С неожиданным для своих габаритов проворством монах подскочил к Олегу и протянул руку, стремясь зачем-то дотронуться до плеча чародея…И замер, боясь лишний раз вдохнуть. Лезвия двух поднятых в воздух телекинезом топоров сошлись на его горле, словно половинки гигантских ножниц, слегка надрезав кожу. С воплями, которые по своему содержанию делились между «ублюдок» и «на святого человека руку поднял» храмовники извлекли из складок своей просторной одежды дубинки, кинжалы, маленькие мечи, кнуты и даже обрезы. Вот только если они надеялись устрашить боевого мага своим количеством и боеготовностью, то жестоко просчитались. Не так уж давно Олегу пришлось вступить в почти единоличную схватку с целым гнездом османских пиратов, среди которых имелись и хорошие бойцы, и опытные маги. И он выиграл. Пусть даже за счет того, что его облаченную в очень качественное снаряжение тушку банально не смогли убить. Атакующие по одному и небольшими группами джентельмены удачи становились жертвами артефактного оружия, выкачивающего из своих жертв жизненную энергию и отлечивающую ею раны хозяина. В ближнембою волшебника могла бы уничтожить нежить, какие-нибудь големы или избегающий всех ответных ударов мастер меча, но никак не толпа низкокачественного пушечного мяса. Даже выбивать топоры из рук было бесполезно, с небольшой дистанции они и сами могли вернуться обратно к хозяину.
– Ты явился в мою клинику незваным, мешаешь мне лечить людей, и я тебе не рад. – Произнес Олег на русском языке, буравя недобрым взглядом заплывшее салом лицо священнослужителя. Раз этот тип уже показал, что знает родную для волшебника речь, так зачем же изощряться с подбором слов на китайском? Тем более чародей имел обоснованные сомнения в своих лингвистических способностях и запросто мог брякнуть чего-нибудь не то. – Чего тебе надо?
– Болезни телесные есть внешнее проявление душевных изъянов. Избавляя от страданий, но не давая исправить им свою карму, ты лишь вредишь людям. – С апломбом заявил дурнопахнущий толстяк, в чьей речи почти полностью отсутствовал акцент. Как оказалось, источаемое телом зловоние могло считаться благоуханием ромашек по сравнению с теми миазмами, которые крылись у жиртрества внутри ротовой полости. В душе Олега немедленно возникли два противоречащих друг другу желания. Никогда к этому типу не прикосаться и стукнуть его как следует. Впрочем, волшебник почти сразу нашел решение для этой сложной дилеммы. В китайца надо было чем-нибудь кинуть, желательно тяжелым и издалека. – Я сумею упросить предков, богов и духов о прощении грехов тех недостойных, кого сочло нужным покарать Небо. Мои обеты смирения плоти позволяют взять на себя плохую карму вместе с чужой телесной грязью, чтобы постепенно рассеять её, но труд этот тяжел и будет стоить…
– Вон! К дьяволу! Убирайся прочь, мракобес несчастный!!! – С Олега окончательно слетели последние остатки вежливости. Со служителями православной церкви, в возрожденной российской империи выполняющими функции духовной опоры власти и службы внутренней безопасности, он еще кое-как мог смириться. Все же на их стороне была поддержка власти и законы, с которыми бодаться себе дороже. Однако позволять какому-то китайскому наглецу вытирать о себя ноги боевой маг не собирался. Все-таки это русский экспедиционный корпус оккупировал Нанкин, а не армия Империи Золотого Дракона захватила Владивосток. – Прочь! Еще раз вашу братию у себя на пороге увижу – повешу! Так и передай своему главному…Этому, как его… Цынь Шиню!
Вроде бы именно так звали настоятеля ближайшего к больнице монастыря, чьи люди уже несколько раз приходили к Олегу пожертвования клянчить. Ну или вернее требовать их и очень удивляться тому, что пред ними никто не спешит расстилаться ковриком.
– Но я могу… – Попытался все-таки что-то возразить толстяк, чье лицо однако же за последние секунды несколько побледнело. Висящие у его горла топоры-вампиры откачивали жизненную энергию даже без контакта с плотью цели. Им хватило бы и ауру кого-то кроме хозяина зацепить. Другое дело, что эффективность работы в подобном режиме падала на порядок.
