— Погоди, не тяни! — Крикнул ему Александр. Он побоялся, что если драк его, как следует дернет, то точно свалит его в клей. Сашка попытался развернуться, но неизвестный состав держал его ноги крепче цемента. …А стена тем временем стала опускаться заметно быстрее.

Александру стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения, но в голову ничего не приходило. Он в отчаянии покрутил головой, едва не задев ею стену, опустившуюся еще ниже… Вскоре ему пришлось наклонить голову, потом пригнуться.

Было понятно, если в течение одной — двух минут он или Ар’рахх ничего не придумают, Сашку вдавит в клей.

Александр посмотрел на свои ноги… И тут его осенило. «Черт! Как же я сразу не догадался!» — мысленно выругался он. Сашка быстренько выдернул ноги из драконьих сапог-мокасин, намертво приклеившихся к полу, быстро поменял ноги местами, разворачиваясь лицом к Ар’рахху. Его маневры не остались незамеченными зеленым верзилой. Он натянул веревку и ждал команды Александра.

— Тяни! — Крикнул ему человек, согнувшийся уже почти пополам. Ар’рахх дернул веревку… Сашка оттолкнулся ногами и «щучкой» прыгнул в сторону драка.

До края он не долетел совсем немного. Но липкая масса цепко ухватила его за бедра колени, не дала возможности пересечь границу комнаты.

Стена опустилась еще ниже, оставив для Сашкиного спасения всего несколько секунд.

Ар’рахх бросил веревку, ухватил человека за плечи, стал изо всех сил тянуть его на себя.

Человек, как мог, помогал ему. Через несколько мгновений великан — богатырь вырвал из клея своего спутника. Он упал навзничь, больно ударившись спинным гребнем каменный пол коридора.

Нога Александра сразу окрасилась красным, он вскрикнул от боли, повалился на бок, прижимая руки к ноге, часть кожи с которой осталась в клею.

Стена опустилась полностью, смачно чавкнув о клей.

«Интересно, а как они потом стену поднимать будут?» — Наверное, более нелепой мысли не могло прийти в голову человеку, только что чудом оставшемуся в живых.

Сашка ползком добрался до своего мешка, достал оттуда кусок материи, припасенный когда-то давно, так, на всякий случай. Кто бы знал тогда, ГДЕ пригодится эта ткань. Он потуже перевязал раны, из которых по-прежнему сочилась кровь, стал приподниматься.

Ар’рахх заметил его движение, подхватил на руки. Потом он привычным жестом опытного охотника перекинул Александра на свой загривок, поднял оба баула и, не оглядываясь, двинулся обратно — к входу в святилище.

Первая экспедиция за сокровищами на этом закончилась. Закончилась провалом. Но почему-то молодой следопыт даже не очень расстроился. Наоборот, он был очень рад, что в последний момент смог спасти своего светлокожего друга. А еще, как очень опытный охотник, он знал: если сегодня не удалось добыть зверя, то это можно сделать завтра или послезавтра, когда Бог удачи Ран станет более благосклонным.

…Ат’талл, воин Храмовой Стражи, сегодня ночью заступал на свое первое самостоятельное патрулирование. Еще с утра он тщательно начистил новенькую броню, немного волнуясь, примерил ее поверх оранжевой хламиды — традиционного одеяния Жрецов в любом из Храмов Богов Дракии. Сегодня — его первый патруль. Все должно пройти без сучка и задоринки. Иначе… Всем памятен тот День на Играх Богов, когда Понтифик отправил на арену для гладиаторских боев восьмерых провинившихся Стражей Храма. Погибли все. Тех Стражей, которых пощадили гладиаторы, уже за пределами арены, выполняя приказ Первосвященника, добили их бывшие товарищи. Прикончили без сожаления — никому не хотелось повторить их ошибок и попасть под гневное око Верховного Жреца.

