— Это мы уже слышали.

Я пододвинул ящик к кровати и сел возле него.

— Если кое-что мне расскажешь, то сверток останется здесь. Если начнешь шустрить, то я его заберу.

— Ты так и так его заберешь. Но я тебя все равно найду. Ты покойник!

— Конечно. Я уже гроб заказал. С кем ты спорил у доков?

— Пошел ты…

— Пойду, чуть позже.

Я достал из кармана зажигалку и поднес язычок пламени к одному из пакетов. Парень попытался вскочить, но я отшвырнул его на место.

— Или я сожгу эту дрянь, или ты станешь паинькой.

— Отдай пакеты матери, тогда подумаю. Я покосился на женщину. В ее черных, как смоль, глазах было столько горя и тоски, что я не выдержал. Никогда не считал себя сентиментальным типом, но эта женщина привыкла принимать все самое страшное на себя. Будь она белоД, ей пришлось бы потемнеть от боли. Я сгреб пакеты в ладонь и поднес ей. Она положила ребенка иа кровать, взяла у меня зелье и вышла в коридор. Теперь мальчишка мог молчать вечно. Но я был почему-то уверен, что "он заговорит.

— Это твой брат? — спросил я, кивнув на парня со жгутом на руке.

— Старший. Год назад сел на иглу и уже не поднимается. Если его не колоть, умрет. Он и так умрет, но на день, два позже. Нужно потянуть, не то мать потеряет молоко, единственную кормежку для Сары.

— Отца нет?

— А ты не видишь?

— Что колешь?

— Героин.

Я мало что смыслил в наркотиках, но знал, что в Управлении появился отдел по борьбе с этой отравой. На востоке страны на ней делали огромные деньги, а у нас этот бизнес еще только нарождался. Точно утверждать не берусь, но угроза серьезная, если этим занимается не только полиция, но и ФБР. Пару раз я читал в газетах, будто в Голливуде раскрыли целую сеть распространителей этой отравы, а кокаин среди кинозвезд стал так же моден, как белые «кадиллаки» с откидным верхом. В любом случае мне следовало бы не отставать от жизни и поинтересоваться подробностями. В последнее время я стал слишком неповоротлив.

— Где берешь товар?

— Хочешь попробовать?

— Возможно.

— Не лез бы ты в это дерьмо. Дело хорошо поставлено. За такие бабки, что имеют с «марафета» мальчики Блэка, они разнесут Фриско по кирпичам.

— Всем заправляет Блэк?

— Да. Но до него не достать. Очень высоко.

— Ты отнял товар у его ребят?

— Да. Одна доза стоит полсотни. Таких денег я отроду не видал.

В комнату вернулась женщина. Она молча села на кровать и взяла на руки ребенка.

— А если они тебя выловят?

— А что делать? Джо подыхает, а Хэнк пустой.

— Кто такой Хэнк?

— Он мне доставал «марафет», а сейчас у него пусто.

— Хэнк наркоман?

— Все мы наркоманы, кто больше, кто меньше.

— Это Хэнк навел тебя на ребят Блэка?

— Он. Ему тоже нужно кольнуться. За наводку я обещал ему дозу.

— Пакетик?

— Один пакет на пять уколов.

— Я хочу поговорить с Хэнком.

— Свихнулся? Он ничего не скажет.

— Ты понесешь ему «марафет»?

— Обещал.

— Пойдем вместе. Вреда от меня не будет. Возможно, помогу. Для вас я неплохой шанс. Но мне нужен Блэк, а не его шестерки.

— Со мной или Хэнком ты еще сладишь, а с теми не пытайся.

— Жалостливый ты больно. Все о шкуре моей печешься.

— О'кей. Развяжи меня.

Когда я его развязал, парень встал, снял жгут с руки брата и бросил его на стоял.

— Пойдем, но учти, Хэнк не дурак.

— Ладно, зануда, иглу затупишь о свою пластинку.

Уходя, я даже не взглянул на женщину, духа не хватило. За все время она не сказала ни единого слова. На вид ей было лет пятьдесят, но, думаю, она была моложе. Здесь не то место, где можно говорить о возрасте, внешности или описывать быт, только тоску нагоняешь, а картинки соответствующей все равно не получится — слов не хватит. Кроме злости во мне ничего не было, когда tou шли по темным закоулкам к приятелю мальчишки. Впрочем, он мне уже не казался мальчишкой.

