Парень в костюме поправил очки и ответил:

— Здесь в ванной какая-то комплексная штука завелась, вот приходится мне отмываться после её выделений.

— Ранено Гуро, — пояснил второй, — Цепеш ему комплименты говорил, а оно не оценило.

— Компактность имелась в виду как математический термин и являлась лишь констатацией факта, — заметил первый.

— Гуро? Что за гуро? — не понял Тадеуш.

— Да, водится у нас тут в подвале такой демон, — пояснил спортсмен, — Тентакль-хентай смотрел? Вот, в этом роде. Ловит девушек щупальцами и ты не хочешь знать, что делает дальше.

— Что ж он тогда на парня напал? — спросил поляк.

— Подслеповатый, видно, попался.

— Тадеуш Сикора… — с запозданием представился Тадеуш, — Мда, после таких новостей, думаю, с душем мне придется повременить.

— Я — Балу Гриллс, погонялово — Йогги, а это чувак с непроизносимым именем, но я зову его 'Цепеш'. Угадай, почему, — хмыкнул спортсмен, — Ну, раз так, бывай, мы пошли в женский душ.

Тадеуш лишь пожал плечами, отходя от них. Особо не выбирая, он постучал в дверь одной из комнат и, не дожидаясь ответа, открыл ее…

…чтобы тут же увидеть стремительно приближающуюся черную бейсбольную биту с надписью, которую он, к сожалению, прочитать не успел.

— Хоумран! — услышал он свой собственный голос, уже лёжа на земле и соображая, в какой из известных вселенных он находится, отчего стало сложно дышать и почему он, сглатывая слюну, чувствует привкус крови.

Над ним склонился кто-то, обладающий точно таким же лицом, как у него, одетый совершенно так же, как и он, только с окровавленной битой на плече.

— Привет, красавчик, как жизнь? Всё в порядке?

— Ты… ты… ты кто вообще такой? — выдохнул ошарашенный Сикора, пытаясь схватить агрессора за ворот. Тот с легкостью отбил руку в сторону.

— Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает гадость, — загадочно ответило вышедшее из зеркала отражение, озарив мир широкой улыбкой и картинно выпучив глаза, — Знаешь, я ожидал большего. Честно.

Он выпрямился и сделал пару шагов в сторону, даже не глядя на студента.

— Ты, видимо, совсем себя не уважаешь, да?

— Себя не уважаю? — то, что незнакомец нацепил его собственное лицо, откровенно бесило, и Тадеуш выстрелил оскорблением наугад, — И это мне говорит тот, у кого даже нет своего лица и голоса?

Он перехватил поудобнее чемодан, так как искать более подходящее оружие времени попросту не было. Однако, похоже, его слова выбили собеседника из колеи.

— Я!? Это ты, чтоб тебя, ни хрена не имеешь своего! Ты слабый, убогий выкидыш укуренной малолетки!

Едва разгневанный двойник приблизился, как Тадеуш поспешил воспользоваться моментом, чтобы нанести удар кулаком в солнечное сплетение.

— Я — это я, и я не позволю какому-то безликому бейсболисту отнимать у меня это!

От первого удара противник согнулся пополам, но ко второму успел разогнуться и перехватить руку на лету.

— Ты меня не знаешь, — прошипел он, выворачивая кисть и нанося ответный удар в переносицу, — Ты, мать твою, меня не знаешь!

Следующий удар сшиб Тадеуша на пол. На бедолагу обрушился град ударов ногами.

— Ты меня не знаешь! — удары не были даже особенно болезненными, однако, каждый из них мешал сконцентрироваться, подняться, отреагировать, — Что ты вообще, мать твою, знаешь?!

Град ударов прекратился так же стремительно, как и начался. Двойник просто развернулся и быстрым шагом направился к окну, водя двумя пальцами у виска, словно изображая пистолет.

— Ты же безумен, — он словно торопился что-то сказать. Дойдя до окна, он развернулся, — Ты ведь ненормальный.

Он взмахнул руками.

— Повторяешь одно и то же, изо дня в день. Изо дня в день, чтоб тебя! — закричал он, активно жестикулируя, словно перекладывал что-то очень ценное с одного стола на другой, — Повторяешь в надежде на то, что что-нибудь изменится. Бегаешь по колесу, как белочка, как мышка. Как гребаный хомячок!!!

