Зигфинн посмотрел коренастому нибелунгу в глаза.

— На чьей стороне ты будешь, когда наступит тот самый день?

— На стороне игры, — ухмыльнулся Регин.

На это Зигфинну ответить было нечего, к тому же он слишком устал, чтобы разгадывать загадки нибелунга. Кивнув, юноша направился обратно к Глисмоде.

Регин посмотрел ему вслед, и его сердце наполнилось радостью, недостойной нибелунга. Договор Хургана с богами был заключен для того, чтобы отменить победу Зигфрида и стереть память о его мужестве из истории мира. Но теперь появился Зигфинн, и его дух развеял тьму Бурантии. У юноши была воля, а теперь и меч.

— Зигфрид, — тихо прошептал Регин. — Осталось уже недолго, мой дорогой Зигфрид.

Кальдер пытался думать о Данаине, о своем погибшем от несчастного случая друге. О том, что он хотел с ним помириться. Они были лучшими друзьями с самого детства, но когда он размышлял о Данаине, ему словно мечом пронзало голову и боль изгоняла воспоминания. Сначала он пытался с этим бороться, но боль кружила в голове, и в конце концов Кальдер сдался. Он изгнал Данаина из своих мыслей, чтобы освободиться от боли.

Кроме того, у него была Эльза. Прекрасная, чувственная, умная Эльза. Она знала, что ему нужно и что для него хорошо. Иногда, когда его сила казалась чрезмерной, Эльза расцарапывала рану от стрелы ордынца и слизывала его кровь. Это приносило ему боль и наслаждение.

Исландцы вскоре признали Кальдера своим королем. Временами он даже шутил, что исландцы признали бы королем и ветку, которая случайно упала на трон. Они жаждали вождя, и таким вождем оказался Кальдер.

Фъеллхавен предложил ему союз даже раньше, чем он ожидал. Ордынцы почти покинули этот портовый город — что-то влекло их в Вормс, и никто не знал, что именно. Торговцы и наемники со всего мира, очутившиеся на датском побережье, объединились под предводительством Кальдера и стали снабжать Исландию товарами и оружием. За это Кальдер предлагал им защиту и товары своего народа.

Своего народа… Кальдер быстро привык к тому, чтобы рассматривать Исландию как свою собственность. Ему это казалось правильным, и только иногда в безлунные ночи он просыпался в холодном поту, чувствуя, что что-то забыл и кого-то предал. В такие моменты он видел на холмах вокруг замка какие-то черные фигуры, указывавшие на него пальцем. Но Эльза всегда была рядом и могла его успокоить.

Поначалу Кальдер волновался, что в Исландию может прилететь Фафнир. Дракону, которому вполне мог понравиться остров с вулканом в центре, он вряд ли что-нибудь противопоставил. Но Эльза заверила Кальдера, что благодаря ее защите Фафнир не представляет опасности. Кальдер верил ей. Ну конечно, почему бы и нет?

И вот настал важный день. Правители провинций, граничащих с Бурантией, были приглашены к исландскому двору и откликнулись на зов Кальдера. Их территории тянулись с севера Дании до восточной границы Бурантии, вплоть до земель венедов, где царил траур по умершему наместнику, и поэтому там приглашение Кальдера не было принято.

Никто из правителей не знал, кто такой Кальдер и что он собирается им предложить. Кальдер и сам этого не знал. Эльза советовала ему заключить военный союз с провинциями и напасть на Бурантию. Но это было безумие. Хурган, управлявший драконом и ордынцами, был непобедим. Вообще удивительно, почему он не включил окружающие земли в состав Бурантии.

Кальдер сидел на троне, заставляя правителей ждать. В какой-то момент рядом с ним возникла Эльза.

— Они ждут.

— Так и должно быть, — заявил Кальдер. — Так они научатся уважать меня.

Эльза погладила его по голове, словно ребенка.

— Тебе не нужно их уважение. Тебе нужен их страх или их жадность. И то и другое принесет тебе верность, которая важнее любого уважения.

— Может быть, и так, — презрительно фыркнул Кальдер. — Но любой из этих правителей способен завоевать Исландию, если захочет. И никто не нуждается в том, что мы можем им предложить. Как же они будут меня бояться или на мне наживаться?

