Поучительная история: "Авалов безошибочно определил центр, вокруг которого вертится все это безобразие..."

Об одном поучительном примере деятельности полкового командира рассказывает военный писатель Н. Бутовский{3} Получив в свое командование полк, где не все обстояло благополучно, полковник Авалов дал время созреть своим наблюдениям и не торопился принимать скорые меры. "Ему хотелось безошибочно наметить центр, около которого вертится все это безобразие, и он намечал его исподволь, как на занятиях, так и на вечеринках в офицерском собрании. Никому не выражая своих мнений, он измерял всякое явление своим проницательным взглядом, сопровождаемым загадочной улыбкой, что, в соединении с изысканной деликатностью в обращении, ставило его в положение неразгаданного сфинкса - положение, которое обыкновенно вызывает в людях инстинктивную осторожность.

У него были свои оригинальные приемы; это был в полном смысле человек не слова, а дела; он никогда не болтал, не упражнялся в казенном, всем надоевшем красноречии; никогда не читал банальных нравоучений; но все его действия были замечательно красноречивы и проникнуты любовью и уважением к человеку. Он высоко ставил звание офицера, старался поднять его деликатностью в обращении и открыть прямой и свободный путь каждому офицеру для полного удовлетворения самолюбия.

Служебные отношения Авалов строго отделял от общественных. Вне службы требовалось обыкновенное, принятое в порядочном обществе, приличие; никаких правил на этот счет не устанавливалось, но все как-то незаметно переняли тот приличный тон, который командир внес своим появлением в собрании. Сам Авалов держал себя в обществе просто, обращался с офицерами, как старший товарищ; но раз дело касалось службы, картина обращения совершенно менялась: офицер должен был стоять смирно, получая приказание от начальника. Каждый назывался по чину и никаких Иван Иванычей не допускалось.

Таким образом, почти незаметно была введена новая система занятий: от солдата требовали не заучивания уставных фраз, а умения и находчивости в исполнении своего простого дела, что легко достигается посредством практического преподавания. Вследствие этого все оживилось и повеселело. Заметив, что дело пошло на лад, Авалов стал давать офицерам как можно больше самостоятельности.

Заставлять людей работать, не употребляя для этого никаких понудительных мер - это была особенность Авалова. Много ли вы, господа, найдете командиров, которые могут, например, убедить своего священника, что деятельность его не должна ограничиваться казенным исполнением треб и таким же казенным, произнесенным для очистки номера, проповедями, что влиянием духовной особы, особенно на солдат, может быть могущественным только в том случае, когда священник искренно и горячо войдет в нравственные интересы полка. Авалов умел это сделать; он сошелся со священником, повлиял на него, растрогал его ласковой беседой о духовных нуждах солдата. Священник, по желанию командира, действительно сблизился с людьми, беседовал с ними в ротах, навещал больных и особенное влияние имел на арестованных, которых приводил своим ласковым наставительным словом к полному и чистосердечному раскаянию.

Да, у этого человека был недюжинный административный талант. Бог знает, какую бы он принес пользу государству, если бы стал на высокий пост; но такие люди редко кем замечаются: они слишком скромны, слишком неискательны. В глазах света это только хороший полковой командир - и больше ничего...

Я должен еще сказать об отношениях Авалова к офицерским семьям. Как тонкий администратор, он отлично понимал, что семейная обстановка имеет большое влияние на службу офицеров; поэтому, как я уже упомянул, Авалов, сделал визиты семейным, поспешно выразил желание видеться с семьями офицеров на полковых вечерах"{4}.

* * *

Справедливо было подмечено, что командир полка не искал благосклонности старшего начальства, не спешил блеснуть перед ними выкрашенной дверью или поразить чистотой подметенной территории, а тихо, но последовательно укреплял в полку высокие нравственные отношения.

Такое под силу только такому человеку, который не гонится ни за званиями, ни за должностями, который смысл своей деятельности видит в том, чтобы сделать людей чище и лучше, и через это лучше и полнее решать задачи, стоящие перед полком.

Не нужно быть большим психологом, чтобы заметить важную человеческую особенности, а именно: люди, в большинстве своем с благодарностью откликаются на заботу старшего, считают себя обязанными с честью исполнять свой долг, если видят образцовое исполнение своего долга старшим начальником. Там же, где имеются недобросовестные и ленивые, то и они, под влиянием общего энтузиазма начинают втягиваться в дело.

* * *

Обратимся к инструкции генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева, чтобы понять важнейшие функции полкового командира.

Чему учит "Инструкция Румянцева"?

Важными для осмысления сегодня являются положения указанной в самом начале "Инструкции пехотного полка полковнику". Приведем перечень требования, которые она предъявляет полковнику:

Производить достойных. С крайним наблюдением того смотреть, что старшие и достойные обижены не были, напротив того, недостойные и неспособные к службе не аттестовывались. Изучать подчиненных. Поведение и способность всех подчиненных своих полковник должен сколько можно узнавать; особенно офицерское качество знать ему надобно, дабы всякого по его способности употребить с успехом возможно было.

Каждого офицера употреблять лучшим образом. Содержание в полку доброго порядка, конечно, паче всего от исправности офицеров зависит, и для того надлежит ему в том особливое искусство употребить, и хорошим образом каждого офицера к прилежному исполнению должности его и к порядочному поведению побуждать.

Не допускать воровства. Все непозволенные в полку и ротах наживы всеми образы возбранять и не допускать, напротив того, добрую экономию в полку и ротах содержать и накрепко того смотреть, что всякому положенное доходило.