Глава 1
Оборотень стонал от боли, когда тюремщики тащили его по темным коридорам подземной темницы. Серебряные шипы, врезавшиеся глубоко в кровоточащую шкуру зверя, были прикреплены к тяжелым железным цепям, на которых висело лохматое тело оборотня; в отличие от своих предшественников-альбиносов, наследники Уильяма были покрыты мехом цвета полуночи. Даже с покорно согнутой массивной головой, заостренные уши монстра задевали низкий потолок темницы. Его когтистые лапы скребли сырой каменный пол, пока его на задних лапах вели по ступенчатому, уходящему вниз туннелю.
Вестники Смерти, одетые в поблескивающие черные латные доспехи, тащили его за другие концы цепей, с осторожностью держась подальше от острых, как бритва, клыков и когтей их пленника. Огромный оборотень, более восьми футов высотой, возвышался над маленькими вампирами. Дополнительные рыцари, вооруженные арбалетами и серебряными жезлами, осторожно сопровождали конвой на тот случай, если животное напугано не настолько, как следует. Слишком много Вестников Смерти увидело конец своей вечности в слюнявых челюстях бешеного оборотня; никто не хотел давать лишних шансов этому заключенному, пока он не будет надежно заперт в своей камере. Даже закованный в цепи, волк мог укусить.
"Отвратительное животное", - подумал Виктор.
Царственный Старейшина с удовлетворением наблюдал, как его солдаты ведут животное прочь от пронизывающих, лазурных глаз его худого, чисто выбритого лица. Песочные белокурые локоны расходились от очень высоких бровей. Орлиный нос выдавался на его аристократическом лице. Черная бархатная мантия облекала его узкий скелет. Он выглядел примерно на пятьдесят по смертным стандартам, хотя, как и у большинства обитателей замка, его возраст измерялся веками.
Не впервые он обдумывал, стоит ли рисковать, беря этих монстров живыми. Его алхимики и советники настаивали, что они нуждаются в живых экземплярах, на которых можно экспериментировать, в надежде найти новые средства борьбы с дикими врагами, но иногда Виктор сомневался, так уж необходимы были их усилия. В прошлом огонь и серебро всегда служили Вестникам Смерти. Что же ещё было нужно, чтобы избавить мир от этого презренного зверья?
- Сюда, сир.
Тюремщик показал направо, напоминая Старейшине его сегодняшнее дело. Странная история достигла его ушей, в которую, откровенно говоря, не верилось, но которая, казалось, требовала его личного внимания. Сейчас, пока Маркус и Амелия лежали под землей в спячке, наслаждаясь двухсотлетним непрерывным сном, Виктор был единственным Старейшиной в клане. По существу, это была его святая обязанность - исследовать все, что может повлиять на их вечную войну с оборотнями — даже если, как в этом случае, он подозревал, что тратит свое время впустую.
"Наверняка здесь какая-то ошибка, - подумал он. - Такая вещь невозможна."
- Веди, - приказал он тюремщику.
Прихрамывающий тюремщик, нездоровый цвет лица которого был бледнее, чем у обычного вампира, вел Виктора вниз по слабо освещенному коридору.
Он поднял вверх потрескивающий факел, который слабо рассеивал мрачные тени темницы, в то же время, другой рукой обхватив арбалет.
Массивные железные прутья, усиленные серебром, ограждали мрачные клетки, располагающиеся по обе стороны прохода. Цепи загремели, и сидящие в клетках оборотни встрепенулись за крепкими решетками. Низкое рычание и разгневанные рыки вылетали из клеток. Грязная солома служила подстилкой на холодных каменных полах. Загадочные руны были начертаны на зеленовато-серой каменной кладке. Зловонная атмосфера отдавала запахами пота, мочи, потрохов и разложившейся волчьей крови. С потолка свисала паутина. Крысы и ящерицы разбегались при их приближении.
Нос Виктора сморщился в отвращении. Он редко входил в эти омерзительные глубины.
- Лучше, чтобы это не было пустым слухом, - предупредил он неуклюжего тюремщика. - Я могу и лучше распорядиться временем, чем идти через эту выгребную яму в поисках пьяной галлюцинации.
- Нет, милорд! - испуганно уверил его тюремщик. Его голос дрожал при мысли о гневе мстительного Старейшины. Он нервно облизал губы. - Это правда, клянусь своей жизнью!
"Увидим", - мрачно подумал Виктор.
Они дошли до входа похожей на пещеру клетки в конце коридора. Закрытые ворота преградили им путь.
- Здесь, милорд! - объявил тюремщик. - Вы сами можете услышать!
Он толкнул решетку ложем арбалета, произведя резкий металлический звон. Раздраженные рыки встретили шум, но было и что-то еще.
К изумлению Виктора, несомненно, из клетки перед ним раздавался крик новорожденного младенца. Он обменялся пораженным взглядом с тюремщиком, который подтвердительно кивнул. После столетий бессмертия немного вещей удивляло Старейшину, но необъяснимый плач лишил его дара речи.
"Нет, - неверяще думал он. - Этого не может быть..."
