Он откинулся в кресле и ждал продолжения, не задавая вопросов. Я начала издалека:

— Когда "Морская яшма" вышла в свой первый рейс?

Он ответил не задумываясь:

— Весной тысяча восемьсот пятьдесят восьмого. Она была одним из последних клиперов на линии.

— Вы, наверное, беседовали с капитаном об этом рейсе? Нет ли каких-нибудь записей о нем, судовых журналов, документов?

Тут Прайотт сообразил, к чему я клоню, и в глазах его я увидела сострадание и сочувствие.

— Это был больной вопрос для капитана Обадии. Он не любил об этом говорить, а хранить секреты умел. Но, раз уж нельзя было забыть и вычеркнуть из памяти то, что случилось, ему пришлось кое-что мне рассказать.

— Это правда, что Эндрю Маклин умер во время этого рейса? Что он был убит?

— Несомненно, — подтвердил Ян.

— Но как получилось, что на борту одновременно находились все три капитана? Ведь хозяином и капитаном корабля был Обадия?

— Верно. Но этот корабль — воплощенная мечта Эндрю Маклина. Он построил «Яшму» с гораздо более узким корпусом, чем все предыдущие клиперы, и сам мечтал пойти на ней в первое плавание. А капитан Обадия нацелился на новый рекорд и решил во что бы то ни стало поставить его. За ним, как за владельцем, оставалось последнее слово. Но он позволил Эндрю находиться на борту.

— А почему на борту оказался мой отец?

— Как полноправный партнер, он не мог остаться на берегу, не приняв участия в историческом рейсе. Из вычитанного в документах я понял, что многие были против того, чтобы все три владельца компании плыли вместе, потому что они могли и погибнуть одновременно. Но Обадии мысль об общей прогулке понравилась, вот они и отправились втроем.

Я подошла к столу Яна.

— Вам известно, как именно погиб капитан Маклин?

Он опустил глаза под моим взглядом, и я поняла, что ему не хочется рассказывать.

— Разве вы не знаете? — проговорил он наконец.

— На самом деле нет. Мой отец никогда не говорил об этом. Ночью Брок рассказал мне то, что он считает правдой. Я не могу принять его версию. Я слишком хорошо знала своего отца. Но если в этой истории есть хоть капля правды, то Эндрю Маклин должен был сделать что-то ужасное, чтобы заслужить смерть от его руки. Должно быть…

— Так ведь был морской суд чести, — сказал Ян тихо. — Когда «Яшма» вернулась домой, состоялся суд.

Я пошатнулась и схватилась за стол, чтобы устоять.

— Расскажите мне. Пожалуйста, расскажите мне правду.

— Как вам угодно, — ответил Ян.

Он встал, словно желая уйти от моей страстной настойчивости, облокотился о каминную полку, как в позапрошлую ночь, когда мы разговаривали первый раз. Потом уставился на огонь, словно видел, как в пламени развертываются картины истории, и, осторожно выбирая слова, начал рассказ.

— Капитан Маклин и капитан Хит поссорились во время страшного шторма на обратном пути, — начал Ян. — В чем была причина ссоры, так никто толком и не узнал. Никто не слышал, как ссора началась, а Хит не пожелал об этом говорить. Суть в том, что Хит был вооружен, а Маклин безоружен и что Хит в ту ночь выхватил пистолет и убил своего друга и партнера. Обадия велел заковать Хита в кандалы, сам провел корабль сквозь шторм и привел в родной порт. Суд чести мог плохо кончиться для капитана Хита, если бы Обадия не заявил суду, будто Маклин в ярости подстрекал экипаж к бунту, поэтому Хит поступил согласно долгу.

Наверное, я облегченно вздохнула или что-то произнесла, потому что Ян посмотрел на меня с жалостью,

— Хита отпустили за недостатком улик, но были и люди, считавшие, что капитан Обадия во имя спасения старого друга опустился до лжесвидетельства. Иначе почему он не сказал об этом раньше? Тогда не нужен был бы и суд. А потом Обадия не позволил вашему отцу командовать кораблями компании Бэскомов, ваш отец продал свою долю и осел на берегу.

