— Послать в конюшню, пусть готовят мою лошадь, — грозно скомандовал Габриэль, — и поисковый отряд.

Мы немало прошли, двигаясь к западной стене города, и остановились перед большим двухэтажным особняком, он отличался буйством красок и особенным шиком, словно миниатюрный дворец, затерявшийся среди однотонных зданий, выстроенных в одном стиле. Массивная двустворчатая дверь была заперта. Украшением служили полуколонны, выступающие из стены по обеим сторонам, но они были уже изрядно обшарпанными от времени. Первое впечатление оказалось обманчивым, когда мы подошли ближе, я сразу заметила, что от былого великолепия осталось совсем немного.

Канья с силой постучала, нарушая ночную тишину, и мы замерли в ожидании. Через полминуты за дверью послышались шаги, и одна створка распахнулась. Дверь открыла девушка чуть ниже Каньи ростом, с пышными округлостями, которые скрывали узкие и длинные лоскуты красного шелка, удерживаемые металлической цепочкой на бедрах. Ее белокурые волнистые локоны спускались по плечам, прикрывая обнаженную грудь. Большие голубые глаза округлились, а пухлые губы изогнулись в легкой улыбке, как только она заприметила Канью. Молча она втянула нас внутрь, предварительно посмотрев нам за спины, будто проверяя, не следят ли за нами.

— Канья, — вскрикнула белокурая прелестница, как только закрыла дверь на массивный засов, и бросилась на шею подруге. Лет ей на вид было столько же, сколько и мне. Она была довольно хорошенькой, даже красивой. И мне стало любопытно, что привело ее к жизни в храме городских жен. Но задавать такие вопросы было неуместно в такой момент, да и времени тоже не было.

— Я так рада видеть тебя, Кемма, — пробормотала Канья, крепко обнимая подругу.

— Это Анна, — коротко представила меня она.

— Я так понимаю, вам нужна помощь? — быстро сообразила девушка, вопросительно глядя на нас.

— Да, — подтвердила Канья, — нам предстоит небольшое путешествие.

— Пойдемте, — и она повела нас через небольшой внутренний дворик, в его центре стоял прямоугольный фонтан, который не работал, в нем было совсем немного воды, в ней плавали разноцветные лепестки. На светло-голубой мозаичной плитке был коричневый след в том месте, где раньше была вода. Терракотовая керамическая плитка с растительным узором облупилась. Все говорило о том, что место находилось в запустении.

На открытой террасе второго этажа в тени пряталось несколько девушек, с любопытством поглядывая на нас.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в большую просторную комнату, на полу которой были разбросаны подушки в шелковых наволочках. Под потолком висели фонари. Сквозь мутное фиолетовое стекло еле проходил свет, тускло освещая комнату. Видимость ухудшала непонятного происхождения дымка. Мы прошли внутрь, и я увидела в глубине комнаты двух девушек в вальяжных позах, расположившихся на подушках, в таких же лоскутах ткани, как и Кемма, только волосы их, спадая вниз, не прикрывали грудь. Они улыбались, но лица их были уставшими, под глазами проступили синяки, видимо, от бессонных ночей. Между ними также свободно лежал мужчина средних лет, волосы его были коротко стрижены, светлая рубаха его была распахнута, рядом с ним на полу лежали изумрудный плащ и кольчуга. Это был солдат. В руках он держал трубку от кальяна, и я поняла, откуда в помещении дымка. Мужчина затянулся и выпустил пар, приближаясь к оголенному соску одной из девушек, молочную округлость заволокло дымкой. Девушка сладко застонала, когда губы мужчины втянули ее сосок.

— Я тоже хочу, — веселым голосом пропела вторая, расстегивая штаны мужчины. Втянув сладкий пар, она наклонилось к его паху, высвободив мужское достоинство и выдыхая, обводя нежную кожу языком и заставив мужчину закатить глаза от наслаждения. Она обхватила его плоть пухлым ртом, втягивая в себя, и ее голова ритмично задвигалась. Губы мужчины припали к груди второй прелестницы, и он головой пытался зарыться в нее, издавая стоны наслаждения. А что еще я, собственно, ожидала увидеть в борделе? Это место, где мужчины предаются своим страстям. И хорошо, что этот был слишком занят.

