— Придётся посадить вас в КПЗ, — решил король.

Хоббит день за днём шатался по дворцу, отчаянно скучая. Конечно, ему не составило бы труда между делом освободить пленников, но вот куда их девать потом, Бильбо сообразить не мог. Охранники-эльфы сперва подозрительно косились на него, потом пообвыкли — ходит и ходит, пусть его. Лишь однажды его остановил какой-то эльф.

— Ты чего здесь ходишь? — поинтересовался он.

— Имею полное право, — независимо ответил Бильбо.

— А ты кто, собственно, такой?

— Я — эльф, — гордо произнёс хоббит.

Эльф онемел от такой наглости.

— А ноги почему волосатые?

— У всех эльфов волосатые ноги, — правдиво пояснил Бильбо. — Вот у тебя ноги волосатые?

— Нет, — эльф растерянно оглядел свои нижние конечности.

— Тогда ты не эльф. Я так и думал. Больно уж у тебя рожа противная. И ростом великоват, а ведь все знают, что мы эльфы, низенькие. Ты, должно быть, орк? Шпион, наверное? Ладно, стой тут, а я пойду пока охрану позову.

Он ушёл, оставив беднягу мучительно вспоминать, почему он раньше считал себя эльфом.

После этого эльфы стали немного побаиваться Бильбо и опасались с ним связываться. Даже сам Трандуил иной раз, завидев хоббита в своей сокровищнице, поскорее старался слинять.

Леголас же от хоббитов тащился и мечтал даже собрать штуки четыре, да прогуляться вместе за компанию, например, к Ородруину.

Наконец, Бильбо всё это порядком достало, и он отправился спасать гномов. Открыв отмычкой все камеры, он повёл гномов к бочкам.

— А как ты откроешь люк? — полюбопытствовал Торин.

— Взорву динамитом, — пояснил хоббит.

— Так эльфы взрыв-то услышат!

— Тогда я поставлю глушитель, — решил Бильбо.

Гномы влезли в бочки, сожалея, что они сплошь пустые. Бильбо взорвал люк, вскарабкался на бочку, и все уплыли на волю.

— Слава Иллуватару! — облегчённо вздохнул Трандуил. — Убрались, наконец, и взломщик с ними. Ещё дёшево отделался. А то вдруг бы он взял да взломал чего-нибудь?!

На бочке ехать было ещё скучнее, чем шататься по трандуиловскому дворцу. Со скуки, хоббит стал ловить рыбу и поймал-таки — всего одну, но очень золотую.

— Что тебе надобно, старче? — спросила Рыбка, очевидно, перепутав его с Гэндальфом.

Бильбо почесал в затылке:

— Надо подумать.

— Готово, — исполнила Рыбка. — Отпусти меня, старче, и загадывай себе дальше, а то в лом мне тут на крючке болтаться, как карасю какому-нибудь. Я, в конце концов, Золотая Рыбка, или где?

— Или как, — согласился Бильбо, швыряя Рыбку обратно в реку.

— Обломно мне тут сидеть на бочке, — сказал он после некоторого раздумья. — А вдобавок, неудобно и мокро. Я же не рыба всё-таки, и не лягушка, а хоббит почтенной наружности. И фамилия у меня Бэггинс. Посему, сделай-ка мне, Рыбка, ковёр-пароход.

— Готово, — исполнила Рыбка. — Что ещё пожелаешь?

Бильбо хотел одновременно пива и водки, но желание оставалось только одно.

— Хочу «ерша», — придумал догадливый хоббит.

— Получи, — сказала Рыбка, и на плот плюхнулась мокрая скользкая рыбина.

— Смилуйся, государыня Рыбка, — закричал ей в простывший след Бильбо.

«Вот зараза, опять наколола, — подумал он, глядя на разбитое корыто. Чтоб тебе Горлуму попасться!» [7]

Вдалеке показалась довольно-таки Одинокая Гора. Гора хоббиту абсолютно не понравилась. Ни за что он бы не согласился быть здесь королём — ни над Горой, ни под Горой, ни рядом с Горой. Даже если бы ему дали подёргать Гэндальфа за бороду.

