Салливен добавил, что Уильямс и Томпкинс стали друзьями несколько лет назад – журналист тогда собирал материалы о терроризме в Англии и получил возможность проинтервьюировать Томпкинса. Они выходили из паба, когда взорвалась бомба в фирменном автомобиле Скотланд-Ярда, которым пользовался Томпкинс.

Останки Томпкинса сразу же были опознаны. Что же касается Уильямса, то на месте происшествия были обнаружены лишь некоторые принадлежащие ему личные документы.

Рейфорду пришел в голову план. Он решил, что честно расскажет Хлое о своем увлечении Хетти Дерхем, о том, как из-за этого его постоянно мучает чувство вины. Рей-форд предполагал, что этим он может разочаровать, даже шокировать Хлою. Но потом подумал, что если он сможет представить дело таким образом, будто он намеревается обратить Хетти в свою веру, то получит возможность понемногу влиять на Хлою, не вызывая у нее каких-либо опасений. Хлоя, как и обещала, пошла с ним в церковь на собрание скептиков, однако, пробыв там чуть больше половины времени, ушла. Она также выполнила обещание просмотреть видеокассету, оставленную прежним пастором. Но никакого разговора ни о собрании, ни о кассете у них не получилось.

В аэропорту "0'Хара" у них почти не было времени для общения, так что Рейфорд начал разговор в машине, когда они с изумлением смотрели на развалины, мимо которых проезжали. По пути от аэропорта до дома им встретилось несколько домов, выгоревших дотла. Рейфорд предположил, что это могло случиться из-за оставленных на горячей плите блюд.

– И ты полагаешь, это сделал Бог? – произнесла она, правда без своей обычной дерзости.

– Да. Я так думаю.

– Я-то полагала, что все считают Его Богом любви и порядка, – отозвалась она.

– Я думаю, что так и есть. Просто Им был предусмотрен определенный план.

– А сколько трагедий и бессмысленных смертей было еще до этого!

– Я тоже этого не понимаю, – сказал Рейфорд задумчиво. – Но как сказал вчера Брюс, мы живем в падшем мире. Бог допускает, чтобы здесь правил сатана.

– Ну, дорогой, – она резко прервала его, – ты так-таки и не понял, почему я ушла?

– Я подумал, что вопросы и ответы слишком больно задевали наше личное горе.

– Может быть, и это тоже. Но все эти рассуждения о сатане, грехопадении, грехах и все такое… Она замолчала, резко тряхнув головой.

– Я не утверждаю, что понимаю все это больше тебя, дорогая, – сокрушенно промолвил Рейфорд. – Я знаю только то, что я – грешник, и что мир полон грешников.

– К ним ты относишь и меня?

– Если ты такая же, как все, тогда и ты грешница. Разве не так?

– Даже не думала.

– Разве ты никогда не ведешь себя эгоистично, не жадничаешь, не испытываешь зависти, не бываешь мелочной, злопамятной?

– Я стараюсь не быть такой, по крайней мере, стараюсь не причинять никому вреда.

– Но ты считаешь, что библейское утверждение о том, что нет ни одного праведника, что все – грешники, к тебе не относится, ты – исключение.

– Папочка, я вообще ничего не знаю, ни одной разумной мысли в голове.

– Но ты знаешь, о чем я тревожусь?

– Да, я знаю. Ты боишься, что осталось мало времени, что в этом новом ужасающем мире я буду слишком долго тянуть с решением, так что может оказаться уже поздно.

– Хлоя! Я не мог бы сказать лучше. Я надеюсь, ты понимаешь, что я думаю только о тебе, больше ни о чем.

– Не надо тебе беспокоиться, папочка!

– А что ты скажешь о видеокассете? Ты согласна с тем, что говорит пастор?

– Она вполне логична, если ты соглашаешься со всем этим изначально. Тогда все сходится. Но если нет веры в Бога, в Библию, в грех, в небеса и ад, тогда ты ничего не можешь понять в том, что и почему произошло.

– Значит, это твоя позиция?

– Я сама не знаю, какая у меня позиция, папа! Рейфорд подавил в себе желание продолжать уговоры.