Отпихнув тюремщика в сторону, он шагнул вперед и всмотрелся через крепкую решетку клетки. Простирающаяся тьма была кромешной даже для его вампирского зрения, он прищуривался во мрак, и ему показалось, что он видит маленький розовый силуэт, сжимающий грудь женщины-оборотня.
Пронзительный плач младенца продолжал отдаваться эхом в подземелье темницы. Крики взволновали других оборотней, которые рявкали и непрерывно выли, поднимая адский шум и испытывая терпение Старейшины.
- Открой клетку, - потребовал Виктор.
Тюремщик колебался. Казалось, он боится звериных заключенных больше, чем думал Виктор.
- Милорд?
- Открой, я сказал!
Он вырвал арбалет из дрожащих рук тюремщика, едва сопротивляясь сильному желанию дать дураку оплеуху. Оружие удобно легло в его руки, напоминая Виктору о многих славных сражениях.
- И побыстрее!
- Да, милорд!
Вложив свой факел в ближайший подсвечник, тюремщик поспешил выполнить команду Старейшины. Он хрюкнул от напряжения, отодвинув потускневший посеребренный засов. Ржавые петли, которые звучали так, как если бы их не использовали месяц, громко заскрипели, когда закрытые ворота распахнулись. Цепи загремели внутри клетки, когда волчица, пошатываясь, поднялась с пола. Предостерегающий рык вырвался из ее горла. Шерсть на загривке поднялась. Блестящие черные губы отодвинулись, обнажая клыки.
Она склонилась над кричащим во всю глотку младенцем... как мать, защищающая свое потомство?
Виктор не мог придумать никакого другого варианта для объяснения присутствия ребенка в клетке. И все же, это бросило вызов всем его убеждениям: оборотни, безусловно, размножались, но они рожали лишь примитивных животных, таких, как они сами. Нет волчицы, которая когда- либо производила на свет человеческого ребенка.
До сих пор.
Подняв арбалет, он осторожно ступил в клетку.
- Осторожнее, милорд! - предупредил тюремщик, оставаясь снаружи в безопасном коридоре.
Самка бешено залаяла и рванулась на своей цепи. Если бы не приковываный металлический ошейник, зажимавший ее шею, она бы с радостью разорвала его в клочья. Ее кобальтовые глаза сверкали убийственной яростью.
К демонстрации агрессии волчицы Виктор отнесся очень серьезно. Он прекрасно знал, насколько опасным может быть дикое животное, охраняющее свое потомство.
Если когда-либо жена родит ему ребенка, то он намеревался защищать собственного наследника не менее рьяно.
Он прицелился из арбалета и нажал на спуск[2]. Болт[3] с серебряным наконечником вылетел из орудия, ударив оборотня прямо между глаз. Она взвизгнула от боли, когда сила выстрела оттолкнула ее назад, к дальней стене клетки. Ее грязное тело рухнуло на покрытый соломой пол. Она дернулась раз, прежде чем замереть неподвижно и затихнуть. Кровь брызнула из ее покатого лба. Поднялся дым из серебряного наконечника стрелы, скрытого внутри её черепа. Запах обожженных волос и плоти добавился к гибельной атмосфере клетки.
Ребенок вскрикнул в страхе и тоске.
Действительно ли тварь умерла? Виктор подождал секунду-другую, на тот случай, если павшее существо притворялось, пока не увидел, что ее толстая черная шкура начала меняться на покрытую пятнами кожу. Лежащее тело оборотня съежилось до своего настоящего размера, и вес испарился в эфир.
Гротескная внешность существа таяла, пока не осталось лишь обнаженное тело мертвой крестьянки, безжизненно растянувшейся среди растекающейся лужи крови.
Виктор не потратил и мига на оплакивание смерти волчицы. Резня ее вида была работой всей его жизни на протяжении веков. Младенец - вот, что его интересовало.
Опуская арбалет, он медленно прошел дальше в клетку, приблизившись к осиротевшему ребенку на полу. Его испытывающие, лазурные глаза подтвердили ошеломляющую правду: мальчик, абсолютно человеческий на внешний вид, жалобно вопил у его ног.
"Как это возможно?" - изумился Виктор. Он предположил, что самка была беременна, когда её поймали, но трудно объяснить, почему она родила такого нормально выглядящего младенца.
Пухленькая розовая кожа ребенка была чисто вылизана языком матери. Его беззубый рот пронзительно взывал к небесам. Он грозил крошечным кулачком размышляющему вампиру над ним.
Виктору было интересно, каким способом животное зачало ребенка, будучи волчицей. Увы, личность отца умерла с матерью, хотя глупое существо не могло бы сообщить об этих познаниях, даже если бы Виктор пощадил её. Обстоятельства зачатия ребенка останутся загадкой навсегда.
Что важно сейчас, так это решить, что делать с противоестественным ребенком. Виктор поднял арбалет еще раз. Каждая частичка его существа побуждала немедленно уничтожить младенца до того, как самим своим существованием он перевернет неизменные законы, которым следовал их мир сумерек. Кто знал, какие страшные последствия может повлечь за собой рождение этого отродья. Лучше всего сейчас же убить ребенка таким же способом, каким была убита его мать.