ГЛАВА ПЯТАЯ КАРПАТЫ

«Ещё далеко до крепости?» — с нетерпением спросила леди Илона у Сорена. Верхом на Люцифере, она ехала во главе процессии. Караван держал свой путь через дикую местность по неровной грязной дороге. Ее серебряная кольчуга сверкала в лунном свете, ноги, облачённые в кожаные доспехи, были забрызганы грязью. Беспокойный взгляд омрачил её элегантные черты, когда она подняла глаза на ночное небо, где луна светила на фоне звездного свода. «Скоро наступит рассвет».

«Не далеко, миледи», — заверил её Сорен со своего коня. Дюжина конных вампиров, а также в половину меньше пеших ликанов, следовали за ним. Прибыв на перекресток, на котором стоял придорожный выветрившийся храм, он указал на право: «Эта дорога ведет к монастырю Святого Валпурга. Это означает, что крепость находится прямо перед нами, на некотором расстоянии. Мы должны вскоре увидеть башню».

«Будем надеяться, что это так», — подумал Луциан, подслушивая разговор. Процессия тронулась с заходом солнца в Ордогаз, имение Виктора за пределами Будапешта. Его ноги болели от прилагаемых усилий, чтобы не отставать от коней вампиров. Вместе с другими ликанами он плёлся в задней части процессии, осторожно ступая, чтобы избежать груд навоза, оставленных конями вампиров. Свернутый гобелен, предназначенный как дар для пробудившегося Виктора, весел через плечо. Спина болела от тяжести ковра, который он тащил милю за милей. Он уже был готов бросить свою ношу и немного отдохнуть.

Однако у вампиров был серьёзный повод для спешки. Меньше чем через три ночи, с приходом нового года, Виктор будет пробуждён после двух столетий сна, и леди Илона решила присутствовать на церемонии вместе с дочерью. Отряд вестников смерти обеспечивал защиту двух дворянок, пока они не достигнут имения Виктора, где Маркус, царствующий старейшина, в настоящее время готов был занять место Виктора под землёй. Согласно священным традициям ковена только один старейшина может править другими бессмертными на протяжении века.

Луциан не мог обвинить леди в её стремлении воссоединится с мужем. Он пытался представить, как это – не видеть Соню на протяжении двух столетий.

«Это было бы адом», — подумал он.

Несмотря на усталость, Луциан не смог удержаться и украдкой посмотрел на объект своих привязанностей. Соня ехала за матерью и Сореном на чалой верховой лошади по имени Клио. Меховой плащ цвета индиго скрывал красоту принцессы, но иногда Луциану удавалось увидеть растрепанные белокурые косы или тонкие лодыжки. Он мечтал идти рядом с её лошадью, возможно, вступить с Соней в разговор, но, увы, он знал, что сделать это было бы верхом дерзости. «Кроме того», — упрекал он себя, — «что может, такой как я сказать такой образованной и знатной девушке?»

Он с тоской посмотрел вслед Соне. В тоже время Луциан был всё время на страже, прочёсывая глазами окутанный тьмой лес, окружающий дорогу, выискивая полных ненависти людей, которые хотели бы подстеречь процессию именно теперь, когда леди Илона и другие покинули безопасный замок. В отличие от Сорена, он совсем не был уверен, что каравану ничего не угрожает. Он невольно думал о том, что процессия бессмертных была слишком заманчивой целью для таких, как брат Амвросий и его последователи.

Правда, пока что он не обнаружил какой— либо скрытой опасности. Тишину зимней ночи нарушало только постоянное цоканье копыт и обычный шум леса: крик совы, шелест листвы на ветру, далёкий вой самого обычного волка.

Ликаны — изгои находятся под стражей, напомнил он себе с надеждой. Может быть, теперь, когда массовые убийства прекратились, убийственная ненависть подпитываемая разбоем несколько остыла, так что испуганные смертные уже не столь готовы взяться за оружие против «демонов» замка. «Было бы приятно думать так», — подумал он, — »Тем не менее, я буду чувствовать себя лучше, когда мы благополучно прибудем в наш конечный пункт назначения следующей ночью».

У Луциана была ещё одна причина желать завершения перехода. Он посмотрел вверх на луну — только маленький кусочек тени делал сияющий шар неполным. Луциан уже чувствовал, как притяжение луны пробуждает зверя внутри него. Кровь бурлила в жилах, а зубы и ногти, тянулись из своих корней, стремясь вырваться наружу, чтобы стать длинными и острыми, как ножи. Волосы на голове и коже встали дыбом, становясь толще и грубее, чем раньше. Синие ореолы очертили темно— коричневые радужки глаз. Луциан знал, что он не сможет долго сопротивляться превращению, особенно когда полная луна взойдет завтра ночью.

«Пожалуйста», — молился он, — «не дай мне трансформироваться перед Соней!» Он не мог смириться с мыслью, что она увидит его внутреннего слюнявого зверя. «Дай мне силу, чтобы сдерживать превращение, пока мы не достигнем Ордогаза и не разойдёмся в разные стороны!»

