— Что? — я не сразу поняла, о чем он.

Чтобы понять ощущение от ускоренной загрузки данных, представьте, что в надувной матрас сунули свернутый спасательный плот, а потом дернули за чеку, чтобы запустить его насос. Плот внутри матраса сильно надулся...

— Вздохни и сосчитай до пятнадцати, — посоветовал Лунатик. — Главное, не лежи сейчас. Надо ходить. Двигаться. И ни в коем случае не концентрироваться на своих ощущениях. Я тебе говорю, что Дэз Кемпински не хотела говорить о вирусе Образца. Ты заметила? Она все время уходила от этой темы. Думаю, она причастна к появлению вируса. Пожалуй, Идзуми прав. Найдем Кемпински — найдем и Громова.

— Учитывая данные из отчета Идзуми о случившемся в Эдене... — протянула я. — Хм, вполне вероятно. Но ты же знаешь, как я отношусь к версиям, в которых все гладко...

— Считаешь, он пытается пустить нас по ложному следу? — спросил Лунная Тень.

— Я в этом практически уверена. Ладно, пожелай мне удачи. Смотрю оставшуюся часть архива и поеду осматривать достопримечательности.

— Где будешь следы искать? — поинтересовался Лунатик.

— Квартира Громова, во-первых, гараж Дэз, территория Накатоми. Пока это все. Наибольшие надежды на гараж. Там должно что-то остаться. Особенно меня интересует точка доступа в Сеть.

Ученики Накатоми построились на школьном плацу. Утро случилось особенно хмурым. Верхние этажи небоскребов исчезали в тяжелых свинцовых тучах. Накрапывал мелкий дождик. Классы, по двадцать восемь человек, были собраны в пять шеренг — с третьего по восьмой года обучения. Директор Накатоми и все учителя стояли на небольшом помосте, который каждый год специально собирали для церемонии избрания.

— Для кого-то этот день станет самым важным в жизни... — директор Такимура произнес короткую речь о том, какая честь быть избранным из многих тысяч и как важно для школы, чтобы ее ученики добивались успеха. Голос господина Такимуры звучал громко и ясно, как всегда.

Громов стоял в середине и чувствовал общее волнение. Несмотря на дождь, никто не шелохнулся. Все глаза были устремлены на огромный плазменный экран. Сейчас на нем появятся фамилии...

Тысячи глаз во всех хайтек-школах мира с надеждой смотрели в этот момент на точно такие же экраны.

Казалось, воздух вот-вот начнет искриться от напряжения.

Наконец на экране появилась эмблема Эдена — микросхема на фоне полушарий человеческого мозга и надпись по кругу: «Будущее мы творим сейчас».

— Технопарк Эден приветствует школу Накатоми, — раздался из динамиков ровный электронный голос без всяких интонаций. Было ясно, что его моделирует компьютер.

Сообщения транслируются одновременно для всех школ, но каждое индивидуально. Если бы результат объявлял человек, у него бы ушло на это несколько месяцев. Впрочем, надо отдать должное тому, кто создал эту систему единовременного оповещения. Пауз между словами, которые выбирала программа, почти не было слышно.

— Мы поздравляем администрацию Накатоми, которую представляет директор Такимура. Рассмотрев все представленные проекты, Эден намерен пригласить шестерых ваших учеников.

По плацу прокатился долгий изумленный вздох. Целых шесть! Невероятно! Директор просиял. Неужели они впервые за долгие годы обойдут школу Байок Скай? Господин Такимура зажмурился, представив, насколько вырастет бюджет Накатоми, если из его школы в Эден отберут наибольшее число учеников.

— Все необходимые документы вы получите сразу после завершения трансляции, — продолжал голос. — Сейчас я назову имена и основания, по которым они включены в список. Итак, из вашей школы выбраны: номер один — Милош Радович, восьмой год обучения. Основание: полноценный киберклон крысы...

В задних рядах, где стояли классы «восьмилеток», раздались крики ликования.