Ат’талл поежился, представляя, как острое стальное жало копья разрывает ему кожу, проникает глубже, протискивается сквозь ткани и органы…

На место погибших воинов в охрану набрали новичков. На восемь освободившихся вакансий претендовали почти три десятка рекрутов из провинций, города и послушников Храма Воли Богов. Ат’талл был из последних. В Храм Воли Богов его принесли родители: их первая совместная кладка была настолько большой, что им вдвоем было просто не в силах прокормить такую прорву голодных ртов. Нескольких малышей, едва подросших и способных самостоятельно перетирать зубами грубую пищу, молодые драки отнесли и отдали на попечение в Храм Воли Богов. Известно было, что иногда из таких вот брошенных родителями малышей в Храме вырастали отличные воины, мудрые наставники… Сколько же других малышей, оставленных на «добрую волю» храмовых жрецов, стали пищей для местного зверинца, сколько просто умерли от голода и плохого ухода, не знал никто. О них не рассказывали поучительных историй на традиционных утренних поверках, о них предпочитали вообще помалкивать — и чем больше, тем лучше.

Ат’талл совсем не помнил своих родителей. Храм стал для него домом, а жрецы — семьей.

Ради Храма он готов был на все.

Часто ранее тайно наблюдая, как упражняются оружные Жрецы, он мысленно представлял себя на их месте. Подсмотренные движения юный послушник старательно повторял потом где-нибудь в уединенном месте, вооружившись подходящей деревянной палкой или куском кости животного, нашедшего свою смерть в желудках многочисленных храмовых хищников. Он и сам мог найти там свою смерть, причем в самом что ни на есть живом виде (случалось и такое!), но ему помог случай. Или, если угодно — Воля Богов. Как-то Жрецу, следившему за животными и кормившему их, срочно понадобился верткий помощник для разноса мяса по клеткам. Он присмотрел безродного «сироту», быстро сговорился с наставником, следящим за такими же, как и он подброшенными или переданными малышами. Ат’талла отдали ему за два куска свежего мяса и кувшин перебродившего сока…

Малыша почему-то не сожрали хищники и не прибил его наставник, хорошо известный как любитель намять бока нерадивым послушникам. Ат’талл мало спал, еще меньше ел.

Зато он много работал, стараясь не просто выполнить, а предугадать любое желание своего наставника. За время, которое он повел под его опекой, он вытянулся, немного окреп. Но по-прежнему оставался тихим, незаметным, малоразговорчивым. Его участие в конкурсе на освободившиеся места Стражей Храма стали полной неожиданностью для его наставника и покровителя. Не особо вникая в суть вопроса, он дал разрешение своему воспитаннику выйти на конкурсную площадку среди трех десятков таких же, как и он, соискателей заветной брони. К его безмерному удивлению, его заморыш не просто прошел все ступени отбора, он едва не отхватил первый приз — малое копье помощника Стражника, дающее право нести службу сразу, без предварительного обучения. Но ему немного не повезло. В финальной схватке (ну как же без нее?) он поскользнулся на выроненном соперником щите, оступился, упал на спину, и ему было защитано поражение. …И вот теперь, после нескольких дюжин Дней интенсивной подготовки заветная броня — у него. В негласной иерархии Храмов Богов, разбросанных по всей Дракии Жрец — Стражник, Жрец — воин находится только на одну ступень ниже прямых служителей культа Отца Богов и его детей — Сау и Ран. Так что теперь Ат’талл стал выше своего прежнего наставника.

Намного выше.

Понимали это оба. Поэтому, когда новоиспеченный стражник не пришел проститься со старым драком, долгие Годы дававшему ему пищу и работу, тот даже не подал виду, что очень расстроился: это было опасно — показывать свое недовольство вышестоящему в иерархии. Если завтра его бывший служка вдруг захочет скормить его хищникам, никто не посмеет заступится за него.

Негромко ворча на превратности характера Бога удачи Ран, Жрец немного подумал и решил, что все, что ни делается, делается к лучшему. В конце концов, разве не он сам совсем недавно говорил этому, как его, Ат’таллу, что хочет заменить его? Вот и заменил…

Стражники несли вахту по трое. И не только потому, что три — счастливое число. Так приятно очень давно, так удобнее в случае внезапного нападения разбойников — двое сражаются, один — бежит за подмогой. Правда, внутри Храма стражники до последних событий ходили по двое и даже по одному. Но после побега королевы разбойников, ножом, украденным ею у гладиатора, убившей обоих сопровождавших ее стражей, этого старинного правила — патрулировать по трое — стали придерживаться строже.