Если у них будет достаточно времени во время обеда в Атланте, он попытается заговорить с ней о Хетти. Предполагалось, что самолет совершит посадку за сорок пять минут до их возвращения в аэропорт "0'Хара". Рейфорд задавался вопросом, правильно ли будет молиться об отсрочке.

– Чудесная фуражка, – воскликнул Стив Планк, вбегая в аэропорт "Кеннеди". Он хлопнул Бака по плечу- А в чем, собственно, дело? За два дня ты так переменился!

– У меня никогда не было особого вкуса к маскараду, – отозвался Бак.

– Да ты не такая уж знаменитость, чтобы тебе нужно было маскироваться, сказал Стив. – Так ты намерен какое-то время не появляться дома?

– Да. И у тебя тоже. За тобой тут не следили?

– Ну, ты помаленьку становишься параноиком, Бак.

– У меня есть на то основания, – сказал Бак, когда они садились в такси. Центральный парк! – бросил он водителю.

Потом он рассказал Стиву всю историю.

– А почему ты думаешь, что Карпатиу поможет тебе? – спросил его Планк, когда они прогуливались по парку. – Если за всем этим стоит Скотланд-Ярд и биржа, и к тому же ты считаешь, что Карпатиу связан с Тодд Котраном и Стонагалом, получается, что тебе придется просить Карпатиу выступить против своих собственных покровителей.

Они перешли в тень, чтобы спрятаться от горячего весеннего солнца.

– У меня есть одно соображение насчет этого человека, – сказал Бак. – Меня не удивило бы, окажись, что на следующий день он уже встретился со Стонагалом и Тодд Котраном в Лондоне. Но тогда придется считать его пешкой.

Стив предложил сесть на скамейку.

– Я встречался с Карпатиу на его пресс-конференции сегодня утром, – сказал он, – и надеюсь, что ты прав.

– Он произвел впечатление на Розенцвейга, а это прозорливый старый ученый.

– Да, Карпатиу производит впечатление, – согласился Стив. – Он красив как молодой Роберт Редфорд, он говорил на девяти языках так же свободно, как на родном. Журналисты просто пальчики облизывали.

– Ты говоришь так, как будто ты сам не журналист, – заметил Бак. Стив пожал плечами:

– Я излагаю свою точку зрения. Я давно научился быть скептиком. Я предоставляю "Пипл" и таблоидам охотиться за личной жизнью знаменитостей, но это человек фундаментальный, с головой – в общем, он мне понравился. Я видел его только на пресс-конференции, но мне показалось, что у него есть какой-то план. Тебе он понравится, хотя ты еще больший скептик, чем я. К тому же он хочет видеть тебя.

– Расскажи подробнее.

– Я уже говорил. Вокруг него вилась всяческая шушера, но было одно исключение.

– Розенцвейг?

– Да.

– Как Хаим с ним связан?

– Никто ничего не знает, но похоже на то, что Карпатиу Привлекает к себе экспертов и консультантов, которые помогают ему выдвигать новые идеи в технологии, политике, финансах – в чем только угодно. И знаешь, Бак, он не намного старше тебя. Говорили, что, кажется, сегодня ему исполнилось тридцать три.

– Так ты говоришь, девять языков? Планк кивнул.

– Ты запомнил, какие именно?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Есть одно соображение. .;

Стив вытащил из бокового кармана репортерский блокнот.

– Тебе в алфавитном порядке?

– Конечно,

– Английский, арабский, венгерский, испанский, китайский, немецкий, румынский, русский и французский.

– Повтори еще раз, – сказал задумчиво Бак. Стив повторил еще раз.

– Что у тебя на уме?

– Этот человек – законченный политик.

– Ну, нет. Поверь мне, это совсем не было трюком. Просто он знает эти языки и свободно владеет ими.

– А ты не обратил внимания на то, какие это языки, Стив?

– Не заставляй меня напрягаться.

– Это шесть языков ООН и три языка его родины.

– Без шуток? Бак кивнул.

– Итак, я, наверное, скоро с ним встречусь?

Рейс в Атланту оказался маетным. Рейфорду приходилось то и дело менять высоту, чтобы избежать воздушных ям. Хлою он видел лишь мельком, когда место в кабине занял первый пилот, а вел самолет автопилот. Рейфорд успел лишь быстро осмотреть самолет. Времени, чтобы поболтать с Хлоей, у него не было.