Я знала своего отца. Он был мягким, внимательным и добрым, человеком глубокого ума. Его кругозор был куда шире, чем у капитана Обадии. Он открыл для меня целый мир, тогда как капитан Обадия считал Гавань Шотландца центром вселенной. Насколько я поняла, Маклин придерживался тех же взглядов. И все же, при всем своем уме и образованности, отец иногда замыкался в каком-то тесном и темном закоулке своей души и молча размышлял о чем-то. В его присутствии нельзя было упоминать название "Морская яшма", чтобы не вызвать отчужденного молчания и упадка духа. Я всегда знала, что первый рейс этого клипера был окутан мрачной тайной. Я помню слезы тетушки, которые она постаралась от меня скрыть, когда не захотела отвечать на мой вопрос о корабле. История, рассказанная Яном, как будто подтверждала слова Брока. Я ведь и правда совсем не знала, каким человеком был отец за пределами дома. Но, невзирая на весомость доводов, я хранила преданность отцу, не желая признавать их. Иногда голос сердца сильнее доводов рассудка, а в этой истории многое оставалось неясным, и я была убеждена, что иначе отец был бы оправдан.

Я так глубоко задумалась, что вздрогнула от голоса Яна.

— Во всяком случае, смерть капитана Маклина внешне почти не изменила жизнь Брока и его матери. Маклины и раньше обитали в этом доме, так что они остались на прежнем месте. Эндрю Маклин, увлекшись кораблестроительными экспериментами, залез в долги. Весь его пакет акций компании пошел на оплату векселей, да еще и не хватило. Миссис Маклин и Броку мало что досталось, Броку недавно исполнилось шестнадцать, он уже ходил на бэскомовских клиперах. Капитан Обадия обеспечил его мать, назначив приличное жалованье экономки, и она осталась жить в доме. Он также обещал выделить мальчику крупный пакет акций, если парень станет хорошим капитаном. Брок вышел в море капитаном только один раз и произвел очень хорошее впечатление, насколько я понял. Но тут его морской карьере пришел конец.

— Из-за войны?

— Да. Он служил офицером парусного фрегата «Конгресс», когда в тысяча восемьсот шестьдесят втором году под Хемптон-роудс броненосец «Мерримак» обрушил на фрегат шквал огня. Брок был тяжело ранен в бедро осколком снаряда и остался калекой, хотя позже все-таки встал на ноги. Он занялся управлением компанией и постройкой кораблей. Если бы он не переживал так о вынужденной отставке, у него была бы вполне сносная жизнь. Он хорошо служил капитану. Все ждали, что Обадия составит завещание главным образом в пользу Брока. Но старик почему-то все тянул время. Было это как-то странно и совершенно непонятно. Словно он не до конца доверял сыну Эндрю Маклина.

Я сидела, сложив руки на коленях, внимательно слушала, и мысли мои опережали слова Яна.

— Миранда Хит, — проговорил Ян, и я удивленно взглянула на него, пораженная тоном, каким он произнес мою девичью фамилию. — Будьте осторожны, думайте, что говорите и делаете. Не наживайте себе новых врагов. Иногда мне кажется, что Лиен права, утверждая, будто под этой крышей слишком долго обитали астральные 172 тела умерших. А в воздухе пахнет бедой. Так что держитесь подальше от семейных дел.

— Как я могу держаться от них подальше, если я замужем за Броком Маклином? — раздраженно спросила я. — Объясните мне, что вы имеете в виду. С кем мне надо быть осторожной?

Он неопределенно повел рукой.

— Ну что я могу сказать конкретное? Может, я чувствительнее к атмосфере этого места, чем остальные. Мне кажется, надвигается беда, и хотелось бы, чтобы вас она не затронула. Жаль, что я не сумел вовремя вмешаться и сделать то, о чем меня с самого начала просила миссис Маклин.

— О чем вы говорите?

Ян скорчил ироническую гримасу.

— Она предложила мне неплохие деньги, если я как можно скорее увезу вас из Бэском-Пойнта. Посоветовала мне поухаживать за вами, очаровать вас, жениться, если надо. И побыстрее, пока капитан не заставил жениться Брока. На дочери Карри Коркоран и Натаниэля Хита. Похоже, она считает, что дочери должны отвечать за грехи отцов.