— Ну и ну! Таинственная незнакомка писала стихи, посвященные Заку! — изумленно воскликнула Бесс. — Потрясающе! Сейчас я вам прочитаю их. Слушайте!

Взволнованная до глубины души, она склонилась над пожелтевшим листком, громко декламируя:

Коснуться душами… О, сбудься, сладкий сон! Пусть оба сердца Забьются в унисон.

Звезда прекрасная! Ты мой единый свет. Любовь всевластная Помчит нас в бездну лет…

Сложив листок, Бесс бережно положила его обратно в кожаную коричневую тетрадь.

— Как это романтично! Скажете — нет? — Она вздохнула. — Боже мой, да я отдала бы все на свете, чтобы какой-нибудь парень написал ради меня такие строки!

Нэнси в задумчивости покусывала нижнюю губу.

— Знаешь, — произнесла она наконец, — когда я слушала стихи, мне пришла в голову одна идея насчет того, кто эта таинственная дама. Как по-твоему, не может ею быть Эстер Грей?

Голубые глаза Бесс засверкали.

— Правильно! Умница, Нэнси. Вера ведь говорила нам, что Эстер Грей жила в Уайт-Фолзе. А еще со средней школы я помню, что она так и не вышла замуж, осталась старой девой. Пари держу: она — автор стихов.

Джорджи отхлебнула лимонаду, с хрустом разгрызла кубик льда.

— Слушайте, — заметила она довольно равнодушно, — кто бы ни была ваша таинственная леди, ей, я так понимаю, очень хотелось женить на себе Зака Колдера.

— Зак кое-что об этом даже написал, — согласилась Бесс. — Но особого восторга не почувствовал.

Она принялась листать дневник, водя пальцем по строчкам записей.

— Вот, нашла. Слушайте внимательно. — Бесс откашлялась. — «Моя тайная обожательница, видимо, принимает меня за идиота. Она пишет о любви и бракосочетании. Ха! Эта особа ничуть не лучше других. На самом деле она любит не меня, а мое состояние, которое я нажил тяжелым трудом и никому не собираюсь отдавать».

Тут уж запротестовала даже Джорджи:

— По этим стихам не скажешь, что они написаны охотницей за большими деньгами. По-моему, Зак Колдер — подонок. Во всяком случае, полное ничтожество.

Нэнси кивнула:

— Он с подозрением относится ко всем людям на свете. Особенно когда дело доходит до денег.

— На мой взгляд, это отвратительно, — категорически заявила Бесс. — Зак не стоит того, чтобы женщины посвящали ему стихи.

Вместе с Джорджи они занялись обсуждением Зака Колдера и его таинственной воздыхательницы. Нэнси тем временем вернулась мыслями к Роз Чаплин и маленькому Майку Шейни. Она терпеть не могла бездействия. В этот самый момент кто-то, быть может, стремится нанести удар Вере, сорвать ей ярмарку, а она, Нэнси, даже понятия не имеет, кто этот негодяй! До аукциона осталось два дня. Если до тех пор пропавшие сундуки не будут найдены, аукцион во многом потеряет смысл.

Нэнси вздохнула. Одно было бесспорно. Завтра, кровь из носу, она должна придумать способ пробраться в гараж к Роз и снова осмотреть черный лакированный сундук!

Внезапный вскрик Бесс оторвал ее от нелегких размышлений.

— Сейчас попробую догадаться, почему она вопит, — сухо промолвила Джорджи. — Зак вызвал полицию и посадил в тюрьму собственную мать за то, что та взяла у него взаймы никель[1] и не вернула вовремя.

Подняв глаза, Бесс испуганно взглянула на подруг.

— Зак считает, что таинственная незнакомка замышляет против него что-то ужасное, — проговорила она свистящим шепотом. — Что она хочет его убить! Мне, конечно, в это трудно поверить, и тем не менее… — Она умолкла.

— Но кто-то же убил его в конце концов, — напомнила ей Нэнси. — Что он там пишет? Бесс поискала нужное место.

— Нашла. Вот оно: «Загадочная поклонница заявила, что если ей не суждено стать моей женой, то ни одна другая женщина меня не получит. Черт побери! Я боюсь за собственную жизнь».

Бесс на мгновение замолчала, а потом, прежде чем вернуться к чтению, обратила к Нэнси и Джорджи совершенно панический взгляд.

