Те немногие, что уцелели от некогда победоносной разбойничьей армии, были разбиты и деморализованы. Без особых усилий их пленили и обезоружили; многие добровольно складывали оружие и сдавались, не желая больше сражаться.

Лорд Яррак мог приказать перебить сдавшихся Чак Юл. Они этого вполне заслуживали, а в варварском мире милосердие встречается редко. Однако великий вождь пощадил сдавшихся; он заявил, что устал от убийств, а те, что выжили из Легиона, больше никогда не будут представлять угрозы мирным народам Танатора. Поэтому он освободил их и изгнал из ворот Шондакора, запретив под страхом смерти возвращаться в земли ку тад.

Так Черный Легион навсегда сошел со сцены истории; некоторое время разрозненные группы разбойников еще таились в горах, нападая на караваны, но скоро и это прекратилось. Редко когда в анналах войн встречается такая решительная и бесповоротная победа.

В последующие недели я записал этот рассказ о событиях и приключениях на Каллисто; теперь я почти подошел к концу.

Лорд Яррак обещал мне, что, когда я закончу, отряд воинов отнесет рукопись из Шондакора в джунгли Великого Кумалы, к загадочному кольцу монолитов, что стоят вечными стражниками у Врат меж Мирами. Они поместят рукопись в кольцо камней и подождут того часа, когда столб загадочной энергии вновь свяжет этот мир Танатора с моей Землей, планетой, на которой я родился, свяжет причудливой и необъяснимой сверкающей дорогой.

Вторично мой рассказ о замечательных приключениях на поверхности чуждого, ужасного и прекрасного мира дематериализуется, превратится в сверкающее облачко энергии, взлетит по сверкающему лучу и исчезнет где-то во тьме меж звезд.

Найдет ли мой рассказ свой путь в безграничном пространстве? Перенесет ли он невредимо огромное расстояние в триста девяносто миллионов миль и вновь материализуется в забытом городе Арангкоре среди бездорожных джунглей Камбоджи, на планете Земля?

Я не знаю этого.

Могу только надеяться, что повествование о моих открытиях и деяниях переживет этот загадочный полет в космосе и привлечет внимание людей моего мира. Мне не хочется думать, что этот с таким трудом сбереженный рассказ о другом мире бесследно исчезнет среди звезд.

В моем сердце причудливо смешиваются ностальгия и печаль, когда я дописываю эти последние несколько слов. На душе у меня тревожно, мне хочется снова посетить прекрасные города своей юности, увидеть рассвет в зеленых джунглях Амазонки, смотреть, как отражаются звезды в скользящих водах Ороноко, выпить джина в зловонных переулочках Рио, попробовать неописуемый черный кофе и жареный бекон в холодный зимний день в маленьком лагере на склонах Скалистых гор.

Мне хотелось бы увидеть знаменитые огни Бродвея, затмевающие свет звезд, и могучий ствол Эмпайр Стейт Билдинг с его великолепной короной смотровых огней, запить шипящую порцию скаллопини бутылочкой терпкого кьянти в итальянском ресторане на Бликер-Стрит в обезумевшем тесном Гринвич-Виллидж.

Всего этого мне бы хотелось, и я могу все это испытать, если захочу. Да, я могу пойти вместе с отрядом воинов ку тад, пересечь джунгли Великого Кумалы, добраться до каменного кольца, до того самого места, где я впервые вступил на поверхность Танатора.

Тогда я был голым, как ребенок, одиноким, лишенным друзей, заблудившимся в чуждом враждебном мире свирепых людей и ужасных чудовищ. Теперь у меня множество друзей: серьезный Коджа, со своими большими глазами, сверкающими, как черные бриллианты, на лишенном черт маскообразном нечеловеческом лице; храбрый старый Лукор, рыцарственный мастер фехтования; отважный благородный Валкар, и мудрый Застро, и строгий величественный лорд Яррак – добрые друзья и надежные товарищи, испытанные в тысячах битв. Они меня любят, я знаю, и будут со мной рядом в мире и на войне.