Сердце Максима на секунду замерло. Милош Радович. Конечно! Как они могли не подумать о нем! Вся школа знала, что он помешан на киберорганике! Живет в кампусе, чтобы не тратить времени на дорогу, а проводить его в лаборатории. Заныло под ложечкой. Шансов осталось меньше. Один из пяти... Хотя о каких шансах может идти речь, когда в конкурсе принимают участие тысячи таких, как Милош Радович, из других школ! Но вопреки здравому смыслу Громов, как и сотни других, продолжал надеяться.

— Номер два, — продолжил голос, — Сонг Ким-Дук, седьмой год обучения. Основание: агент «Гончая», независимый программный модуль, способный выходить за пределы системы и преследовать хакера в Сети.

Максим чуть наморщил лоб. Сонг Ким-Дук? Он ни разу о ней не слышал. Кажется, о ее разработках ни разу не сообщали в школьных новостях, да и на ежегодных церемониях награждения лучших учеников Громов ее не встречал. Дэз, стоявшая впереди, быстро повернулась и скорчила гримасу отвращения. Ненависть к разработчикам антихакерских программ была у нее в крови. Шансов осталось всего четыре. Громов увидел, что Дэз скрестила пальцы за спиной. Похоже, она собиралась надеяться до последнего.

Назвав фамилию, голос делал небольшие паузы, чтобы избранные и их друзья успели прийти в себя.

— Номер три. Максим Громов, пятый год обучения. Основание: разработка интуитивной программы. Дополнение: специальная стипендия. Основание: личное распоряжение директора технопарка Эден доктора Синклера.

Следующие несколько секунд Максим ничего не чувствовал и не слышал. Дэз орала и трясла его, прыгая на месте. Со всех сторон к нему тянулись руки. Громов видел, как рядом скачет швед-шантажист Олаф Свенсен и дико кричит, но что — Максим не разбирал. Он не верил своим ушам! Он крепко зажмурился и побоялся сразу открыть глаза. Испугался, что сейчас проснется на своей клавиатуре и выяснится, что все это только сон!

— Тебя выбрали! Тебя выбрали! — резкий голос Дэз заставил его очнуться. — Я же говорила — ты гений! Я говорила, что твои интуитивные программы — это новый уровень! Первый раз они выбрали «пятилетку»!

— Что это с ними? Они в этом году проекты из лотерейного барабана, что ли, достают? — пробормотал Максим, постепенно отходя от шока.

То, чего он так ждал, теперь казалось настолько невероятным, что земля буквально уходила из-под ног. Казалось, вот-вот из динамиков раздастся голос: «Это была шутка! Ха-ха-ха. Чтобы никто не думал, будто у программ нет чувства юмора».

— Номер четыре, — донесся все тот же электронный голос, — Карла Маэлз, восьмой год обучения. Основание: силиконовый чип-имплантант, позволяющий увеличивать объем памяти человеческого мозга втрое.

— Да! Да! — раздался громкий, зычный крик Карлы.

У Максима даже в глазах защипало. Он и представить себе не мог, что значит эта победа для Карлы. Она родилась с ужасной болезнью. Не могла ни ходить, ни говорить. Ей подчинялись только три пальца на правой руке. Отсюда такое маниакальное упорство в работе над имплантантами, которые теперь вживлены в каждую часть ее тела. Даже ее победное «Да!» произвел нейромодулятор голоса.

Громов заметил, что за Карлу радовались больше, чем за других. Все понимали, что ей победа далась значительно большим трудом, чем всем остальным. Поэтому долго хлопали все вместе, с учителями и директором Такимурой.

Максим также заметил, что плечи Дэз, после того как она перестала аплодировать, сникли. Но она все равно вновь скрестила пальцы, причем с такой силой, что те побелели.

— Номер пять, — продолжал голос, — Чарльз Спаркл, пятый год обучения...

Сначала Максиму показалось, что он ослышался. Он обернулся и уставился на Чарли огромными глазами. Тот остолбенел, и казалось, вот-вот упадет.

— Основание: один миллиард единиц единой валюты в качестве гранта на обучение Чарльза Спаркла, уплаченные компанией «Спарклз Кемикал» технопарку Эден.

Максим едва успел подхватить Чарли. Тот побагровел, а затем просто упал в обморок. Плац взорвался возмущенным гулом:

— Так нечестно!

— Богатенький тупица!

— Ты ничего не сделал!

— Спаркл не заслужил!