Она упала на колени и вцепилась в куклу, прижав ее к груди…

- Почему?! Почему ты оставил меня, Имир?! Почему я должна в одиночку теперь нести это бремя?! – она кричала, и это был, пожалуй, первый раз и последний по нынешний момент… когда я видел ее истинные чувства, этой воплощенной формы дракона. И тут я заметил, что кукла в ее руках начала тлеть серебристым пламенем. А она застыла, этот истерический плач или смех прекратился. Она взяла куклу в руки, и ужасная вещица сгорела в серебристом сгустке пламени и в этот же миг позади Эльребы… будто бы нависая над ней, возник образ огромного дракона. Его длинное тело чем-то напоминало Имира, однако чешуя дракона была серебряной, а большие глаза кристально зелеными. Он сомкнул свои крылья, словно закрывая Эльребу ото всего ужаса вокруг. Над его крыльями вздымались струи серебристого пламени. Внезапно между его крыльями проявился просвет, и я увидел ее. Она наклонила свою голову, прислонив ее к опустившему свою голову серебристому дракону, ее руки словно обнимали его шею… она не могла его коснуться… своими руками в живую… это был воплощенный сикигами, призванный всегда оберегать своего хозяина, а душу ему дал тот осколок Имира, который всегда стремился защитить Эльребу.

Я не должен был этого увидеть, но удивительное сплетение наших временных алых нитей судьбы позволило мне словно на секунду стать глазами серебряного дракона. Я увидел ее зеркальную маску и отражения дракона в ней, однако ее лица словно не было, вместо этого там сияла тьма, там за маской сияла тьма, в которой плавала улыбка.

С неясно очерченных губ сорвалось:

- Ты мое сокровище, ты подаренная мне надежда будущего… я буду беречь тебя… мой свет среди туч… я назову тебя, «Харэ», это будет твое имя, данное мной… именем дракона я нареку тебя – Келестофер, дракон времени и бесконечности…

Я застыл в неподвижности и меня тут же выбросило из этого странного водоворота чужого восприятия. Драконий язык мог говорить о чем угодно, сочетая в себе множество значений и форм. Имя Имира означало великан, мощь, сила, спокойствие, покой и уединение. У него было множество значений. Я знал это, я слишком долго изучал драконов и их язык. Также и имя дракона Эльреба могло многое сказать, на драконьем языке Эльреба означало тьма, бездонность, жертвенность и одиночество. Она назвала его Келестофер, на драконьем языке оно дословно означало «повелитель времени». Но больше всего меня поразило имя данное ею… истинное имя. «Харэ», мой свет среди туч… так она сказала. Теперь уже можно было применять к ней «она» потому, что в этой форме она определенно была девушкой. Она произнесла его имя с такой болью и нежностью в голосе одновременно. Что стало ясно, Имир умер и вместе с ним умерла одна из границ ее разума. Однако, Имир знал, что из его силы появится еще один дракон, он подарил ей надежду, он подарил ей луч света в темном царстве Бездны. Он подарил ей нечто большее, чем просто друга. Он подарил ей «ясную погоду» в бушующий шторм кошмаров внутри нее. Это дословный перевод его имени. «Харэ» - это «ясная погода». Этот дракон теперь для нее смысл дальнейшего существования… и больше снова ничего не имело смысла… нет… ничего не изменилось. И все было напрасно. Я ощущал, как покалывания во всем теле замораживают мои клетки.

Серебристый дракон ступил на шаг назад, открывая ее, она собрала тени вокруг себя и превратила в нечто похожее на накидку. Она вспомнила про меня. Рев Бездны снова стал ощутим и осязаем, там под моими ногами все кошмары, и все страхи… ее фигура стала приближаться, по-прежнему во тьме, от каждого ее шага оставался аметистовый кристалл.

Даже сейчас я помню этот момент. Я помню свое выражение лица в отражении зеркала. Мне было страшно. Но я боялся не ее, и не того, что произошло бы дальше. Я боялся холода во всем теле, моя кожа покрывалась черным снегом, а значит…

- Ты эволюционируешь. Значит, сила Имира досталась тебе… Харэ получил его доброту и мудрость, ты силу и решимость… куда же делись только права творца, осталось выяснить, но, впрочем, тебя это уже не касается... и ты больше ничего не можешь сделать, шанс убить меня ты упустил… навсегда… потому, что месть моя будет безоговорочной. За твои преступления против драконов, я как сильнейший дракон во Вселенной… лишаю тебя полномочий и титула Короля – Риэминор. Лишаю тебя названного имени, лишаю тебя всех сил и права, когда-либо покинуть место своего заточения. И по праву силы… - я снова увидел лишь улыбку во тьме, в глазах все мутнело.

