— Да, да, и не проглядеть бы за деревьями леса…

— Сейчас мы перейдем на стационарную орбиту строго над лесом и начнем, когда кентавры выйдут из дома.

Над пультом электронного мозга — полевой модели «Феникса» — вспыхнул круглый экран, по которому заструились линии изограв, поразительно напоминая горизонтали обычной топографической карты. Они непрерывно изменяли свое положение, отражая колебания напряженности гравитационного поля планеты.

— Алеша, они выходят, идут по обычной дороге, — сказал Иван в микрофон.

— Прекрасно! — сказал Алексей. — Мы уже выбросили нейтронные датчики. Они надежно перекрывают площадь леса. Наконец мы увидим все под землей как на ладони. Гравитация на пути кентавров падает! — закричал он. — Иван, что ты видишь на экране «Феникса»?

— В трех направлениях под углом сто двадцать градусов расходятся тяготеющие массы, словно стягиваясь в узлы. Вот почему наши кентавры так легко себя чувствуют на этой дороге. Поле расступается перед ними, как волны реки.

— Совершенно верно. Не напоминают ли тебе эти массы, Иван, масконы нашей Луны? Где их центр, с каким районом он совпадает?

— Подожди минутку, сейчас «Феникс» обработает всю информацию, полученную от датчиков поля… Все правильно! — воскликнул в восторге Иван и почему-то шепотом добавил: — Центр в лесу…

— Понятно, давай сюда, на орбиту, изображение дороги.

Алексей и Кэтрин в гравиботе и дежурные командного пункта, затаив дыхание, смотрели на экраны. По дороге ровной и легкой побежкой неслись кентавры. Перед телеобъективами, скрытыми на обочине дороги, промелькнуло решительное лицо мальчика и взволнованные глаза девочки. Взявшись за руки, они бежали прямо к лесу и вскоре скрылись за деревьями.

Сойдя с орбиты, гравибот медленно прошел по расчетной кривой плотные слои атмосферы и появился в поле зрения дежурных базы. Алексей, уверенный, что ни ему, ни Кэтрин ничего не угрожает, пока кентавры находятся в лесу, описал огромный круг над ним, и гравибот повис над поляной.

На экранах появились кентавры, мирно лежавшие в траве. Они удивленно подняли головы, вдруг мальчик вскочил на ноги, и люди увидели его испуганное лицо. Он оглянулся по сторонам и предупреждающе замахал руками, что-то крича.

— Алексей? — с тревогой сказал Иван в микрофон. — Немедленно возвращайся!

— Да, да, сейчас! — досадливо откликнулся тот и повел гравибот к базе. Когда аппарат сел, Иван облегченно перевел дыхание, трясущимися руками снимая наушники.

Межпланетный скачок в гиперпространстве был успешно завершен, и звездолет «Перун» с рассветом приземлился на экспедиционной базе Титании. Когда закончились послеполетные процедуры, свободные от вахты члены экипажа и ученые сошли на землю, где уже снова упрямо выпрямилась высокая, почти в рост человека, трава, смятая ударом полей гравитационных двигателей корабля.

Венец горной гряды на горизонте пламенел отблесками ледопадов, текучим пурпуром, всеми оттенками багрянца, который прорезали глубокие фиолетовые тени. Казалось, планета надела свои лучшие наряды, встречая людей. У берегов полноводной реки раскрыли белоснежные лепестки огромные лилии. Могучий лес темнел неподалеку от звездолета. Потянул свежий ветер, донося пряные запахи цветов и высоких трав.

Для тех, кто впервые попал на Титанию, щедрая избыточность красок, буйная мощь растительности была ошеломляющей, хотя все хорошо помнили фильмы Галактического Патруля, открывшего планету несколько лет назад.

Встречать гостей собралась вся разведывательная группа. Алексей крепко пожал руку командиру звездолета Сергею Александрову, обнял старого знакомого Майкла, сотрудника Генетического центра, и дружелюбно сказал:

— Отдыхайте, товарищи! Пока вы не адаптируетесь, силы надо поберечь. Они еще вам очень здесь пригодятся.

