И даже, если я раздам все богатство мое бедным, чтобы накормить их, и отдам огонь, который получил от Отца Моего, если нет Любви у меня, не будет мне ни блага, ни мудрости.

Любовь терпелива, Любовь нежна, Любовь не завистлива. Она не делает зла, не радуется несправедливости, а находит радость свою в справедливости.

Любовь объясняет все, верит всему, Любовь надеется всегда, Любовь переносит все, никогда не уставая: что же касается языков, — они исчезнут, что касается знания, — оно пройдет.

И сейчас располагаем частицами заблуждения и истины, но придет полнота совершенства, и все частное — сотрется.

Когда ребенок был ребенком, разговаривал, как ребенок, но достигнув зрелости, расстается он с детскими взглядами своими.

Так вот, сейчас мы видим все через темное стекло и с помощью сомнительных истин. Знания наши сегодня отрывочны, но когда предстанем перед Ликом Божиим, мы не будем знать более частично, но познаем все, познав Его учение. И сейчас существует Вера, Надежда, Любовь, но самая великая из трех — Любовь.

А сейчас благодаря присутствию Духа Святого нашего Небесного Отца, говорю я с вами языком Жизни Бога Живого. И нет еще среди вас никого, кто смог бы понять все, что я вам говорю. А те, кто объясняет вам писания, говорят с вами мертвым языком людей, ищущих через людей их больные и смертные тела.»

Для полноты впечатления от сказанного, следует прерваться и прочитать гл. 13 первого послания Коринфянам апостола Павла. Главное различие между каноном и апокрифом в том, что апокриф завершает вразумление о Любви словами, которые не были допущены в канон Нового Завета: «А те, кто объясняют вам Писания, говорят с вами мертвым языком людей, ищущих через людей их больные и смертные тела», к чему остается добавить: и учиняют поборы с людей себе на прожиток, потому что в них нет Духа Святого животворящего и они — паразиты, под предлогом исполнения церковного ритуала уклоняющиеся от реального созидания Царствия Божиего на Земле по промыслу Божиему. И хотя последнее касается не каждого священнослужителя, но справедливо укоряет все иерархии современности, укомплектованные пустосвятами.

Кроме того, апокриф рекомендует:

«Питайтесь всем тем, что находится на Божьем столе: плодами деревьев, зерном и полезными травами, молоком животных и пчелиным медом. Вся остальная пища — дело рук Сатаны, ведет к греху, болезни, смерти (…) Ибо, поистине, говорю Я вам: блаженны те, кто ест лишь пищу со стола Господа и избегает всех мерзостей Сатаны».

Это более строгие, но добротворные ограничения на питание, чем ветхо— и новозаветные, а также и коранические: в них запрещены убийства живности человеком для пропитания, что является нравственной, этической основой цивилизации иного типа.

В настоящем наборе этого апокрифического Евангелия мы приняли правописание, отличное от традиционно церковного. В устной речи нет заглавных (прописных) звуков и рядовых (строчных) звуков. Новый Завет, даже в его каноническом виде, нигде не свидетельствует о том, чтобы Иисус превозносил себя над своими современниками по плоти, поэтому личные местоимения «Я», обычно набираемые заглавными буквами, в передаче в тексте слов Христа набраны нами строчными буквами. В нашем понимании контекста, слова «Сын Человеческий», хотя и несут на себе печать мировоззрения патриархата, но относятся ко всем людям без исключения, а не исключительно ко Христу, поэтому они также набраны строчными буквами, без выделения их начал заглавными.

Из сопоставления этих фрагментов апокрифического Благовестия Христа с ранее приведенными выборками Благовестия Христа из канонических Евангелий ясно, что они повествуют об одном и том же, и содержательно одно и то же, ; иной — не новозаветный — Иоанн добросовестно записал всё, что понял, в отличие от канонизаторов Нового Завета, которые злоумышленно устранили из канона всё, что обличало их и их хозяев. 13 глава Первого послания Павла Коринфянам повторяет по смыслу текстуально близко даже после многократных переводов один из разделов апокрифического Евангелия Христа, что также знаменательно свидетельствует о подлинности апокрифа и злонамеренном его устранении из канона.

Но из сопоставления этого апокрифического Евангелия Христа с Никейским символом веры также ясно, что в каждом из них выражена свойственная только ему целенаправленность учения, веры, жизни. Апокрифическое Евангелие Мира Иисуса Христа раскрывает слова апостола Павла: «… способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, а Духа, потому что буква убивает, а Дух животворит.» — 2 послание Коринфянам, 3:5, 6. И церковь изобличает себя в предумышленной цензуре и устранении Благой вести Христа всему Миру из канона её Писания и тем, что в стихах гл. 3:5, 6, 2-го послания Коринфянам пишет «дух», начиная слово со строчной буквы, хотя Павел явно наставлял о Духе Святом, животворящем, обозначаемом на письме начатием слов заглавными буквами.

Те, кто оспаривает подлинность цитированного апокрифа, кто не согласен со сказанным об изощренном устранении из канона Нового Завета самого Благовестия Христа, те пусть найдут знамение того, что ни один из множества учеников Христа не оставил письменного изложения принесенной Иисусом Благой вести как таковой — вне биографической справки о жизни Иисуса, сына Марии. Канонические Евангелия не являются таким изложением, поскольку они — суть краткие биографические справки о земной жизни и деятельности Иисуса, сына Марии, в которых Благовестие Христа излагается в минимальном объеме постольку, поскольку без этого изложения в биографической хронике не обойтись, хотя многим “сильным” мира сего хотелось бы избавиться и от того, что осталось в каноне. И пусть несогласные со сказанным покажут жизненно, где и в чём конкретно лжет упомянутый апокриф.

Полезно также заметить, что, как явствует из текста цитированного апокрифа, Иисус не учил многобожию и идолопоклонству, но был язычником Божиим и учил Язычеству Божию своих современников по плоти. Церкви же Его имени порицают Язычество Божие и учат поклоняться идолам догм, порожденных ими же и утративших общность с жизнью.