Ну конечно, даже если остальные драконы еще не признали ее Королем и не выбрали… она формально является им теперь «по праву» силы, то есть фактически она самый сильный дракон, а значит ее воля автоматически превосходит волю и решения остальных.

- Ты не успеешь завершить свое превращение в Ледяного Дракона… Бездна поглотит тебя без остатка, искалечит твою душу и превратит в демона… ничего не останется. Ты убил Имира… и за это я низвергаю тебя в Бездну… и приговариваю к заточению в демоническом цирке на целую Вечность.

Я ощутил, как водоворот Бездны под нами будто протянул свои костлявые руки и начал тянуть меня вниз за оледеневшие ноги. Я услышал стоны демонов, орущих и жаждущих пожрать мою плоть… я видел свое отражение в зеркале, когда падал… и ничего кроме ненависти в моем лице больше не осталось. Но я точно знал, Вечность однажды закончится. И наша война не окончилась, ее огонь только начал гореть.

6.

Третья Вселенная. Нифльхельм. Дворец Аутосфер.

- Этого не может быть… как тебе удалось создать такое… вирус против драконов? И что это реально работает? – глаз Сиджей активировался, видимо, она использовала Зеркало Ято, чтобы попытаться понять структуру белка.

- Работает, можешь поверить мне на слово или я предоставлю тебе подробный отчет из воспоминаний о том, как с помощью этого вируса исчез ледяной дракон Аургельмир.

- Однако, толк тебе сражаться против драконов, если вирус нельзя реплицировать, так? Убить Харэ или Эльребу было бы слишком простым решением, я так понимаю… господин Эвергрин, вы возжелали уничтожить всех драконов? – Сиджей без сомнений была очень умной. Как никто другой она понимала все происходящее на Вселенской арене, в отличие от своей сестры… которая, как мне казалось, шла приятным дополнением, психоромантис была самым ценным и вожделенным союзником в моей битве. Я протянул ей колбу.

- Если ты-то не понимаешь, что если мы не реплицируем вирус, то все умрем… то уж не знаю, есть ли смысл вообще ввязываться в это сражение снова…

Она вытянула руку и взяла колбу, но я не разжал руки.

- Значит, это официальное заключение между нами союза?

- Считай, да… - союз с Третьими Хранителями был единственным, который был нужен мне по-настоящему. Магрогориан и Боги Смерти – это разменные карты в предстоящем вторжении в Нифльхейм.

- Где гарантия, что ты не предашь нас также, как планируешь предать Магрогориана и Богов Эренгер? – голос второй сестры Джейси был жёстче и мысли у нее в голове тоже водились. Однако, она привыкла решать все не с помощью силы мозгов, а грубой силы, так, что с этим похоже придётся считаться.

- Кроме твоей сестры реплицировать этот вирус не сможет ни один волшебник во Вселенной, - я разжал руку. – И это поверь, лучшая клятва верности с моей стороны, которую только можно представить.

Она забрала капсулу, хитро прищурившись.

- Мне в любом случае понадобится лаборатория.

- Сиджей, она у тебя будет. Я отвезу тебя в мир Ина, туда где живут подопытные детки Магрогориана, заодно и протестируешь вирус на них, они все равно клоны.

Я уклончиво бросил взгляд на Джейси. Они обе поняли, что это значит, а Сиджей еще и читала мысли.

- Нет, Джесс поедет со мной! – воскликнула брюнетка.

- Не поедет. Что за глупости? Боитесь разлучаться? Каждая из вас входит в тройку сильнейших Хранителей, пора бы уже научиться самостоятельности. Вы все время были от кого-нибудь зависимы… от Харэ, от Магрогориана, от Дилана, от Нуэ… и не удивляйтесь… я действительно был долгое время взаперти, но разведка у меня может быть даже лучше, чем в клане Асудзима. Пора бы уже взять собственную судьбу в руки и начать действовать. Если сейчас, Сиджей, ты не отправившись работать с вирусом… а, ты, Джейси, не поедешь на передовую помогать моему генералу Эверглоссу выиграть нам время… - я помедлил, зная… что Сиджей уже прочитала мои мысли… однако, она была сосредоточена, а значит, она хотела, чтобы я произнес это. – Иначе мы все умрем в предстоящей битве за ледяное измерение. Кому как ни тебе это знать, Сиджей.