Когда к сладкому запаху цветущего боярышника примешивается горький запах кострового дыма и над лугами не стихает густой гул пчёл, наступает пора летних лагерей. Где-то за лесом ломким, неокрепшим голосом поёт труба, и, подражая грому, рассыпает весёлую дробь барабан. А синие ночи взвиваются кострами.

В один из летних дней по дороге в лагерь Гоша Годунов остановился и стал разглядывать облако. Оно было серебристым с неровными белыми краями.

— Что там? — спросил Слава-коротышка.

— Атлантида, — невозмутимо ответил Гоша. — Видишь, крепостные стены, театры, похожие на наши стадионы. По дорогам мчатся колесницы.

Теперь все ребята остановились и задрали головы. А Гоша рассказывал:

— Видите арки древнего водопровода? А на апельсиновых деревьях оранжевыми фонариками загораются плоды.

Но никто из ребят не видел ни арок, ни колесниц, ни апельсинов.

— Неужели не видите?

— Кто это тебя научил видеть то, что никто не видит? — в упор спросила Аля.

— Мой друг Федя Гуляев, — был ответ.

— Расскажи нам про своего Федю, — загалдели ребята. — Какой он?

— Худой, большеглазый… На нём джинсы и майка с полинявшим от стирки пеликаном.

Гоша вспоминал своего друга, словно разглядывал его издали.

— Ну и что? — с вызовом спросил Слава-коротышка.

— А то, — сказал Гоша, — что однажды Федя появился перед павильоном юных изобретателей…

Он потоптался у входа и неуверенно переступил порог. И сразу увидел полного, лысого мужчину в больших очках. Мужчина сидел в кресле за столом, над которым было написано: «Консультант».

— Здравствуйте! — сказал Федя,

— Садись, — устало сказал консультант и указал на стул. — Фамилия?

— Гуляев… Федя.

— Что у тебя? — без признаков любопытства спросил консультант.

Федя вынул из целлофанового пакета обыкновенную кепку и положил её на стол.

— Сам сшил? — полюбопытствовал консультант.

— Сам… изобрёл, — поправил мальчик, но слово «изобрёл» консультант как бы не расслышал. Он сказал:

— Тебе надо в кружок «Умелые руки». Хорошо шьёшь.

— Это необычная кепка, — пояснил мальчик, — кепка-невидимка.

— Понятно, — усмехнулся консультант, — ты — занятный мальчик. Но кепка-невидимка существует да-авно. Ты опоздал на несколько тысячелетий…

— На несколько… — с сожалением повторил Федя. — Значит, я ещё не изобрёл.

— В истории науки известны случаи, когда изобретают дважды, — чётко ответил толстяк, — теперь скажи, какие у тебя планы на будущее?

— Собираюсь совершить путешествие в Атлантиду. Может быть, там сохранились старинные манускрипты.

Глаза консультанта округлились.

— Ты собираешься в Атлантиду? Я не ослышался?

— В Атлантиду, — спокойно подтвердил Федя. — Была такая цветущая земля. Ранняя цивилизация… Читали у Платона?

— Ты читаешь Платона?! — удивлённо воскликнул консультант. — Серьёзный человек, а занимаешься кепками.

— Да, вот, кепками, — вздохнул Федя. — Извините. До свидания!

Он надел кепку и… исчез.

Консультант даже привстал от неожиданности. Потом он увидел, как дверь сама открылась и закрылась.

На столе лежал оставленный мальчиком целлофановый пакет.

В это время в зал бодрым шагом вошёл директор павильона. Он остановился перед ошеломлённым консультантом:

— Что с вами, Иван Павлович?

— Приходил мальчик… Федя Гуляев… Вот запись в журнале. Принёс кепку-невидимку. Я думал, шутит. А он исчез…

— Ничего страшного, — успокоил консультанта директор. — На улице жара. Это был не мальчик, это был мираж.

— У миража нет имени, — дрожащими губами произнёс консультант. — Миражи не оставляют целлофановых пакетов.

— В этом пакете, вероятно, лежали ваши бутерброды с сыром, — осторожно предположил директор.

Но консультант не слышал его слов.

— Он сидел на этом стуле, а потом исчез. Это было гениальное изобретение. Я не поверил. У меня не хватило воображения!

