Надежды и мечты, конечно, связывались не с этими акрами, пусть даже их будут тысячи. Многие ли из этих людей собирались остаться тут на всю жизнь? Едва ли. Но Родс сулил пионерам то, что так влекло, так манило конкистадоров всех времен, — золото.

Родс обещал каждому пионеру по пятнадцать участков для поисков золота. А кто знает, может, там, за рекой Лимпопо, ждут и алмазные россыпи, новый Кимберли…

У большинства из этих людей не было ни гроша, а Родс говаривал им: «Держитесь за меня, и я отправлю вас домой миллионерами».

Родс умело вербовал себе армию, как раньше ловко сооружал «манишку». Ее составили аристократы. А кто пошел в пионеры? Кто завоевывал Африку, создавал империю? Писали о них восторженно: «Это были люди, каких любил Родс: большинство — британской крови, из всех слоев общества; ремесленники и горняки стояли в одном ряду с отпрысками знатных семей — среди них даже несколько известных игроков в крикет — й бравыми юными голландцами. Все — в расцвете молодых сил, исполненные жаждой приключений».

Лишь через несколько десятилетий стали появляться кое-что проясняющие мемуары. Вот воспоминания «Черные границы. Приключения пионера конной полиции Сесила Родса в Африке». Я уже упоминал их, говоря о золотой лихорадке. Они изданы в 1932 году, через сорок два года после самих событий. Автор, Сэм Кемп, и тогда еще преклонялся перед Сесилом Родсом. Но вот пионеры и их поход в его книге никак не выглядят идиллическими:

«Никому из кандидатов не задавали вопросов об их прошлом», — писал он. Значит, действовало то же правило, что и при приеме во французский Иностранный легион, в котором мог найти убежище любой преступник. «Требовалось только безупречное здоровье, и одного за другим отсеивали из-за малейших дефектов». Врачи осматривали каждого «от зубов до ногтей». Легко представить, что это были за люди, «каких любил Родс». Не о таких ли писал Киплинг?

Люди с не вполне чистым прошлым, составлявшие добрую толику этих «пионерских колонн», чувствовали себя там как рыба в воде и легко узнавали друг друга.

Из почти двухсот пионеров больше половины были в возрасте от двадцати до двадцати девяти лет, а вообще самому молодому было пятнадцать, а самому пожилому — пятьдесят два года. Из всех пионеров остались жить в тех местах, в Родезии-Зимбабве, только 29 человек, то есть пятнадцать процентов. Другие погибли от тропической малярии, были убиты в войнах или по разным причинам покинули страну в течение ближайших десяти — двенадцати лет.

У тех, кто покидал берега Европы в погоне за Музой Дальних Странствий, долго ли могла выжить романтика в горниле южноафриканского Клондайка? Хотя бы этот Сэм Кемп. Если верить его книге, он был далеко не худшим. Но и ему не кажется зазорным вспомнить, что, приехав в Наталь семнадцатилетним неоперившимся птенцом, он уже вскоре стал надсмотрщиком на рудниках. Избивать «взбунтовавшихся» рабочих-африканцев считал делом обыденным и писал об этом открыто. Наверное, было кое-что и похуже, о чем Кемп писать не осмелился.

Люди ринулись из Кимберли и Йоханнесбурга на пункт сбора. Там получали коня, оружие и экипировку — шерстяные шорты и носки, плисовый костюм и плотные суконные обмотки для защиты от змей.

Согласившись пустить в междуречье «золотоискателей», Лобенгула поставил условие, чтобы они прошли через Булавайо. Он хотел увидеть их собственными глазами.

На это Родс пойти не мог. Ведь это была не горстка золотоискателей, как обещали Лобенгуле, а войско. Вооруженная полиция и пионеры, да еще африканцы-рабочие. К тому же еще двести воиновбамангватов. Их вождя Каму удалось уговорить — или заставить — выделить этот отряд в помощь пионерам. Так что тысячная армия, если не больше. С пушками, пулеметами, не говоря уже о ружьях и револьверах. Двинуть их через Булавайо означало пойти на военное столкновение. Лобенгула не смог бы удержать своих воинов.

Правда, поначалу Родс как раз этого и добивался. В декабре 1889-го он подписал контракт с англичанином Фрэнком Джонсоном и американцем майором Морисом Хини. Им поручалось создать отряд из пятисот человек для захвата Булавайо. При этом они должны были убить Лобенгулу или взять его в плен и вместе с ним как можно больше индун. Родс считал, что, захватив таких заложников, можно будет не опасаться больше их войска.

Нашли предлог. Родс хотел распустить слух, будто Лобенгула решил напасть на бамангватов, своих соседей, и что для их спасения нужен превентивный удар.

Продумали, как успокоить общественность — английскую и мировую. В Булавайо войска Родса должны были сразу отпустить на волю всех рабов. Джонсону объяснили, что этой мерой можно сразу же заткнуть рот филантропам, «отделаться от Икзетер-холла» — так называлось в Лондоне здание, где заседало Британское общество борьбы против рабства.

Джонсону и Хини Родс обещал до полутораста тысяч фунтов и по сто тысяч акров земли. И они начали сколачивать отряд.

Казалось, все учтено. Но план неожиданно рухнул. Все сгубило пьянство. Подвыпив, Хини выболтал все миссионерам, а от них слух дошел до Генри Лоха, нового верховного комиссара Южной Африки, присланного на смену Геркулесу Робинсону. Лох был совсем не против расширения Британской империи, но в отличие от Робинсона не успел еще сблизиться с Родсом и попасть от него в зависимость. Убоявшись слишком явной авантюрности этого плана, Лох заставил Родса пойти на попятный, во всяком случае до поры до времени.

Как эта авантюра выплыла на свет? Фрэнк Джонсон, которому Родс поручил атаковать Булавайо, взял да и написал воспоминания. Назвал их — «Великие дни». Но никто не бросился их издавать. В 1940 году рукопись опубликовали, но не целиком — изъяли главу «Я заключаю контракт с Родсом о похищении Лобенгулы». Я познакомился с ней в Национальном архиве Зимбабве.

Ну, а если бы Фрэнк Джонсон так и не собрался написать воспоминания? Эта история была бы безвозвратно погребена, как, вероятно, погребено многое из тех времен. Да разве только из тех…

Осторожность Лоха заставила Родса пересмотреть замысел. Он обсудил с советниками несколько других вариантов и остановился на том, что идти лучше по землям народа шона, держась подальше от Булавайо, и вообще как можно меньше показываться на глаза ндебелам. Обойти землю ндебелов с юга, затем с востока, создать в трехстах — четырехстах километрах к востоку и северо-востоку от Булавайо военные форты и уже потом, укрепив этот плацдарм, решать вопрос о дальнейших действиях.

Во главе колонны пионеров Родс и тут поставил Фрэнка Джонсона. Знай он тогда, что этот бесшабашный удалец займется еще и бумагомаранием! «Африканский Наполеон», как и другие политики, говорливых свидетелей не любил. Он не расправлялся с ними по формуле «мертвые не болтают», но и к себе не приближал.