Поодаль стояли кентавры, и странен был их облик для тех, кто не видел их на Земле, когда завершился знаменитый эксперимент Васильева. Сколько было споров и волнений, когда кентавры вышли из тесных стен лаборатории Генетического центра на цветущие луга России. Сколько горячих обвинений выслушал когда-то Алексей! И каким бережным вниманием были окружены эти легендарные создания, которые словно подняли людей на новую ступень в познании прекрасного!

Вместе с Алексеем Александров направился к ним.

— Как вы себя чувствуете, ребята? — ласково спросил он, уловив напряженное выражение в глазах мальчика и тревогу девочки.

— Здесь так же хорошо, как на Земле, даже лучше, — ответил мальчик после тягостной паузы, пристально вглядываясь в Александрова, и тот с удивлением ощутил непонятную скованность, вслушиваясь в напряженный голос кентавра.

— Алексей, так они, пожалуй, и не захотят вернуться на Землю? — шутливым тоном попытался рассеять возникшую неловкость командир звездолета.

— Мы никогда не уйдем с Титании! — мягко, но решительно произнесла девочка, порозовев от волнения.

— Ребята, если вы не захотите, то никому не придет в голову уговаривать или принуждать вас, — сказал Алексей.

— Благодарю, отец! — сдержанно кивнул головой мальчик и сдвинул брови, увидев приближающихся людей, которым было очень любопытно посмотреть на кентавров вблизи. Взяв за руку девочку, он увлек ее за собой.

Александров задумчиво смотрел вслед кентаврам, потом спросил:

— Алеша, что же это такое? Бунт на корабле?

— Да, вроде этого. Они настолько естественно вписались в биосферу Титании, что она стала, пожалуй, их настоящей родиной. Отсюда и эта дерзкая независимость, которая поначалу просто бесила меня, пока я не разобрался, в чем дело. Впечатление такое, будто планета давным-давно ждала их, и ждала с нетерпением. Я полагаю даже, что кентавры станут логическим связующим звеном между нами, людьми, и Титанией. Но об этом особый разговор.

Алексей повернулся к подошедшим и, предупреждая вопросы, продолжал:

— Вы сможете познакомиться с нашими питомцами немного позднее, а пока отдыхайте. Тем более, — он взглянул на часы, — скоро обычный прилив гравитации: как минимум четыре земных g. Поэтому далеко от базы отходить нельзя.

На следующее утро все члены экспедиции собрались на командном пункте базы. Алексей, прохаживаясь около пульта «Феникса», медленно начал свой доклад.

— Из первых сообщений Галактического Патруля вам известно, что какой-то таинственный фактор, вернее их совокупность, исключил появление на Титании животных и, следовательно, гуманоидов. Может быть, главная причина в ее необычном гравитационном режиме. Как прервалась цепь эволюции, мы, наверное, никогда не узнаем. Так или иначе, надо исходить из того, что это планета растений, точнее, деревьев.

Экологические исследования мы начали с запуска серии спутников и навлекли на себя каскад последовательно возрастающих гравитационных ударов. Если принять земное тяготение за единицу, то десятибалльные штормы, именно штормовые отливы и приливы, что особенно изматывает, были здесь обычными. Информацию мы получили только от высокоорбитальных спутников, остальные просто исчезли.

Мы установили, что здесь есть климатические зоны, магнитные полюса и непонятные блуждающие гравитационные пики на материках. Наметить контуры биогеографических областей не удалось. Может идти речь только об изучении близлежащих биомов: смены времен года, минимальные и максимальные температуры, продолжительность дня и ночи. Мы проследили структуры растительных формаций, их ярусность в пространстве и времени, возникновение, циркуляцию, накопление и трансформацию веществ. Прежде всего исследовали большие биогеохимические циклы различных экосистем, которые отличаются удивительным равновесием: круговороты воды, углерода, азота, фосфора, серы, биогенных катионов. Стабильность этих циклов поддерживается, как и на Земле, бактериями, актиномицетами и грибами, активность которых исключительно велика. И ни одного признака нарушения равновесия или угрозы экологического взрыва. Механизмы, сдерживающие размножение — биотический потенциал растений, пока не ясны.