- "Великий государь, царь и великий князь Борис Федорович, всея Руси самодержец!.."

- ...самодержец! - повторили попугаи.

Отрок внезапно прыснул со смеху.

Затрещина прозвенела под крестовыми сводами. Дьяк быстро вырвал у холопа букварь.

- Ну, ты, шпынь*! - просипел он. - Кнута не ведал?! - В страхе крикнул палатным слугам: - Сведите его иным ходом, да не шумко, штоб никто не приметил!..

_______________

* Ш п ы н ь - дерзкий балагур, буян.

Оставшись один, он долго озирался, вытирая пот.

5

Вытолканный из теремов холоп брел Ивановской улицей на Варварку, где с весны стояли домочадцы Телятевского.

В Китай-городе, за Гостиным двором, шел правеж* - выбивали из должников "напойные деньги"*. Царь Борис закрывал кабаки, но все же их было вдоволь. В Москве холопу было тоскливо. Заслышав крики, он пошел быстрей...

_______________

* П р а в е ж - от "править", "доправлять": взыскивать с кого-нибудь долги, недоимки; применялся в России в XVI и XVII веках и состоял в том, что неимущего должника выводили на площадь и били длинными палками по ногам до тех пор, пока он не соглашался заплатить долг; иногда "правеж" продолжался в течение целого месяца.

* Н а п о й н ы е д е н ь г и - кабацкий долг, сумма, на которую человек "напил", задолжал кабаку.

Вспомнил родной Черниговский край - пчелиные угодья в лесу, куда он, бывало, уходил с Грустинкой. Дупла и пни стояли, залитые медом. Пчелы гроздьями усеивали ветви. Пчел собирали звуками рожка...

Пройдя огородами на княжий двор, он пошел мимо служб и жилых строений.

Холопы седлали для молодого князя чалого Звёздку. Конь зевал, обнажив челюсти; через весь его лоб шла лысина. Грива и хвост были до половины черны.

У крыльца пересмеивались боярские девки и грызли хрупкий, зернистый сахар.

Венцы вроде теремков качались на них, унизанные туманной ряской. Они затормошили его, закричали все разом:

- Отколе идешь?

- Чего смутный такой?

- Да молви что-нибудь! Немта!*

_______________

* Н е м т а - немой.

- Иду я из терема государева, - сказал он, усаживаясь на приступках. - Попугаев смотрел. Я их грамоте учил...

- Потешаешься! - закричали девки. - По глазам видать - обманываешь!

- Да ей же нет. Обучал я птиц государевой титле. Ну и смеху было...

На крыльцо в алой дорожной ферезее*, с витой плетью в руке вышел княжий сын Петр.

_______________

* Ф е р е з е я, или ф е р я з ь, - старинная русская верхняя одежда, очень длинная, с длинными рукавами, без перехвата в талии и без воротника.

Холоп, не видя его, продолжал:

- Начал я, стало быть, по букварю титлу вычитывать, а попугаи-то - за мной, по складам: "...всея Русии са-мо-дер-жец..." Не лгу! Истинно так!

- Скоморошишь!

- Мысленно ли то?..

Витая плеть, свистнув по крылечным перильцам, ожгла спину холопа.

- Эй! Што про великого государя молвил?! - заорал, сбегая вниз, княжич Петр.

6

В приказе, куда приставы привели холопа, было чисто и тихо. Медный рукомойник висел у печи. В железных подсвечниках торчали сальные свечи. Дьяк и судья вслух читали доносы и просьбы. Перья скрипели на столах, крытых багряным сукном.

Со двора доносился крик:

- Да мы ж, как воеводе били челом, рубль денег дали, да княгине его полтину, да племяннику гривну, да людям их столько ж! Пусти нас, служивый, вот те крест - негде гроша взять!

- Ступайте! Недосуг нынче.

- Эх ты, рожа жаднущая и пьяная! - раздался голос, и тотчас кто-то быстро побежал от избы прочь...

- Кого приволок? - спросил дородный, большеухий судья у пристава.

Тот, склонившись над столом, что-то тихо сказал.

- Вона ка-а-ак! - молвил судья и задвигал ушами. - Это дело высокое. Надобно учинить особый сыск, тайно. Покамест на съезжую его...

Обитая войлоком дверь съезжей избы затворилась.

Шагнув из полутемных сеней на свет, отрок вступил в клеть с одним малым, забранным решеткою оконцем.

На земляном полу лежали люди. Ноги одного из них плотно стискивались притесанными брусками: он был "посажен в колоду" и заперт в ней на замок.

Рослый детина встал и подошел к холопу.

- Не бранись с тюрьмой да с приказной избой! - молвил он. - Верно?

Холоп тотчас признал человека, шумевшего на дворцовом крыльце.

- Своровал што? Или так - без вины, напрасно? - спросил детина.

Борода у него была светлая, льняная; глаза блестели в полутьме.

- И сам не ведаю, - ответил холоп, - за государеву титлу, бают...

Узнав, в чем холопья вина, детина сплюнул и проговорил:

- Эх, и дело-то пустое, а все же станут тебя завтра плетьми драть... Ну, ништо, - торопливо сказал он. - Ты чей же будешь?

- Телятевского, князя Андрея.

- Не слыхал на Москве такого.

- Да мы с Черниговщины, издалека.

- Вона што! Отец, мать есть у тебя?

- Мать, - сказал холоп, - не помню, когда бог прибрал, а отец при царе Федоре сгинул. Сказывали - разгневался на него князь и послал в лес путы на зверя ставить, да из лесу не воротился отец, пропал безвестно куда...

- Та-ак-то, - промолвил детина и опустил голову.

За оконцем смеркалось. Медная полоса зари была как меч, упертый рукоятью в запад. Волоча по земле бердыш, прошел мимо стрелец.

- А дьяк-то наклепал на меня, - сказал детина, - сроду я вором не был. Ну, знать, рок таков: и впрямь придется при дороге стоять, зипуны-шубы снимать.

- Уйти бы, - тоскливо сказал холоп.

- Дело говоришь. Только молод ты. За мной не ходи, а ступай на Волгу. Добрый совет даю. Как вспомянешь - знай: зовусь Хлопком-Косолапом...

Невдалеке раздались частые, глухие удары.

Сторожа, перегородив улицы бревнами, заколотили в доски. Косолап подошел к оконцу, ухватился за решетку и тихо запел:

Как и эту тюрьму

Мы по бревнышкам разнесем;

Всех товарищей-невольничков

Мы повыпустим!..

Город спит.

Окна домов плотно задвинуты деревянными ставнями.

Ветер с запада гонит орды туч, и с запада же, от литовского рубежа, летят семена смуты.

От яма к яму*, из посада в посад глухо ползет:

"Ца-ревич Ди-мит-рий Уг-лец-кой!.."

_______________

* Я м (татарск.) - селение, крестьяне которого несли особую повинность: отправляли ямскую гоньбу.

Многим в Москве внятна смутная ночная весть; иным она в радость, иным - в страх, мешающий смежить очи.