— Наконец-то перестала сокрушаться о несчастном Ситоне! — радостно воскликнула старушка.

— Наоборот, — прошептала с заговорщицким видом Каролина, — я скоро всем докажу, что Ситон невиновен.

Мисс Этель поморщилась.

— Но ведь это был он, дорогая. Разве ты не помнишь? Один из пассажиров дилижанса узнал его.

Каролина слегка помрачнела. «Это ошибка, — упрямо думала она, — настоящий грабитель был просто похож на Ситона, вот в чем дело». Каролина не оборачивалась. Она знала, что за ней идет мисс Этель, укоризненно качая головой.

В передней на диване сидела мисс Фоуб. Она пила чай и болтала с соседкой, Каролина молча прошла мимо нее в гостиную.

Ровно тринадцать лет тому назад, когда Каролина вместе с мисс Этель и мисс Фоуб прибыли в Болтон, мисс Фоуб собиралась выйти замуж за мистера Гандерсона. Однако индеец из племени шошони застрелил жениха мисс Фоуб, прежде чем она успела распаковать свой багаж. Несмотря на толпы поклонников — Вайоминг, подобно другим западным штатам, ощущал острый дефицит в незамужних женщинах, — ни мисс Фоуб, ни мисс Этель больше никогда не проявляли интереса к брачным узам.

Войдя в просторную кухню, Каролина повесила на вешалку свой плащ цвета морской волны и взяла из хлебницы кусок свежего душистого хлеба. Из духовки шел аппетитный запах тушеной баранины. Каролина намазала на хлеб масло и пошла к плите за чайником. Затем, удобно устроившись в кресле, она положила перед собой открытый учебник на стол, покрытый клеенкой в красно-белую клетку. Поглощая еду, она готовилась к школьным занятиям на следующий день.

Некоторое время спустя вошла мисс Фоуб посмотреть, готово ли мясо, которое тушилось вместе с морковью, картофелем и луком. Каролина спросила у нее, ушла ли мисс Криббен. Эта леди возглавляла литературный клуб Болтона, ей принадлежало несметное количество бездарных, наводящих скуку стихов.

— Ушла, — обрадовала ее мисс Фоуб. Она выглядела еще привлекательной женщиной, хотя и поседела, подобно своей сестре. — Тебе не мешало бы остановиться и поприветствовать ее. Ведь она так много сделала, чтобы убедить мэра обложить салуны специальным налогом, благодаря которому мы смогли закупить прошлой весной новые учебники.

Каролина со вздохом кивнула в знак согласия. Она была учительницей по призванию, школьные заботы были ее заботами. Однако сейчас мысли ее были заняты Гатри Хэйесом, и она не могла от них освободиться. «Интересно, что та девица из салуна шептала ему на ухо? И почему он так ухмылялся? Поднимались ли они вдвоем в номера, чтобы заниматься там предосудительными делами?» Каролина сжала кулаки. «Что вообще Гатри Хэйес делает в Болтоне?»

— Каролина! — позвала ее мисс Фоуб.

Девушка вскочила.

— Простите, — извинилась она, покраснев. — Вы говорили…

— Я говорила о том, что мисс Криббен рассказала мне о Гипатии Фурвис. Та сообщила мисс Криббен, что ты ходила в этот ужасный салун!..

Каролину бросило в жар. Она поглядела на мисс Фоуб: в тонком, ухоженном лице ее не было гнева, но она выглядела расстроенной.

— Мне нужно было увидеть там одного джентльмена, — робко объяснила Каролина.

— Зачем? — поинтересовалась мисс Фоуб.

Каролине стоило большого труда сказать неправду женщине, которая стала для нее приемной матерью.

— Он… он отец одного из моих учеников, — солгала она, упершись взглядом в пол и разглаживая дрожащими пальцами складки своей сатиновой юбки. — Кальвин пропустил занятия, и я хотела выяснить причину этого.

— Ты не могла узнать это у него дома?

Каролина заставила себя выдержать взгляд пожилой женщины. Ложь оставалась ложью, но девушка находилась в особых обстоятельствах. В конце концов, жизнь Ситона висела на волоске.

— Кальвин сказал мне, что его мама тяжело больна, — продолжала Каролина, стараясь не встречаться взглядом с мисс Фоуб, — а я не хотела беспокоить несчастную женщину.

Мисс Фоуб вздохнула.

— Не думаю, что тебе нужно напоминать, Каролина, что учитель не может позволить себе такую роскошь, как запятнанная репутация. Если весть о том, что ты сделала, дойдет до Совета школы, — а это, скорее всего, так и будет, — то ты можешь потерять работу.