Хэнк жил не в лучших условиях, хотя и был белым. Высохший, с обросшей бородой, тяжелым взглядом когда-то синих глаз. На меня он не обратил никакого внимания, а я не стал мешать ему, понимая, что не время. Хэнк ждал свою дозу и, пока он не укололся, я сидел в углу пустой комнаты на железном бочонке из-под высохшей краски.

— Этот малый интересуется Блэком. Он помог мне выпутаться в порту. Если хочешь, поговори с ним.

Хэнк раскурил огрызок вонючей сигары и глянул в мою сторону.

— Еще один бойскаут. Борец за справедливость. Ты не из команды фэски?

— Не знаю такого.

— Агент ФБР. Эдакий супермен. Ну, ты-то на супермена не тянешь. А тот парень был крепким орешком.

— Я не верю в крепкие орешки. Всякий орешек можно расколоть. Подходящий молоток всегда найдется.

— В этом ты прав, Фэски покоится на дне океана в цементной бочке.

— Блэк доставляет вам товар?

— Ишь ты, какой прыткий. Так я тебе все и выложил. Помог я ребятам из команды Фэски, и что? Лежат на местном кладбище. Ты бы подумал, дружок, того ли ты хочешь, что спрашиваешь.

— Пару доз «марафета» я вам достану за информацию. Если она того стоит.

— Слова.

— И то что-то. Без товара сидишь.

— И Митчел Блэк без товара. Засуха. Что-то у них не срабатывает. Ребята Блэка приносят мне десять порций, на три дня продажи, и две для меня за работу. Блэка я видел один раз. У него армия шпаны в подручных. В Сан-Франциско он монополист.

— Какой оборот наркотиков у монополиста?

— Трудно сказать. Из сорока тысяч докеров не менее пяти сидят на игле. Это если по-скромному считать. Каждый берет по три пакета в неделю. Короче, тонна в месяц уходит.

— Где его логово?

— Тут я тебе не помощник. Но вычислить его не трудно. Крупный бизнес в кармане не утаишь.

— Бросить эту дрянь и забыть о ней не пытался?

— Цыпленок ты в этих делах.

Хэнк задрал штанину и показал мне деревянный протез.

— Вот получил взамен ноги Серебряную звезду. Жизнью рисковал, когда пытался оторвать башку Гитлеру. Башку мы ему оторвали. Война вещь понятная: или ты его, или он тебя. И что же? Продал я свою звезду за две дозы и жизнь отдам, если она кому-то понадобится. Но победить мы не сможем. Сдыхают многие. Тихо, мирно, с улыбкой на губах и в сладостном блаженстве. Нет и не будет защиты от оружия, которое заправляют в шприц.

— Не страшно умирать?

— Смерть страшна без укола. В мучениях сдохнешь. Лучше под прикрытием. Кольнулся и уплыл. Все одно подыхать.

— Где Блэк берет такое количество героина?

— А у самого башка не варит? Порт. Блэк в Нью-Йорк не ездит. Там дороже. Если гнать товар с востока через континент, то здесь порошок станет золотым. Мелкота таких денег не наберет и бизнес лопнет. Блэк подбирает плоды под ногами. За пределами города его никто не знает, кто с ним дело будет иметь, скажем, в Монтане или Неваде? Он король на своей территории, а в Лос-Анджелесе вершат дела другие царьки. Но на своей территории Влэк разорвет любого на куски. Не за один день он превратил стадо безмозглых людишек в инвалидов, не один день налаживал цепочку сбыта, не один день огораживал себя забором. Ты, парень, словно с неба свалился. Я говорю тебе о вещах, каждой собаке известных в этих местах, а ты слушаешь, раскрыв рот.

— Согласен. С детства такой чокнутый — в добро верю.

— Плохого в этом ничего нет. Смотрел бы ты на вещи трезво и не лез бы носом в костер. Такие наивные, как ты, иногда побеждают, но полной победы не довиваются. Даже если тебе повезет и ты сломаешь загривок Блэку, придет другой. Свято место пусто не бывает. Слишком большие и легкие деньги за этим кроются. Соблазн хапнуть их всегда будет. А мелкий люд тебе не компаньон. Человек слаб. Страх, забытье, собственная шкура, кусок хлеба. Десятка определений хватит. С такими вояками много-то не добьешься. Тут каленое железо не поможет. Я не против твоей победы, парень. Выиграешь, приди и скажи мне: «Я истребил зло!» Мне и этого хватит. Я тихо помолюсь и пущу себе пулю в рот. Бог простит мне мои прегрешения.