В. – А что если нам сделать наши упражнения?

Э. – Наши движения.

В. – На расслабление.

Э. – На релаксацию.

В. – На раккомодацию.

Э. – На релаксацию.

В. – Чтобы согреться.

Э. – Чтобы успокоиться.

В. – Начнем.

Прыгает на месте. Эстрагон ему подражает.

Э. – (останавливаясь) Хватит. Я устал.

В. – (останавливаясь) Мы сегодня не в ударе. Давай все-таки сделаем несколько дыхательных упражнений.

Э. – Я больше не хочу дышать.

В. – Ты прав. (Пауза.) Тогда давай сделаем «дерево». Это на равновесие.

Э. – Дерево?

Владимир изображает дерево, шатается.

В. – (останавливаясь) Теперь ты.

Эстрагон делает дерево, шатается.

Э. – Ты думаешь, что Господь меня видит?

В. – Нужно закрыть глаза.

Эстрагон закрывает глаза, шатается еще сильнее.

Э. – (останавливаясь, бешено размахивая кулаками.) Господи, сжалься надо мной!

В. – (обиженно) А я?

Э. – Надо мной! Надо мной! Сжалься! Надо мной!

Входят Поццо и Лакки. Поццо ослеп. Лакки несет его вещи, как и в первом акте. Веревка, которой привязан Лакки, немного короче, чтобы Поццо было удобней идти. На Лакки новая шляпа. При виде Владимира и Эстрагона он останавливается. Поццо продолжает идти и сталкивается с ним. Владимир и Эстрагон пятятся назад.

П. – (цепляясь за Лакки, который шатается под новой тяжестью.) Кто здесь? Кто кричал?

Лакки падает, выпуская все из рук и увлекая за собой Поццо. Они неподвижно лежат посреди вещей.

Э. – Это Годо?

В. – Как нельзя кстати. (Идет к ним, за ним Эстрагон.) Вот и подкрепление!

П. – (беззвучным голосом) На помощь.

Э. – Это Годо?

В. – Мы начинаем разговариваться. А это скрасит нам вечер.

П. – Ко мне!

Э. – Он зовет на помощь.

В. – Мы больше не будем одни ждать ночь, ждать Годо, ждать… ждать. Весь вечер мы сражались своими силами. Теперь этому конец. Уже настало завтра.

П. – Ко мне!

В. – Уже теперь время течет по другому. Солнце сядет, взойдет и луна, и мы уйдем… отсюда.

П. – Сжальтесь!

В. – Бедный Поццо!

Э. – Я знал, что это он.

В. – Кто?

Э. – Годо.

В. – Но это не Годо.

Э. – Не Годо?

В. – Не Годо.

Э. – Тогда кто это?

В. – Это Поццо.

П. – Это я! Это я! Поднимите меня!

В. – Он не может встать.

Э. – Пойдем.

В. – Мы не можем.

Э. – Почему?

В. – Мы ждем Годо.

Э. – Ах, да.

В. – Может, у него есть еще кости для тебя.

Э. – Кости?

В. – Цыпленок. Не помнишь?

Э. – Это был он?

В. – Да.

Э. – Спроси у него.

В. – Может, ему сперва помочь?

Э. – В чем?

В. – Подняться.

Э. – Он не может подняться?

В. – Он хочет подняться.

Э. – Тогда пускай поднимется.

В. – Он не может.

Э. – Что с ним?

В. – Не знаю.

Поццо извивается, стонет, бьет кулаками о землю.

Э. – Может, у него сперва попросить кости. А если не даст, мы его оставим как есть.

В. – Ты хочешь сказать, что он в нашей власти?

Э. – Да.

В. – И что мы должны поставить условия, на каких мы будем ему помогать?

Э. – Да.

В. – Действительно, умно придумано. Но я кое-чего опасаюсь.

Э. – Чего?

В. – Что вдруг очнется Лакки. Тогда нам попадет.

Э. – Лакки.

В. – Тот, кто тебя вчера побил.

Э. – Я же тебе сказал, что их было десять.

В. – Да нет же, раньше, тот, кто тебя бил ногами.

Э. – Он здесь?

В. – Ну посмотри. (Показывает.) Пока он не двигается. Но он может сорваться с цепи в любую минуту.

Э. – А что если нам его хорошенько проучить?

В. – Ты хочешь сказать, что мы можем броситься на него, пока он спит?

Э. – Да.

В. – Хорошая идея. Но способны ли мы на это? Спит ли он на самом деле? (Пауза.) Нет, лучше воспользоваться тем, что Поццо зовет на помощь и помочь ему, рассчитывая на его признательность.

Э. – Но он не…

В. – Не будем тратить время на пустые разговоры. (Пауза. С чувством.) Сделаем что-нибудь, раз представляется случай. Не каждый день мы бываем нужны кому-то. Конечно, не мы именно нужны кому-то. Другие смогли бы сделать так же, а то и лучше. Призыв, что мы услышали, он скорее адресован всему человечеству. Но на этом месте, в этот момент, человечество – это мы, нравится нам это или нет. Воспользуемся этим, пока не стало слишком поздно. Достойно представим те отбросы общества, с которыми сравняла нас беда. Что ты об этом скажешь? (Эстрагон ничего не говорит.) Правда в том, что, взвешивая, сложа руки, все за и против, мы отдаем дань нашему социальному положению. Тигр бросается на выручку своих сородичей не раздумывая ни секунды. Или спасается бегством в густом кустарнике. Но суть не в этом. Что мы здесь делаем, вот о чем мы должны себя спросить. Нам повезло, что мы знаем. Да, во всем этом ужасном хаосе ясно одно: мы ждем, когда придет Годо.

Э. – Ах, да.

В. – Пусть настанет ночь. (Пауза.) У нас назначена встреча, этим все сказано. Мы не святые, но у нас назначена встреча. Сколько людей может вам ответить так же?

Э. – Тысячи.

В. – Ты так думаешь?

Э. – Не знаю.

В. – Возможно.

П. – На помощь!

В. – Что совершенно точно, так это то, что в такой момент время течет медленно и заставляет нас разнообразить его поступками, которые, как бы это сказать, могут на первый взгляд показаться разумными, но к которым мы привыкли. Ты скажешь, что это чтобы не дать угаснуть нашему разуму. Это само собой разумеется. Но не блуждает ли он уже в вечной ночи подземелий, вот о чем я себя иногда спрашиваю. Ты следишь за моей мыслью?

Э. – Мы все рождаемся сумасшедшими. Кое-кто им остается.

П. – На помощь, я дам вам денег!

Э. – Сколько?

П. – Пятак.

Э. – Этого мало.

В. – Я бы так далеко не зашел.

Э. – Ты считаешь, что этого достаточно?

В. – Нет, я хочу сказать, чтобы утверждать, что, когда я появился на свет, у меня было не все в порядке с головой. Но не в этом суть.

П. – Два пятака.

В. – Мы ждем. Мы скучаем. (Поднимает руку.) Нет, не возражай, мы не очень скучаем, это неоспоримо. Так вот. Вдруг представляется развлечение, и что мы делаем? Мы его упускаем. Давай, за работу. (Идет к Поццо, останавливается.) Через мгновение все рассеется, и мы снова останемся одни, наедине с одиночеством. (Уходит в себя.)

П. – Два пятака!

В. – Идем, идем!

Пытается поднять Поццо, не получается, снова пытается поднять, путается в вещах на полу, падает, пытается встать, не получается.