Когда-то, недалеко отсюда, стояли два древних города — Чип и Дейл. Но потом один нехороший дракон сжёг город Дейл, а Чип почему-то переименовали в Эсгарот (Озёрный Город). В песнях пелось, что когда вернуться Трор и Трейн, а также когда свиньи полетят, город Дейл отстроят заново, и вновь Чип и Дейл поспешат на помощь.

Какие-то люди оттащили бочки в залив, и Бильбо понял — приехали. Тащить бочки было лениво, но он всё-таки сделал это.

Послышались стоны. Из бочки вылез гном с соломой в бороде. Ему было слегка нехорошо.

Это и был Торин. Узнать его можно было лишь по золотой цепи да таблички с именем «ТОРИН» на груди. Да ещё — по группе крови на рукаве.

Торину тоже было лениво таскать бочки. Но, поблагодарив Бильбо отборнейшим матом, он всё-таки впрягся в работу. Далее, всё было просто гномов становился всё больше, бочек — всё меньше. Пока совсем не… Или да это уж как вам будет угодно.

Гномы долго ругались на хоббита за способ путешествия.

— Эта дрянь пропахла эльфийским вином! — возмущался Балин.

— Вам не угодишь, — огрызался Бильбо. — Вот вы золото любите?

— Любим! — обрадовались гномы.

— Вот в следующий раз поплывёте в сундуках с золотом!

Гномы опасливо замолчали. У хоббитов слово с делом не расходятся, а ведь так и утонуть можно.

После всех злоключений, гномам очень захотелось пива.

— Предлагаю идти в Озёрный Город, — предложил Бильбо, и все с ним согласились, потому что идти было куда-то надо, а к Одинокой Горе — не хотелось. Тем более, пива там точно не было.

В городе гномам обрадовались. Старинные легенды гласили, что где гномы — там и попойка, и добрая драка. О хоббите легенды молчали, но он особо не обижался.

Завидев гномов, народ тут же побежал на улицу — смотреть, не текут ли золотые реки. Самые нетерпеливые строили запруды — реки имели странную привычку впадать в озеро. Торин тоже пошёл посмотреть — а вдруг, и впрямь потекут? А вот бургомистр не пошёл, но не потому, что не верил, а потому, что не умел плавать.

Тут обнаружилось некоторое количество эльфов, которым сразу же надавали пинков — за то, что они не гномы. За это вопиющее беззаконие, гномам потом предстояло держать ответ перед Ауле, который установил когда-то для своих питомцев твёрдое правило — сначала попойка, затем драка, а не наоборот.

Вспомнив об этом, гномы помирились с эльфами, долго извинялись и просили прощения, выпили с ними водки, после чего с чистой совестью надавали им по ушам.

— Дивный народ — гномы, — удивлялись эльфы, потирая отбитые уши.

Хоббита все уважали, всё время пили за его здоровье и хлопали по спине, пока не упились за его здоровье и не отхлопали спину, от чего у Бильбо случился насморк. Когда все упились, хоббит стал сам пить за своё здоровье, но по спине себя не хлопал, потому что было неудобно.

Попойка продолжалась довольно долго, пока не выпили всё пиво, водку, вино и из спиртного не осталась одна «Пепси-кола».

Бильбо ходил по городу и отчаянно ругался. Эсгарот его не прикалывал. Бильбо хотел потренироваться, но в проклятом городе не было ни одного замка. Да и золота здесь почти не было.

К Одинокому Эребору идти тоже не хотелось. Во-первых, там дракон, во-вторых — лохи. Говорили, правда, что дракон изничтожил всех лохов, но Бильбо всегда считал, что лохи неистребимы.

Наконец, гномы решили идти дальше. Местные идти с ними отказались.

— Подождём, пока сбудутся песни, — говорили они, — и потекут золотые реки.

— В самом деле, — обрадовались Фили и Кили. — Давайте подождём, пока сбудутся песни… и потекут золотые реки!

— Если у вас что сейчас и потечёт, так это кровь из носа, — пообещал им Торин. — А также слёзы из глаз. Какие, к эльфам, песни?! Вперёд, к Одинокой Горе! Там же золото!

— И лохи, — подсказал Бильбо.

— К Эру лохов! Там — золото. И вообще, я сказал — вперёд, ваше дело крикнуть «Барук Казад!»

— Барук Казад! — обрадовались гномы.

И вся тусовка тронулась в путь (и умом).