– Ты можешь взять всю свою кодлу и умотать в ту зловонную клоаку, откуда вы выползли! – Олегу уже было плевать на последствия, и он был готов вытолкать издевательство над здравым смыслом и санитарии с территории своей клиники пинками. – В прошлый раз я недостаточно хорошо объяснил, раз меня не поняли? Что ж, значит в следующий раз заговорят пушки!
Огрызаясь и сыпля обещаниями всевозможных кар, непрошенные гости убрались восвояси. А к Олегу подошла Доброслава, успевшая вылезти из тренировочного зала, но до сей поры подозрительно тихо стоявшая где-то за спиной чародея, и готовая в случае необходимости оказать своему любовнику поддержку.
– Это подстава. – Уверенно заявила оборотень, заставляя свой доспех будто стечь с головы и открыть на редкость серьезное лицо. – Один из монахов бурчал себе под нос, что в тряпках последователей Цинь Шиня ему даже дышать противно, пока на него не шикнули. Человек бы не услышал, но мои чувства куда острей. Да и одежда на том грязном борове была не его. Её можно было считать почти чистой, а такая вонь въелась бы в ткань намертво.
– Значит, это были представители не ближайшей к нам богадельни, а монахи какого-то другого храма, решившие столкнуть русских со своими конкурентами. Ничему их жизнь не учить. – Констатировал подтянувшийся к месту разборок уже в самом конце Стефан. Олег согласно покивал. Обстановка начинала проясняться…С его больницы для бедных взять в общем-то можно немного. И проблем возможная выручка в размере пары десятков, ну пусть даже сотни монет, просто не стоит. Однако если чужеземного мага решили искусно натравить на конкурентов, то это уже совсем другой разговор. Кто бы не победил, а устроителям всего этого цирка будет выгода. – Знаете, надо о происшествии доложить в штаб. Будет этим позорищам в рясах второй урок, раз первый они уже забыть успели.
– Ты это про что? – Не понял своего сына Густав.
– Ну, про храмовое побоище. – Пояснил маг-егерь и все присутствующие, не исключая Олега, тут же понятливо закивали. Хоть боевой маг особо светскими новостями оккупированного Нанкина и не интересовался, но даже мимо него не прошла столь скандальная городская сплетня. Главной местечковой сенсацией прошло месяца стала безобразная драка, случившаяся за монастырь, всех или почти всех обитателей которого сожрали великаны-они. Сначала представители семи главных в данном регионе религиозных течений еще как-то умудрялись решать свои вопросы мирно. Однако противоречия между ними в итоге оказались столь велики, что произошел рейдерский захват бесхозной недвижимости. В течении суток религиозный диспут перерос в обмен ударами кулаков, мечей и заклинаний. Разнимать их пришлось даже не военному патрулю, а парочке поднявшихся в воздух по тревоге парящих кресейров. Причем при помощи пушек. А спорную территорию в итоге отдали какому-то удачно подлизавшемуся к новой администрации работорговцу, по слухам устроившим там неплохой бордель.
– Аааа! – Откуда с заднего двора больницы послышался громкий крик. Впрочем, его источник сначала взмыл куда-то ввысь, перелетая крышу, а затем приземлился прямо перед главным входом, оказавшись магом-погодником по имени Святослав. Бывший крестьянин явно был чем-то очень сильно расстроен, взбешен, а может даже напуган. Во всяком случае в своем обычном состоянии таких акробатических трюков он не откалывал. – Нас, дык, того-этого… Ну… Обокрали-и-и-и!
– И чего сперли? – Деловито уточнил Олег, нахмурившись. Монахи постарались? Или кому-то из согнанных в Нанкин войной беженцев улыбнулась удача? Святослав дневал и ночевал в отрядном арсенале, поскольку больше заняться ему было особо нечем. А оружию надзор требовался. В охваченном войной Китае средства силового решения проблем сейчас ценились куда дороже, чем монеты. И у вольного отряда трофеев насчитывалось не так уж и мало. Русский экспедиционный корпус с блеском выиграл два крупных сражения, после которых многим тысячам вражеских солдат и офицеров на этом свете уже ничего больше не требовалось. Конечно, большая часть добыча уплыла в руки начальства и армейских интендантов, однако и осталось вполне достаточно.