— Тогда разыщите его, — потребовал директор. — Верните!

— Если у человека на голове кепка-невидимка, его невозможно найти.

Консультант опустился на стул и уронил голову на грудь.

А выставка жила своей интересной, неторопливой жизнью. Напрасно то в одном уголке выставки, то в другом динамики громогласно объявляли:

— Мальчика Федю Гуляева, который изобрёл кепку-невидимку, просим срочно зайти в павильон юных изобретателей.

Никто не обратил внимания на это сообщение.

Зато в отделе аттракционов стали происходить непонятые вещи.

У продавщицы мороженого вдруг исчез стаканчик с пломбиром, а на его месте появилась монетка. Стаканчик поплыл по воздуху, растворился. Неподалёку в тире ружьё само лязгнуло затвором, повисло в воздухе и стало стрелять. Все, кто был рядом, с недоумением наблюдали за тем, как гремели выстрелы и падали сражённые фигурки. Потом ружьё легло на стол.

— Кто стрелял? Граждане, кто стрелял? — спросил поражённый работник тира. — Стрелявшему полагается приз за меткость.

Но того, кто завоевал спортивный трофей, уже не было в тире.

Зато от пристани сама оттолкнулась лодка и… сама стала грести. Вёсла сами опускались в воду и после рывка снова поднимались…

…Прошло несколько дней, прежде чем ребята снова вспомнили о странном Феде. Первым заговорил о нём Слава-коротышка.

— Ну и что произошло дальше с твоим Федей? Расскажи нам о нём, если ты, конечно, не придумал… своего Федю!

— Сперва я должен рассказать вам о Лидке, — сказал Гоша.

— Она наверняка изобрела ковёр-самолёт, — усмехнулась Аля.

— Лидка ничего не изобрела. Просто поддержала Федю морально. Она была настойчивой и твёрдой. И когда Федя, усталый и расстроенный, вошёл во двор, Лидка преградила ему путь…

— Меня не признали, — пробормотал Федя.

— Коперника тоже не признавали, а Галилея сожгли на костре.

— Меня не сожгли. Меня послали в кружок кройки и шитья, как девчонку. И сказали: опоздал на несколько тысячелетий.

— Вечно ты, Федя, опаздываешь! — рассердилась Лидка. — И в школу приходишь с опозданием. И с кепкой задержался… Завтра мы пойдём туда вместе.

И на другой день Федя уже в сопровождении Лидки очутился у ворот выставки достижений. В руке он держал целлофановый пакет в кепкой.

— Я им объясню! — говорила Лидка, шагая рядом. — Ты должен победить, иначе не видать тебе Атлантиды. Теперь или никогда!

Ребята прошли к павильону юных изобретателей. На стеклянных дверях висела табличка: «Павильон закрыт, Санитарный день».

— Я неудачник! — воскликнул Федя и опустил руку со своим непризнанным изобретением.

— Ты здесь ни при чём. Санитарный день — это ещё не последний день света.

А в это время по радио объявили: «Через десять минут на Зелёной лужайке начинается соревнование служебных собак. В соревновании примет участие пограничная собака Гвидон, проводник — прапорщик Дыня. Желающих просим пройти…»

Лидка и Федя переглянулись и сразу забыли о неудаче, Они побежали по аллее туда, где проходили соревнования…

Выступление служебных собак — захватывающее зрелище.

Вот крепко сбитая чепрачная овчарка послана проводником вперёд, и никакая преграда не остановит её. Держа равновесие, она бежит по поднятому над землёй бревну. По тонким перекладинам взбирается на высокую лестницу. Стремительным прыжком преодолевает забор. Но вот перед невысокой стеной возникает барьер. Звучит команда: «Барьер! Вперёд!» И собака уже оказывается наверху. Прыжок вниз — и в то же мгновение собака устремилась вперёд. А проводник бежал рядом. И тихо подбадривал своего четвероногого друга:

— Молодец, Гвидон! Хорошо! Хорошо!

Основные снаряды были позади. Теперь перед собакой и проводником возникла полоса колючей проволоки. Собака и проводник прижались к земле. Прозвучала команда: «Ползи! Вперёд!» И они поползли — человек и собака. Стоило им оторваться от земли — железные шипы колючей проволоки впились бы в спину. Казалось, прапорщик и Гвидон слились с землёй.