На могучие плечи свободно наброшен великолепный плащ из изумрудного бархата, богато вышитый золотом и падающий до пола.

В полной тишине вождь Черного Легиона занял свое место в центре полукруга низких диванов на помосте, слегка приподнимавшем его над остальными. Его сын принц Васпиан сидел слева. Диван справа оставался незанятым.

И только тут в комнату вошел последний член высшего совета Чак Юл.

Я слышал о нем, но никогда не видел раньше. Тем не менее я узнал его, как только он вошел в комнату. Ул Ужасный, как его прозвали. С ним прежде всего следовало считаться среди высших руководителей Черного Легиона. Толстый маленький человек с безмятежным лицом, в серой одежде, руки прячутся в широких рукавах; он, шаркая ногами, прошел по комнате. Все в комнате застыли.

Маленький человек лыс, как яйцо, лицо у него масляно-желтое, раскосые глаза черны и холодны, как замороженные чернила. На лице легкая улыбка. Выглядел он совершенно мирным и безвредным. Но почему же тогда волосы у меня на шее внезапно встали дыбом?

По напряженному молчанию остальных я понял, что они разделяют мое почти инстинктивное отвращение и страх перед этим невинно выглядящим человеком. На всех как будто повеяло ледяным ветром из тайных укрытий природы. Холодное влажное дыхание Неизвестного… Безымянный ветер из темных пропастей Ада… Кто он, этот маленький человек, называющий себя Улом, откуда он пришел – все покрыто тайной. Никто не знал его близко, и только мрачные боги, которым он поклонялся, знали все тайны его души.

Некоторые называли его колдуном, другие – жрецом; были и третьи, и немало, звавшие его дьяволом во плоти.

Таким был Ул Ужасный, колдун Чак Юл, жрец тайных богов, слуга Неведомого.

Теперь собрались все семь высших руководителей Черного Легиона, и тайный совет начался.

Глубоким сильным голосом заговорил Аркола.

– Господа, вы все видели ультиматум, доставленный посланником занадарцев, и знакомы с нашим положением. Что мы ответим на угрозы принца Тутона?

Один из высших командиров, седой старый воин с изрезанным шрамами лицом, проворчал:

– Швырнем его требования ему в зубы!

Один или два командира немногословно согласились. Аркола откашлялся, и наступило молчание.

– Справедливо. Воины Чак Юл никогда не уклонялись от войны. Но подумайте: летающие корабли Занадара – могучее оружие. У нас нет защиты от нападения с неба, наши люди привыкли сражаться на земле.

Вкрадчиво заговорил мой патрон принц Васпиан.

– Конечно, отец, ты не собираешься отдавать плату – я чуть не сказал дань, – которую требует этот высокомерный вождь небесных пиратов?

На лице Арколы появилось мрачное выражение.

– Когда-нибудь, если доживет, принц, мой сын, поймет, что можно отдавать золото без вреда для человека, и в результате получить гораздо больше. А человеческую жизнь, если расстанешься с ней, не вернуть. Что для нас несколько тысяч золотых монет? Еще до конца года мы получим от богатых купцов Шондакора гораздо больше. И, повторяю, у нас нет защиты от летающих машин Города-в-Облаках.

– Все это правда, Аркола, но никогда раньше ни один враг не заставлял Черный Легион платить дань без битвы, – проворчал седой старый воин, который говорил первым, – позже я узнал, что его зовут Муррак. – Как воспримут это наши люди? Что станет с их моралью, с верой в нас, их командиров? И разве эта дань, отданная без сопротивления, не побудит подлого Тутона требовать еще? Может, стоит проявить неуступчивость; иначе потом, после бесконечных уступок, нам все равно придется сражаться.

Аркола позволил улыбке появиться на своем мрачном лице.

– Да, это проницательные, мудрые доводы, и в них много правды, кивнул он. – Если бы у принца, моего сына, была бы хоть половина ума моих верных старых командиров, отец гордился бы им. Увы, боюсь, женские руки ослабили его мужественность и затуманили мозг. Все сидевшие полукругом усмехнулись, принц Васпиан гневно вспыхнул, но разумно воздержался от ответа. Я начал понимать, что под «врагом», о котором принц говорил мне перед советом, он имел в виду собственного отца. Покрасневший, мрачный, принц Васпиан молчал. Отец его улыбнулся холодной жесткой усмешкой.