Каролина представила себя женой Ситона, возвращающегося с триумфом в Болтон. Освободив себя от всех обвинений, Флинн откроет свою адвокатскую контору, а Каролина займется шитьем занавесок и воспитанием детей. Ей не надо будет заботиться больше о работе.

— Я буду благоразумной, — обещала она, не смея признаться мисс Фоуб, что Гатри Хэйес, по существу, согласился вызволить Ситона из тюрьмы.

Мисс Фоуб подошла к Каролине и ласково потрепала ее по плечу.

— Веди себя достойно, дорогая, — сказала она и направилась к серванту с фарфоровой посудой. — Я надеюсь, что ты выбросишь своего парня-адвоката из головы. Бог свидетель, в Болтоне немало молодых людей, которые сочли бы за счастье жениться на тебе.

Каролина поднялась из-за стола, пряча улыбку. Закрыв и отложив в сторону учебник, она стряхнула хлебные крошки и стала вынимать столовое серебро из бокового ящика серванта. Посмотревшись в круглое зеркальце, она увидела свое покрасневшее лицо и виновато моргающие карие глаза.

— Не беспокойтесь, мисс Фоуб, — сказала она бодро, — я выйду замуж раньше, чем вы думаете.

Как раз в это время в кухню вошла из столовой мисс Этель, держа в руке соломенную шляпу, которую она надевала для садовых работ.

— Кто собирается выходить замуж? — живо поинтересовалась она.

Каролина расхохоталась, раскладывая столовое серебро рядом с тарелками, которые уже расставила мисс Фоуб.

— Я, — произнесла она.

— Каролина разыгрывает тебя, Этель, — мягко вымолвила мисс Фоуб.

Мисс Этель на мгновение огорчилась, но затем лицо ее вновь просветлело.

— Сегодня для тебя письмо, Каролина, — объявила она, ощупывая поочередно оба кармана своей юбки. — Вот оно!

Каролина редко получала письма, и когда это происходило, в ее душе возникало тревожное ожидание. Все эти годы она не теряла надежды получить весточку от Лили и Эммы.

На конверте был указан обратный адрес: Ларами, — и Каролина тотчас узнала аккуратный почерк Ситона. Он был арестован в этом городе и после суда содержался в местной тюрьме.

Она распечатала письмо дрожащими пальцами…

«Милая Каролина, — писал Ситон. — Здесь одиноко, и я так скучаю по тебе… Ты должна найти способ освободить меня… Клянусь всеми святыми, что я не убивал этого человека… Мы вместе уедем отсюда, начнем новую жизнь…»

Каролина старательно сложила письмо и вложила его снова в конверт. Мысленно она представляла себя рядом с высоким, гибким Ситоном, глядела в его темные глаза, касалась его густых, черных как смоль волос. Однако впервые в ее душу закралось сомнение: а что, если Ситон лжет?

Каролина извинилась перед мисс Фоуб и мисс Этель, озадаченных ее видом, и поспешила в свою комнату. Там она постепенно избавилась от ужасного подозрения. Ситон Флинн не совершал никакого преступления, что бы ни думали судьи, присяжные и Гатри Хэйес. Ситон был такой же жертвой, как тот несчастный кучер дилижанса. Разве не так?

Каролина решительно направилась к своему письменному столу и взяла портрет Лили и Эммы, нарисованный ею по памяти и помещенный под стекло в рамку. В трудную минуту она всегда обращалась к нему. И сейчас, касаясь кончиками пальцев их лиц, она пыталась уверить своих пропавших сестер в невиновности Ситона.

— Он не делал этого! — говорила Каролина, и в ответ Лили и Эмма внимательно смотрели на нее из-под стекла.

Гатри остановил повозку у палатки в предгорье. Пнул ногой рычаг тормоза и бросил поводья. Пока он распрягал гнедого мерина, Тоб, поскуливая, выпрыгнул из повозки и обежал вокруг нее, разминая лапы. Повсюду с кудахтаньем бродили куры.

Вспомнив посещение Каролиной салуна, Гатри усмехнулся и сдвинул на лоб повязку для глаза — он носил ее из предосторожности, чтобы его не узнали в Болтоне те, с кем он не хотел бы встречаться. Затем он отвел мерина на поляну среди тополей, растущих неподалеку. За тополиной рощей бурлил поток горного ручья, берега которого были покрыты ярко-зеленой травой. Гатри привязал лошадь к стойке и отпустил пастись.