И хотя меня усыпали наградами, присвоили высокое звание комора ку тад, что дает мне место среди аристократов Шондакора, и хотя я знаю, что золотой народ Золотого города будет горд и доволен, если я останусь с ним, сколько пожелаю… Я знаю также, что у меня на пути не встанут, если я захочу совершить долгое путешествие через джунгли Великого Кумалы и встану нагим среди блестящих камней Ворот, чтобы снова погрузиться в сверкающую энергию и перенестись за миллионы миль на свой родной мир.

Мой уход опечалит моих танаторских друзей, и моим товарищам будет меня не хватать и на советах, и на равнинах войн. Мы ведь так часто стояли плечо к плечу, с улыбкой на губах, с мечом в руке, гладя на наседающих врагов. Их опечалит мой уход, но они не будут мне препятствовать.

Но, разумеется, я не пойду к Вратам меж Мирами.

И вполне вероятно, что я больше никогда не побываю вновь на берегах Ороноко, в переулках Рио или на заполненных людьми тротуарах Бродвея.

А может, когда-нибудь я и вернусь, не не сейчас. Потому что теперь мой дом Танатор. Здесь, в этом мире войн, битв и интриг, я нашел добрых друзей, причины для сражений и женщину, которую полюбил.

Никогда я не покину Каллисто, если она не будет стоять рядом со мной. Если этот далекий день придет, если она еще жива, если я смогу спасти Дарлуну, вырвать ее из рук врагов, – тогда и только тогда подумаю я снова о возвращении домой.

Мои дни заняты, я помогаю друзьям в восстановлении разоренного войной Шондакора. А вечерами я записываю, пусть не очень искусно, рассказ о своих испытаниях.

А ночи мои отданы – снам.

И во сне я вижу мягкий щедрый алый рот, великолепную женственную фигуру, ясные, чуть раскосые глаза изумрудного пламени, мягкую теплую кожу янтарно-золотистого цвета и дикую гриву рыже-золотого великолепия, как могучее воинское знамя.

Никогда я не забуду ее потрясающую красоту, ее удивительное бесстрашие, ее силу и гордость.

Никогда не забуду, как в последний раз увидел Дарлуну. Радость и ужас этого катастрофического момента всегда живут в моей душе.

Дворец полностью перешел в наши руки, остатки сопротивления сломлены, солдаты Чак Юл обезоружены и пленены.

Мы бежали по широким коридорам, Яррак, Лукор, Коджа и я, на широкую террасу, где я оставил Дарлуну под защитой шпаги Валкара. Повсюду сцены смерти и опустошения, коридоры усеяны трупами посреди разбитых баррикад. Отряды ку тад проходили по коридорам освобожденной крепости, ведя группы пленных или отыскивая последние очаги сопротивления. В их руках сверкали обнаженные мечи, на усталых лицах выражение торжества.

Наконец мы добрались до террасы и посмотрели на город, наслаждающийся первым часом свободы. Кое-где по-прежнему горели здания, от них в ясное небо поднимались столбы черного дыма, Но улицы уже очистились, и на ветру развевались в знак победы золотые и алые знамена имперского Шондакора.

В затянутом дымом небе видны были последние орнитоптеры, они кружили над метрополисом, поднимаясь выше для долгого пути в Занадар, Город-в-Облаках. Один большой корабль еще висел над самым дворцом. Я узнал в нем «Каджазелл», флагман воздушного флота, личный корабль принца Тутона. Мы осматривали широкую террасу, но не видели ни Валкара, ни Дарлуны. Холодок предчувствия коснулся моего сердца.

Потом я услышал сзади приглушенный крик. Это лорд Яррак, на лице его было выражение ужаса. Дрожащими руками он указывал на человека, лежавшего за толстым столбом.

Это был Валкар!

Глаза его были закрыты, руки раскинуты, из большой раны на лбу текла кровь, оттеняя мертвенную бледность лица.

С сильно бьющимся сердцем я склонился у распростертой фигуры и приложил ладонь к его рту. Он жив, я ощутил биение его сердца.

– Валкар! Что случилось? – воскликнул я, когда товарищи собрались вокруг, а Лукор поднес к белым губам нашего раненого друга фляжку с водой. Веки его дернулись, мраморные щеки чуть покраснели.

– Джандар, – хрипло прошептал он и таким слабым голосом, что я затаил дыхание, чтобы услышать его следующие слова.