Мы молча прошли мимо интимной сцены. Я раньше не была в борделях. И мне было, с одной стороны, любопытно, с другой — немного подташнивало. Было не по себе от мыслей о том, как эти девушки каждый день обслуживают мужчин. Не хотелось думать о том, что я могла оказаться в подобном месте. Хоть и большинство девушек оказались здесь по своей воле, но на самом деле выбора у них не было. В голове не укладывалось, как на это можно пойти добровольно. Хотя и в моем мире девушки шли на то же самое, просто я никогда не сталкивалась с этим так близко, не видела, как это происходит.

Пройдя через всю комнату, мы вышли через другую дверь, покидая помещение, пропитанное запахом сладкого табака и секса. И оказались в небольшой спальне. Вокруг квадратной кровати, усыпанной множеством разноцветных подушечек, стояли открытые стеллажи, на которых висела разнообразная одежда.

— Рассказывайте, чем я могу вам помочь, — обратилась Кемма, усаживаясь на кровать.

— Нам нужно покинуть город, мы отправимся к Драконьим горам, там довольно прохладно, и нам нужно одеться потеплее.

Я хотела было остановить Канью, рассказывать наш план было рискованно, но передумала, решив, что здесь нас точно искать не будут.

И Канья кратко поведала своей подруге, кто я и куда мы теперь направляемся.

— Думаю, я смогу вам помочь с одеждой и пройти к воротам неузнанными, даже не придется тратить магические силы на отведение глаз, — радостно сообщила блудница.

— Они сбежали, Эрвин! — рычал Габриэль, он пихнул в бок придворного мага, и в зеркале показались полные ярости глаза. — Ты понимаешь, что это значит?

— Да, — помрачнев, пробормотал Эрвин. — Я что-нибудь придумаю!

Он почти прокричал последние слова, проводя рукой по зеркалу, и лицо Габриэля исчезло.

Кажется, ярость Габриэля подействовала на него заразительно, кровь будто начала закипать. Пытаясь сдержать ее, Эрвин запустил ни в чем неповинное зеркало в каменную стену, и то осыпалось блестящими осколками на пол.

Эрвин знал, зачем Габриэль поторопился сообщить плохие новости ему. Сегодня очередное собрание совета, тема которого — реформа судебной системы. Эрвин давно задумал объявить мораторий на казнь и внести другие изменения, но еще было слишком рано, общество не готово к таким переменам. Несмотря на поддержку почти половины членов совета по данному вопросу, выносить его на голосование сейчас было слишком рано, если совет проголосует против, то решение вопроса отложится почти на полгода.

Но выбора не было. Если ничего не сделать, когда девушек поймают, все будет не так просто, как до этого, их не выпустят из-под стражи, и неизвестно, что будет с зельем истины, которое Габриэль так удачно заменил на воду. К тому времени тамошний маг может сделать с пузырьками что угодно, в конце концов, ему может взбрести в голову проверить содержимое. Габриэль может просто не успеть вовремя поменять зелье.

Даже власть верховного хранителя ордена Света не поможет уберечь Канью. Эрвина пробила нервная дрожь от мысли, что ее убьют у него на глазах, и он ничем ей не поможет.

— Выхода нет, нужно сделать это сейчас, — пробормотал Эрвин сам себе, сжимая кулаки и пытаясь взять себя в руки, — потом будет слишком поздно.

Мы сидели на скрипучей телеге, свесив ноги. Мои почти доставали до земли. Я смотрела на голую кожу своих бедер и на колени, прикрытые черной замшей сапог. На мне было одеяние из темно-зеленых шелковых полос, прикрывающее грудь и бедра лишь символически. От холода спасала накидка с капюшоном, подбитая коричневым кроличьим мехом. Канья сидела рядом, в таком же наряде, только ее лоскуты были нежного лавандового цвета, с нами в телеге ехали еще две девушки и Кемма, управлявшая лошадьми.

Да, мы переоделись в блудниц. Как заверила Кемма, стража не устраивает досмотр, когда они с девушками уезжают из города. И мы с легкостью покинем его, не привлекая внимания к себе. Мне с трудом верилось, что группа полуголых девиц не привлечет внимания. Но выбора особо не было, заставлять Канью использовать магию из последних сил тоже было нельзя, в дальнейшем она, возможно, пригодится куда больше. Так что пришлось довериться блуднице.