– И поскольку причина наших нынешних затруднений в той самой любви, что уменьшила мужество моего сына, ему надлежит дважды подумать, прежде чем обвинять воинов Черного Легиона и злословить по поводу их чести. Знайте, что если мы и заплатим, это вовсе не будет «дань», но расчетливое вложение, которое со временем принесет большой доход.

Заговорил один из присутствующих, лысеющий, но широкоплечий командир, и его слова вызвали у меня шок крайнего изумления.

– Поскольку тема уже затронута, могу ли я спросить, когда состоится бракосочетание принца Васпиана и принцессы Дарлуны?

Я невольно вздрогнул. В первое мгновение даже не поверил собственным ушам. Дарлуна и этот тщеславный принц? Это казалось невозможным. Я напряг слух, разговор продолжался.

– Принцесса желает, чтобы это произошло как можно скорее, – ответил Васпиан, мерзко усмехаясь при этом, и при виде этой усмешки я охотно задушил бы его своими руками.

Аркола фыркнул.

– Никогда мне не понять, чем принц, мой сын, заслужил страсть своей невесты, женщины с сильной волей и привлекательностью, – сказал он с насмешливой улыбкой. – Однако этот брак придает легитимность нашему владению троном, поэтому я против него не возражаю.

– Она обезумела от любви ко мне, – громко и хвастливо сказал принц. – Каждый день кажется ей невыносимой задержкой!

– Да? Ну что ж, перейдем к более важным делам, – сказал Аркола.

Отвернувшись от хвастливого принца, Аркола обратился к единственному члену совета, который пока не сказал ни слова. Маленький колдун-жрец Ул все это время сидел молча, спрятав пухлые руки в рукавах одежды, на его голом маслянистом лице было спокойное непроницаемое выражение. Он сидел, как холодный маленький злой Будда, переводил взгляд крошечных умных глаз с одного лица на другое, слушал каждое слово, но не проявлял ни малейшей реакции, ничем не нарушал свое равнодушие и невозмутимое спокойствие.

– Что скажет Ул Ужасный по поводу подстерегающих нас опасностей? спросил Аркола. Маленький жрец склонил на сторону голову, задумавшись. Заговорил он мягким вежливым голосом, негромким и высоким.

– Подобно большинству сильных доблестных людей, милорд, ты сводишь возможные действия к простой альтернативе: битва или сдача. Однако есть и другие возможности.

– Какие? – спросил Аркола. – Признаюсь, я не вижу других выходов: либо заплатить то, что требует принц, либо отказаться платить и готовиться к битве.

Жрец кивнул, свет ламп отразился на его круглой блестящей лысине.

– Однако существуют и другие решения, – спокойно сказал он. – Позволь обратить на это твое внимание и внимание остальных господ. Предположим, на его лице появилась улыбка, и весь он казался милостивым благосклонным ангелом, – предположим, мы откажемся платить, а Тутон, тем не менее, не в состоянии будет на нас напасть.

Муррак, седой военный, удивленно посмотрел на маленького жреца.

– Как это «не в состоянии»? – удивился он.

– Возможно, по болезни, – мурлыкал Ул, лицо его оставалось спокойным, голос – мягким. – Есть способы, вы знаете, милорды. Письмо совета лично ему в руки, письмо, пропитанное ядом, или подарок – молодые красивые рабыни, все зараженные смертоносной инфекцией, или драгоценная безделушка, какая-нибудь дорогая побрякушка с острым выступом, рассчитанным порезать палец, а выступ смочен ядом… Приходилось мне слышать злые голоса в прошлом, но должен признаться, что кровь у меня похолодела, когда я слушал мягкий вежливый голос этого маленького улыбающегося жреца, обсуждавшего способы убить ничего не подозревающего человека. И должен к чести руководителей Черного Легиона, простых практичных боевых ветеранов, не каких-нибудь коварных Борджиа, должен признать, что они реагировали почти с таким же отвращением на эти предложения Ула Ужасного, как и я сам.