«Смотрите!» — Сорен указал на контуры тёмной каменной башни видневшиеся через нависающие ветви деревьев впереди. Вся процессия ускорила темп, увидев крепость: одинокая внушительная башня была окружена высоким деревянным частоколом. Багровые флаги развевались на ветру на вершине башни. «Как видите, я говорил правду».

Не такая большая, как замок Корвинуса, тем не менее, крепость радовала взгляд. Поскольку невозможно было совершить путешествие до Ордогаза за одну ночь, башня была возведена много веков назад, чтобы обеспечить безопасное убежище для вампиров в течение дня. Эта крепость была лишь одной из многих таких убежищ, возведённых на континенте.

«Наконец— то», — обьявила леди Илона, — «Мы скоро будем на месте».

Небо уже заметно светлело на востоке, когда процессия прибыла к воротам, обнесённым частоколом. Вертикальные бревна, заостренные на концах, маячили перед ними.

«Открывайте!» — рявкнул Сорен на тяжёлые деревянные двери. «Леди Илона и ее свита желает войти».

Луциан знал, что тут всё время должны были находиться немного ликанов. Это было однообразным и неблагодарным занятием, заслание сюда часто использовалось в качестве наказания. «Я не хотел бы быть сослан в это место, вдали от удобств и товарищей замка».

Не говоря уже о Соне.

Дубовые двери отворились во внутрь. Процессия прошла через ворота во двор крепости — кольцо очищенной земли, окружающей башню. Огонь горел в яме во дворе, наполняя воздух дымным ароматом.

«Примитивно, по сравнению с замком», — судил Луциан, оценивая их жильё, — «но вполне достаточно». В непроницаемых стенах башни леди Илона, Соня и другие вампиры могли отдыхать безопасно до захода солнца.

Или нет?

Двор казался странно тихим и заброшенным. Небыло ликанов, спешивших приветствовать новоприбывших. Чувство тревоги подкралось к Луциану, и он осторожно понюхал воздух. Под общим запахом дыма, он уловил аромат чего— то другого, того, что прокатилось необъяснимой волной холода по его позвоночнику. Сначала он не мог распознать тревожный запах, но потом до него дошло.

Чеснок.

«Что за чертовщина?» — подумал он. Это был миф, что чеснок отпугивает вампиров, но глупые смертные по— прежнему полагаются на едкое растение, чтобы защититься от бессмертных, которых они так боялись. Почему здесь так разит чесноком? Разве что…

«Берегитесь!» — крикнул Луциан в тревоге. Бросив свернутый гобелен на землю, он достал свой кинжал, — «Это ловушка!»

Его предупреждение прозвучало слишком поздно. Дубовые двери захлопнулись, захватив их в ловушку внутри двора. Луциан услышал топот несущихся ног за деревянным забором и десятки людей выбегающих из леса, чтобы забаррикадировать ворота с внешней стороны.

«Во имя старейшин!» — воскликнула леди Илона. Люцифер вдруг встал на дыбы, — «Что всё это значит? «

Шквал раскаленных стрел посыпался на двор с дорожки на вершине частокола, где вдруг появились десятки смертных лучников. По меньшей мере пять пылающих стрел попали в леди, сбив ее с лошади, ещё больше людей хлынуло из башни во двор. Связки чеснока были намотаны на шеи нападавших, наряду с многочисленным количеством чёток и распятий. Крепкие крестьяне и сельские жители, вооруженные вилами, топорами и другим оружием, кинулись на караван, крича в гневе.

«Смерть демонам!»

Горящие стрелы одинаково попадали и в вампиров и в ликанов. Из ран последних шёл пар, это означало, что смертные также добавили серебро в свой арсенал. Противник превосходил их в численности и застал их врасплох, раненные вестники смерти в замешательстве падали с лошадей. Конь Сорена упал на него сверху, придавив надсмотрщика своей тяжестью. Луциан почувствовал жгучую боль в боку, где горящая стрела попала ему меж рёбер.

«Молодцы, дети мои!» — знакомый голос разнёсся над двором. Луциан поднял глаза и увидел фигуру в чёрных одеждах, стоящую на крыше башни. «У вас есть моё благословение и святое серебро церкви. Не дайте ни одному демону выжить!»

«Это то чего я боялся!» — думал Луциан. Он хотел, чтобы его подозрения не были так хорошо обоснованы. Видимо, брат Амвросий не бежал на континент, после всего...

Луциан схватил стрелу, и сломав древко отбросил подальше от себя. Огонь продолжал лизать его одежду. Луциан в спешке сорвал с себя куртку. От того места, где стрела пронзила плоть, поднимался пар, но Луциан игнорировал боль. Взглянув на Соню, он увидел, как она пытается справиться со своей испуганной лошадью, крича от страха.

«Мама, берегись!»

Толпа набросилась на леди Илону почти сразу после того, как она упала на землю. Заостренное копьё из ясеня пригвоздило упавшую дворянку к земле. Блестящий серп мелькнул в лунном свете.

Отрубленная женская голова покатилась по двору. Холодная вампирская кровь брызнула из обрубка между плечами, в то время как ее облачённые в кожу руки и ноги судорожно задёргались.