Эльза поморщилась, как будто Кальдер ее обидел.

— Любимый, разве я когда-либо оставляла тебя в беде? Если тебе нужно что-то, чтобы ослепить других правителей, то ты это получишь.

Она хлопнула в ладоши. Дверь зала открылась, и шестеро исландцев втащили два тяжелых ящика, поставив их слева и справа от трона.

— Что это? — спросил Кальдер. — Оружие?

— Лучшее оружие, — довольно произнесла Эльза.

Она кивнула, и слуги открыли ящики.

Золото. Больше золота, чем Кальдер когда-либо видел.

— Этого достаточно, чтобы обеспечить себе преданность нескольких глупых правителей провинций, не так ли? — улыбнулась Эльза.

Кальдер знал, что не стоит спрашивать о происхождении этого сокровища, как и вообще о чем-либо спрашивать Эльзу. Он коснулся кончиками пальцев золотых монет, и они показались ему теплыми.

— Благодаря этому мы можем нанять войско, — прошептал Кальдер. — Мы возьмем Хургана в клещи.

Смех Эльзы напоминал колокольчик.

— Любимый, не будь глупцом. Ни одно войско мира не сможет противостоять Орде. Этим золотом ты сможешь купить бездействие пограничных королевств.

— Бездействие? — удивился Кальдер. — Но зачем?

Страстно поцеловав его, Эльза опустила ладонь на его чресла.

— Когда Хурган Бурантский погибнет, а он погибнет, то его наследнику достанется величайшее королевство в истории. И нам в этот момент не нужны будут какие-то жалкие князьки, подвергающие сомнению наше право на престол, правда? Нам даже не нужно идти на Бурантию войной. Нужно только подождать.

Кальдер удовлетворенно улыбнулся. Когда Эльза демонстрировала ему возможность какой-нибудь новой уловки, он думал, что понимает ее планы.

На самом деле Кальдер понятия не имел, почему и как погибнет Хурган, но он знал, что будет готов к этому.

Кальдер позвал к себе правителей провинций. Пришло время купить себе друзей.

Траур в Вендене продолжался полгода. Государственные дела велись неспешно, флаги были приспущены, а праздники запрещены. Каждое воскресенье в церквях звенели колокола по умершему правителю Лаэрту. Довольно много времени, чтобы ввести в курс дел его наследника, в данном случае правительницу Бурин.

Однако Бруния не тратила время на то, чтобы углубляться в бумаги и проверять отчетные книги. Магистр оружия Маивульф учил ее обращению с мечом, топором и луком, а также объяснял тактику боя. Бруния прерывала занятия только для того, чтобы покормить дочь. Маленькую Финну она всегда носила в шерстяном мешке на спине, чтобы чувствовать ее рядом с собой. Бруния не отпускала ребенка даже во время сражения — так она помнила, что следует двигаться осторожно, никогда не подставляя врагу спину. Лишь немногие советники знали о ее одержимости и страстном желании превратиться из девушки в воительницу. Их было недостаточно для того, чтобы распространять слухи.

Брунии не хватало людей, которым она могла бы доверять, людей, не заинтересованных в том, чтобы предать ее. Людей, отличавшихся от Видящей, которая приходила и уходила, когда ей вздумается. Бруния отправила посыльного к стене на границе, чтобы тот договорился с ордынцами, и через несколько дней встретилась с преисполненной благодарностью Рахель.

— Я рада тебя видеть, — сказала Бурин, впервые за долгое время говоря правду. — Я боялась, что мои люди не застанут тебя живой.

Кожа Рахель теперь была покрыта еще большим количеством шрамов.

— Я часто была на грани. Теперь моя жизнь принадлежит тебе. — Рахель смотрела на нее с почтением.

Несколько месяцев назад Бруния отказалась бы от такого предложения, но сейчас она уже знала цену преданных подданных и радостно кивнула.

— Твоя дружба в лагере спасла мне жизнь. Я лишь возвращаю долг.

Вечер они провели вместе, и впервые за много лет Рахель смогла нормально поесть. Она рассказывала о лагере и о том, что ордынцы стали непредсказуемыми. Почти все женщины, с которыми Бруния разделяла судьбу, были мертвы, а новых женщин не привозили. Принцесса решила немного отложить свою поездку в Вормс, сделав по пути крюк.