Тадеуш поднялся на ноги уже второй раз, явно намереваясь продолжить аргументировать свою точку зрения. Главным аргументом послужил удар тяжелым чемоданом в челюсть.

— Безумен, говоришь? И ты появился только ради того, чтобы мне это сообщить? Ты просто жалок! Każdy na swój sposób rozum traci, ублюдок, и не тебе указывать мне, как это делать!

Получив мощный удар, двойник отступил назад, после чего… огрызнулся. В прямом смысле слова, сверкнув огромными клыками из расширившегося рта. Первым, что почувствовал Тадеуш, был животный страх и желание унести отсюда ноги, да побыстрее. Но вместе с тем что-то темное и злое стало подниматься из глубин его души, схватив за горло. Поляк не знал, с кем или чем он сейчас имеет дело, но нутром Сикора почувствовал, что если он побежит сейчас — то и вправду будет бежать всю жизнь, как и сказало это порождение безумия. Сжав зубы, Тадеуш смотрел на жуткую смесь его собственной внешности с каким-то животным, и от злобы поляку хотелось рычать ничуть не меньше, чем его визави. Он не понимал, откуда в нем вскипело это чувство, но вместо того, чтобы бежать, Тадеуш буквально прорычал, наверное, самую неуместную фразу, которую только мог придумать:

— А ну сидеть, ПЕС!!! — сплюнув кровь, прорычал Сикора, глядя на это порождение ночного кошмара с искаженным какой-то потусторонней злобой лицом, и взвесил в руке чемодан, намереваясь снова огреть им противника, кем бы тот ни был.

— А ты заставь меня, ОБЕЗЬЯНА!!! — полностью копируя его интонации, ответил двойник, после чего залился истерическим хохотом.

Бросившись к потерявшему бдительность противнику, Тадеуш нанес сокрушительный удар чемоданом… Но это оказалось ловушкой. Удар пришелся на подставленные руки. Какое-то мгновение поляк наблюдал, как глаза его двойника меняют цвет с голубого на желтый… А затем зубы противника сомкнулись на его правом плече, пронзая плоть и с хрустом ломая кости.

Сикора попытался пнуть нападавшего коленом в пах, но удар пришелся по бедру. Двойник со всего размаха опустил ребро ладони на раненное плечо, и вспышка боли попросту бросила Тадеуша на колени.

— Ты слаб! Прими это! — звериным рыком возвестил доппельгангер, а затем нанёс мощный удар коленом в лицо студенту.

— Заткни. Свою. Пасть!!! — по-звериному зарычал Сикора.

Зверь подхватил Тадеуша за грудки и легко поднял его, а затем со всей мощью обрушил его вес на стену, которая, казалось, содрогнулась от такого издевательства.

— Ты проиграешь! Я найду способ единолично завладеть им, ты меня понял?!

Сказав это, он обернулся к двери, на пороге которой стоял недавний парень в очках. Тот торопливо осенил нападавшего крестным знамением… Которое не возымело никакого видимого эффекта.

Двойник одним легким движением отшвырнул студента с дороги и, на ходу меняя лицо на человеческое, двинулся прочь.

Тадеуш поднял взгляд на своего нежданного спасителя и как-то кисло улыбнулся:

— Видимо, это твоя комната… или ты просто пришел на шум драки? — поляк держался за прокушенное плечо, — Мда, забавное это ощущение — пытаться начистить самому себе морду. На какой-то момент я подумал было, что схожу с ума. Слушай, я тут не помру, — попытался вяло протестовать Сикора, когда студент полез помогать, — А вот предупредить преподавателей и охрану надо как можно быстрее, а то он еще кого-то покалечит. Да еще и под моей личиной… ну и урод.

Последние слова Тадеуш прошипел сквозь зубы — адреналин постепенно выгорал, и боль в плече напоминала о себе все настырнее.

— Осмотреть раны всё равно необходимо, — возразил спаситель, — Мало ли что. Потерпи, сейчас будет немного больно. А с преподавателями можно связаться через планшет?

Кажется, он сам был тут не так уж давно.

— Не знаю… — сказал Тадеуш, шипя, когда Цепеш намазал его рану йодом, — Но я знаю, у кого это можно спросить!

Левой рукой Сикора достал мобильный и быстро нашел телефон Марии, после чего приложил мобильный к уху и стал мысленно отсчитывать гудки, молясь о том, чтобы у его новой знакомой не было привычки сбрасывать звонки. Ждать долго не пришлось.