— «Ее планы не сбудутся. Я никому не позволю выманить у меня мое честно заработанное богатство. Деньги я спрятал там, где их никогда не найдут ни банки, ни юристы и никакие другие любители легкой наживы. Если что случится, тайна моего сундука с деньгами умрет вместе со мной».

Бесс сокрушенно покачала головой:

— Последняя запись… Знаете, девочки, мне кажется, это вообще последнее, что Зак написал в своей жизни. Я готова пари держать: таинственная незнакомка тут же его и зарезала!

— Погоди минуточку, — прервала сестру Джорджи. — По-моему, наша неизвестная дама совсем не из тех, кто способен убить человека ради денег. Твой Зак все придумал. Он подозрителен и недоверчив. Его дурацкие фантазии ничего общего с жизнью не имеют.

Но Бесс упорно стояла на своем:

— Она могла убить его из ревности. Она же сама сказала, что он будет принадлежать или ей, или никому.

Джорджи пожала плечами.

— А про Чарли Шейни ты забыла? Про того, кого все считают убийцей? По словам Грейс Шейни, люди видели, как он выходил из дверей фабрики сразу же после гибели Колдера.

Сестры начали оживленную дискуссию. Пока они спорили, в мозгу Нэнси мелькнула неожиданная догадка. У нее и прежде возникало интуитивное ощущение, что какое-то важное звено в цепи фактов ею упущено. Но какое?

— Вот в чем дело! — внезапно воскликнула она, приподнявшись и садясь на тахте.

— В чем? — изумилась Джорджи, ничего не понимая. — Про что ты?

Повернувшись к Бесс, Нэнси возбужденно проговорила:

— В дневнике говорится о секретном ящике с деньгами, правильно?

Бесс кивнула. Голубые ее глаза недоуменно смотрели на подругу.

— Значит, Зак Колдер спрятал все свое богатство в какой-то ящик или небольшой сундук, — продолжала та, развивая свою мысль. — А что, если зарезавший его человек или вообще ничего не знал о деньгах, или не сумел их отыскать?

— Тогда они, скорее всего, до сих пор лежат в том же сундуке, — спокойно предположила Джорджи.

Глаза Бесс зажглись:

— Слушайте, может, сундук где-то здесь, в доме, и все деньги Зака в нем?

Нэнси наклонила голову в знак согласия:

— Именно это я имею в виду. Между убийством Зака Колдера и нашим делом почти наверняка есть связь!

Бесс и Джорджи застыли от неожиданности.

— Что?

— То, что вы слышите. Бесс, как ты не понимаешь! Вполне возможно, что, кроме тебя, кто-то еще прочел дневник Зака. И этот «кто-то» тоже узнал, что Зак спрятал деньги в каком-то сундуке.

Джорджи щелкнула пальцами:

— Поэтому из Вериного дома и похитили два сундука!

— Совершенно верно, — усмехнулась Нэнси. — Быть может, похититель вовсе не тот, кто пытается разрушить планы Веры относительно исторического музея. Быть может, он действует с абсолютно другой целью — с целью завладеть богатством, о котором Зак пишет в своем дневнике!

— Вот это да! — вскричала Бесс. — Нэнси, ты — гений. Значит, теперь нам надо вычислить, кто, кроме меня, прочитал дневник. Правильно?

— Вера и Джулия… Они обе его видели, — вслух соображала Джорджи. — Их, однако, я полагаю, мы должны исключить. Они бы не стали воровать сундуки! В крайнем случае, осмотрели бы их прямо на месте.

— Никого нельзя исключать, — Нэнси предостерегающе подняла палец, — если у подозреваемых нет доказательств непричастности к делу. Тем не менее, — продолжала она, — Роз Чаплин и Майк Шейни, что и говорить, куда больше годятся на роль грабителей, чем наши друзья Вера и Джулия. Она сосредоточенно сдвинула брови:

— Погодите! Вера, кажется, сказала, что дневник подарен ей специально для музея. Подарен городом… Пошли в мастерскую, посмотрим, нет ли там каких-нибудь любопытных документов.

Знакомой дорогой они гуськом двинулись в заднюю часть дома и, миновав кухню, очутились в темной мастерской. Пошарив рукой по стене, Нэнси нащупала выключатель. Яркий свет озарил просторное помещение.

— Сундуков тут не меньше полдюжины, — усмехнулась Джорджи, оглядывая рабочую комнату Веры. — Как, интересно, вор может угадать, где именно спрятаны деньги? И вообще, если ориентироваться на дневник Зака, надо украсть все до единого старые сундуки в Уайт-Фолзе. Это же бред.