…

Через два часа одна из этих машин подрежет медленно едущий автобус с Имре Надем на шоссе, ведущем в сторону Румынии. Вторая машина остановится сбоку, третья сзади. Уже через секунду автоматы направлены на водителя и пассажиров автобуса, сопротивление бесполезно. Через три минуты автобус под конвоем легковых машин разворачивается и едет совсем в другом направлении…

Посол Юрий Владимирович Андропов запомнил молодого человека из охраны посольства СССР, так ловко провернувшего операцию по захвату мятежного премьера Венгрии на дороге — младший лейтенант Семен Кузьмич Журавлев. Поэтому когда Андропов перешел на работу в КГБ, одним из первых он пригласил Журавлева, ставшего со временем одним из доверенных людей Андропова…

Досмотреть последний сон мне не удалось — кто-то ощутимо тряхнул меня за плечо, безжалостно вырывая из объятий Морфея. Ну, конечно, отец, кто ж еще…

— просыпайся Серега, немцы рядом!

Юморист, однако. Юмор такой у него еще с войны.

Пошарив под кроватью, нашел тапки, нацепил их на ноги и поплелся в ванную. Отец уже был готов к труду и обороне, мама, судя по всему, еще спала. Почистив зубы я вышел из ванной комнаты в узкий коридор и увидел отца — он уже одевался.

— Давай ешь, я там яичницу пожарил, одевайся и спускайся быстрей, а я пойду машину прогревать.

На столе, на деревянной подставке (мать все-таки приучила отца ею пользоваться и не сжигать скатерть) стояла большая тарелка с яичницей, накрытая сверху другой тарелкой. Когда мамы дома не было по тем или иным причинам отец готовил только яичницу, хоть получалось и вкусно но после нескольких дней я начинал питаться где угодно только не дома. Быстро позавтракав и помыв посуду, я услышал с улицы автомобильный клаксон — отец, судя по всему, уже завел Волгу и теперь звал меня. В армейском темпе одевшись, я выскочил в подъезд…

До армейских курсов «Выстрел» мы добрались на удивление быстро — снег больше не шел и дорогу успели расчистить. На посту охраны (заваленная снегом будка) отец предъявил свое милицейское служебное удостоверение — удивительно, но внутрь его пустили (как и в прошлый раз) быстро и без разговоров. Впрочем, да, дядя Витя Кораблев, сослуживец отца еще с войны служит здесь заместителем начальника курсов.

Стреляли мы в закрытом тире. Отец как всегда выбрал старый добрый ТТ, я тоже взял ТТ и кроме него взял еще спортивный мелкокалиберный пятизарядный МЦ для скоростной стрельбы. И пока отец вспоминал прошлое с ТТ. я в неспешном темпе дырявил мишени из МЦ, представляя себя на первенстве Москвы.

— А это что здесь у нас за олимпийский чемпион? — раздался громкий голос сзади.

Я обернулся. В дверях тира стоял высокий крепкий полностью седой мужчина — назвать его стариком у меня не поворачивался язык — сразу было видно что, несмотря на возраст, он находится в отличной физической форме.

Отец прекратил стрельбу, положил пистолет и тоже повернулся, но ничего не сказал. Упругой походкой (потом я заметило, что ходит он как-то странно, абсолютно бесшумно и переваливаясь с пятки на носок, а не чеканя шаг, как по привычке обычно делают военные) седой мужчина прошел мимо отца к моей стойке и немного оттеснил меня в сторону.

— Позвольте уважаемый!

Мужчина оттеснил меня в сторону, приложив к глазам ладонь козырьком, пристально вгляделся в мишень. Хмыкнул, достал из кармана такой же как и у меня ТТ, во вторую ладонь взял мой. Я немного отошел в сторону и взглянул на отца, но он спокойно смотрел на происходящее и слегка даже улыбался.

— Наблюдайте внимательно молодой человек!

Внезапно мужчина немного присел и молниеносно (я даже с трудом заметил это движение) выбросил обе руки с пистолетами в сторону мишени. Звук выстрелов слился в один сплошной грохот. Отстрелявшись, мужчина отступил в сторону, как бы приглашая меня посмотреть результат. Приложив к глазам небольшой бинокль, я увидел поразительную картину — «десятка» просто отсутствовала. И это на двадцати пять метрах! Никогда в жизни я ничего подобного не видел, даже отец так стрелять не умел.

— Повторите?

Мужчина внимательно, с каким-то прищуром и легкой улыбкой смотрел на меня.

— Вряд ли…

Вынужден был признаться я.

Мужчина нахмурил брови и повернулся к моему отцу

— Капитан СМЕРШ Соболев! — гаркнул он

— Я — вытянулся в струнку и щелкнул каблуками отец

— Почему не проводите работу с личным составом!? Что за безобразие — огневая подготовка у новобранцев и то лучше!

— Виноват, товарищ майор!

Так я познакомился с бывшим военным разведчиком, десятки раз ходившим за линию фронта, а ныне генералом-лейтенантом Советской Армии Гориным Владимиром Владимировичем, старым другом и сослуживцем моего отца. Тогда я и не предполагал, какую роль сыграет в моей судьбе этот человек.